Людмила Сурская - Оборотень
— То есть как?! — напрягся Серж. — Танюша… Не надо так, ягодка моя.
— Найди себе кровать в другом месте… Рядом с собой я не хочу тебя видеть.
Стучать и поднимать шум, было глупо. Барон, передав поднос с едой для неё прислуживающей девке, ушёл к Митричу. Ошеломлённый таким её поведением, он чуть не плакал от обиды. Опустившись на лавочку, сжал голову в тисках рук. Грудь его вздымалась.
— Что дышите, как… лев? — не удержался опять, чтоб не всунуться тот.
— Скажи лучше, как загнанная собака, — разъярился он.
Но Митрич не настроенный на ругань сочувственно спросил:
— Плохо?
— Митрич, ты даже не представляешь насколько… — Обиженно посопел Серж, собираясь ещё что-то сказать, но осёкся на полуслове. Жаловаться для него непривычное дело.
— На представлять не претендую, но догадываюсь.
— Закрыла дверь. Не ломать же, — буркнул барон.
— Езжайте-ка вы пока домой. Оденетесь, как подобает. С камелиями потолкуйте и она глядишь остынет. Распетушилась сладу нет.
— Я не могу… Не могу поддаваться на её уловки.
Митрич осерчал.
— А…, с чего у меня должно брюхо болеть. Ваше дело. В конце-то концов, делайте как знаете…
Такой пыл Митрича загнал барона в тупик.
— Может, ты и прав, Митрич, — пошёл на попятную он. — Пожалуй так и сделаю.
Глава 33
Убедившись в том, что дело пошло на поправку, барон ускакал в Москву. Мысль проконсультироваться с камелиями засела в мозгу, и он решил попробовать. А когда вернулся из Москвы в поместье, был поражён тишиной. На лавочке в саду сидела, вытирая глаза от бегущих слёз, и сморкаясь, в непомерно большой платочек старая нянька.
— Сергей Генрихович, разве вы не с княжной, аль забыли что?
— Что? Где она? — напугался он. «У меня от неё голова пойдёт кругом!»
— Барин, да вы не в курсе…, уехала, голубушка моя, в путешествие. — Растерянно пролепетала она, оставив нос в покое.
Он с трудом разжал губы.
— Митрич где?
— С княжной, — всхлипнула та.
— Для меня что-то оставили?
— Митрич вот тут палочкой написал, хорошо дождя не было, всё осталось в целости и сохранности. — Подвела она его к дереву, под которым Митрич вывел место первой стоянки.
— Что на словах сказал?
— Велел передать, что будет оставлять весточки для вас… Вот же он знал, что вы не составите им компанию, а я не догадалась. Не голова, а горшок с кашей.
Барон, не заходя в дом, поспешил вернуться в город. Дав распоряжение приготовить экипаж, кинулся собирать вещи и бумаги. «А надеялся, что сердечко Тани растает». Через несколько часов карета тронулась в путь. В указанном Митричем пункте он их уже не застал, но подошедший у ворот дворовый мужик, что стоял за сторожа, растолковал, куда и в какую сторону они отправились. Нагнав их почти у маленького городка, Серж уже не терял карету из вида. Останавливаясь в гостинице рядом, держал жену под наблюдением. Переодевшись в возницу, проник даже к не признавшему его поначалу Митричу и, наконец-то, переговорил. Митрич видел, что барон нервничая, не на шутку побаивался такой её строптивости и дальней дороги. Попробовал уговорить его прекратить прятки и открыться княжне.
— Не может же эта неразбериха длиться вечно! — укорял он его. — Давайте, решайтесь. Должен же лёд когда-нибудь тронуться.
Но барон решил не спешить.
— Ну, как глянется вам, — осерчал Митрич, — и так рой повес облизываются на её прелести. Смотрите, ваша светлость, проморгаете жену.
— Я рад за неё. Возможно, и вмешиваться не придётся, сама устроит свою жизнь, — буркнул тот.
— Ваше сиятельство, слушать вас тошно. Одно слово язык без костей.
— Поговори мне ещё…,- насупился Серж. — Смотри в оба глаза, чтоб не обидел кто. Я всегда рядом. Сам не сможешь отлучиться, пришлёшь человека.
— Ясное дело. В разум не возьму, к чему вам тот маскарад. Глядите, чтоб худа не было.
Барон каяться не захотел, на какое-то решение не отваживался. И от этого просто ехал за ней посторонним наблюдателем. Так они и продвигались по стране, пока княжна не остановилась в одном из губернских городов у какой-то своей дальней родственницы, а те не забрали её с собой на бал. Безусловно, услаждая слух играл лучший в городе оркестр. Скрываясь, Серж видел, как возле неё вертелся молоденький, причёсанный и одетый по — модному местный повеса, расшаркивался серьёзный дворянин в тёмном фраке и крутились военные чины, наперебой приглашая на танцы. Всем было интересно пообщаться с гостьей из московских салонов. Она чувствовала себя среди этой провинциальной толпы единственным местом всеобщего любопытства, на которое без смущения было устремлено столько любопытных, завистливых и изучающих глаз. Около неё щебетали местные модницы и болтушки. Таня улыбалась, но ей было скучно, а в конце ещё и удушливо жарко. В какой-то миг ей показалось, что она видела у колонны мужа. Но оказалось это всего лишь ошибка. Она тут же обошла её всю, но Сержа не было и в помине. Да и неужели б он не подошёл к ней?! «Отправилась в путь, чтоб избавиться от наваждения, а оно, как ниточка за иголочкой тянется за мной», — помрачнела она. Веселье продолжалось до двух часов пополуночи, по домам все разъезжались очарованные друг другом. «Ох, уж эта провинция!» Провожать их с роднёй, что была седьмой водой на киселе, увязалась весёлая компания, но больше всех повезло какому-то военному, что приходился хозяевам дома родственником и тот пожелал остаться на ночь в доме кузин. Серж, наблюдавший за всей этой вознёй из экипажа, изрядно нервничал. «Разве кому расскажешь, что у меня сейчас делается на душе?» Толкавшийся у ворот Митрич, заметив его нахождение поблизости, перейдя дорогу, подсел к барону в экипаж и тут же съехидничал:
— Не жжёт, ваше сиятельство?
— Митрич, он кто?
Поняв что зацепило, Митрич принялся прикидываясь играть дурака.
— Это вы, ваша светлость, стало быть, о военном?
Но барон игры не заметил, а может и понял всё, да деваться некуда.
— О ком же ещё…,- процедил он сквозь зубы.
Митрич понимающе закивал и принялся выдавать предположения.
— Надо думать родственник хозяев, не иначе на княжну глаз положил…
— Сам вижу это, не слепой.
— Наконец, ваша мечта сбудется. И вы непременно вздохнёте с облегчением и с чувством выполненного долга поедите назад в Москву. Сдали, можно сказать, жену на руки первому попавшемуся.
— Замолчи дурак. У меня нет выхода.
— Выход всегда есть. Вон по лианам и в окно. Глядишь успеете.
— Но как я вот так появлюсь, возможно, ей и не надо это уже от меня.
