Виолетта Буренок - Блунквилль
— Ты так и не узнал, кто это был? — поинтересовалась Виктория.
— Нет, — проговорил Керин. — Это так и осталось для меня загадкой. Но на самом деле, я и не хочу этого знать. Ещё один несчастный, потерявший себя…
— Керин!
Виктория рывком поднялась на ноги. Её небесные глаза искрились, лицо выражало невыносимое страдание. Юноша видел, что она кусает губы, чтобы не разрыдаться.
— В чём дело? — не понял он.
— Ну, Керин, это же я… Я виновата! — с болью в голосе вымолвила Виктория. — Если бы не Вероника, если бы не она… Тогда ты был бы счастлив…
Керин покачал головой.
— Я мог быть бы счастлив, но сам разрушил свою жизнь, сделав её пустой и никчёмной. Я не знал, что жизнь — это не просто существование в мире, ради себя и ради, собственно, существования, но существование ради кого-то другого. Я не смог вовремя осознать, что целью моего существования была именно Вероника. Именно ты, Тора!
По лицу девушки заструились призрачные ручейки слёз.
— Нет… Нет… Если бы она любила тебя…
— Вероника любила меня, но делала это по-особому, так, как могла только она, — совершенно искренне, с печальной, но светлой улыбкой ответил Керин. — Она не хотела дарить мне только лишь любовь, она хотела подарить мне весь мир. Но я тогда не понимал этого, потому что был всего лишь человеком. Правда, она тоже была всего лишь человеком и она не знала, что целым миром для меня была она одна.
— О, Керин!
И Виктория бросилась в его объятия и заплакала так тоскливо, так отчаянно, что на Блунквилль, внимая её боли, пала беспроглядная ночь. Балкон, где они сидели, погрузился во тьму, и все звуки исчезли, только эхом разносился по коридору горький, безнадёжный плачь юной девушки.
— Я не могу уйти! Я не могу с тобой попрощаться! — всхлипывала девушка. — Я не могу допустить, чтобы ты и дальше страдал здесь один…
— Мы и не будем прощаться, — раздался в темноте голос Керина. — Потому что… Ты знаешь почему! — он поднял её и притянул к себе. — Я потерял свою жизнь, боясь остаться со своей любовью. А ты хочешь потерять, как раз потому что не боишься этого. Это неправильно и я не достоин такой жертвы. У меня нет будущего, но я буду жить через твоё, и осознание того, что ты счастлива, подарит мне много светлых минут даже в блунквилльской тьме. Ты слышишь меня, Виктория?
Она слышала, и слова его проникали ей в самое сердце. И словно отзываясь на них, тьма, поглотившая долину начала вдруг рассеиваться, а где-то далеко-далеко, за горами, взмывающими в небо снежными вершинами, забрезжил рассвет.
ГЛАВА 19
ОДНА МИНУТА
Виктория, Керин и Мэтт шли по коридору к покоям графа. Виктория отставала на шаг или два, нарочно медля, словно это промедление могло бы что-то изменить. Но дверь его комнаты неумолимо приближалась, и мгновение, когда она снова оказалась в затемнённом помещении с огоньками свечей на полу и на стенах, всё-таки настал. Едва они вошли, граф с готовностью, которая была чересчур услужливой, а потому — подозрительной, подскочил с дивана и шагнул навстречу гостям.
— Чрезвычайно рад вас видеть! — широко улыбнулся он. — Мэтт! — он пожал ему руку. — Дорогая моя Виктория! — он склонился и поцеловал девушку в щёку.
Никто не проронил ни слова.
— Может быть, вина? Или шоколада? — граф кивнул на стол, где стояли несколько бокалов и вазочка с его любимыми конфетами. — Нет? Не хотите? Так жаль… Тогда, быть может…
— Быть может, вернёте нас уже домой? — со смесью колкости и нетерпения в голосе закончил за него Мэтт.
— Ну конечно, разве вы не за этим сюда явились? — с раздражением ответил граф, покосившись на юношу.
— Тогда какого чёрта мы делаем в вашей комнате? Почему мы не внизу около двери? — ещё более грубо поинтересовался Мэтт.
— Мальчик мой! — граф с надменностью, скрытой за дружелюбием, похлопал Мэтта по плечу. — Зачем тебе дверь, если всем здесь распоряжаюсь я? И что вообще такое дверь, по-твоему, разве выход? Вовсе нет, чистая условность! Пока рядом я, выходом может быть что угодно, а может даже — не быть ничего.
Он аккуратно взял за руку Викторию и подвёл её к брату.
— Дверь ему понадобилась, видите ли! — продолжал бормотать граф, отойдя на несколько шагов, чтобы разглядеть Мэтта и Викторию с расстояния, словно определяя, достаточно ли хорошо они смотрятся вместе. Он казался возмущённым, но все прекрасно понимали, что на самом деле это была очередная игра. — Дверь? Я могу вообще убрать эту дверь из Блунквилля. А то ходят тут, кому не лень…
Он снова подошёл ближе, поправил бретельку на платье Виктории и заставил брата и сестру взяться за руки.
— Вот так просто отлично! А теперь, стоит мне только подумать об этом, как вы вернётесь в свой мир без всякой там двери!
— Ну? — нетерпеливо потребовал Мэтт.
Виктория, до этого словно пребывавшая в неком трансе, внезапно очнулась. Вернуться в свой мир? Навсегда оставить Керина? Нет, ни за что! Ни за что! Она перевела на него пылающий взгляд. Керин смотрел ей прямо в глаза, но, как и обещал, не произнёс ни слова на прощание.
Виктория вырвала свою руку из руки Мэтта и приблизилась к графу.
— Постой! Я не могу просто так уйти! Ты должен сказать мне то, что я просила!
— О чём ты? — взвыл от нетерпения Мэтт.
Граф перевёл на него равнодушный взгляд и снова пристально уставился на Викторию.
— Ну не знаю… Я вот подумал об этом на досуге… — по его интонации можно было понять, что он вообще об этом не думал. — Я решил, что не стоит тебе этого говорить. Ты всё-таки не готова. К тому же, твой братик так сильно хочет поскорей домой!
— Вилль, ты обещал мне! — громко произнесла Виктория.
— "Вилль"? — с долей отвращения покосился на неё Мэтт. — И с каких это пор вы называете друг друга по именам?
Виктория не обратила на него внимания. Она продолжала твёрдо и отчасти негодующе смотреть на графа.
— Это нечестно! Ты обещал! Ты обещал сказать мне! — воскликнула она.
— Сказать что? — Мэтт попытался развернуть её к себе, но Виктория скинула со своего плеча его руку.
Керин шагнул вперёд и встал между Викторией и графом.
— Виктория, ты не должна… — настойчиво, почти жёстко проговорил он. Девушка знала, что Керин не имел точного представления, о чём идёт речь, но разве мог он не догадаться, что тревожит её больше всего на свете? — Ты не должна! Идите!
— Я никуда не пойду без тебя! — Виктория перевела на него взгляд. — Он обещал сказать мне! Он же обещал!
Граф ухмыльнулся, покачал головой, но не произнёс ни слова. Тогда Мэтт, чертыхнувшись, сделал несколько шагов к сестре и крепко взял её за руку.
