Крис Грин - Восход ночи
Предложение Лимпета о солидном пожертвовании сработало безотказно — обошлось без лишних вопросов, и через пару минут дежурный врач уже зашивал рваную рану на щеке Доун. По поводу руки и плеча вердикт был таков — сильные ушибы, но переломов нет: видимо, грамотные маневры в воздухе все же сыграли свою роль. Напоследок медсестра выдала какое-то болеутоляющее, но Доун украдкой сунула таблетки в карман. Фиг с ней, с болью, ясное сознание сейчас гораздо важнее.
Диагноз Кико оказался не таким оптимистичным. Хотя могло быть гораздо хуже.
В приемной, среди больных, которые нуждались в срочной помощи медиков, Доун изложила Брейзи хронику последних событий. В конце длинного ряда сидений какую-то наркоманку стошнило на пол, и санитар с кислым видом подтирал лужу. Напротив, растянувшись на нескольких сиденьях и положив голову на колени матери, лежала чернокожая девочка. В ушах у женщины были наушники от «ай-пода» — вероятно, чтобы хоть как-то заглушить окружающий гвалт. Она поглаживала голову малышки и тихо напевала «Спи, моя детка, ночь напролет…»
Услышав колыбельную, Доун поспешно отвернулась.
— Перелом позвоночника, — тупо повторила она — уже, наверное, раз в сотый. Вместо кобуры плечо украшал новый модный аксессуар — перевязь с ледяными компрессами. Сквозь пульсирующую боль Доун едва ощущала их влажную прохладу. — Это я виновата. Нужно было отвлечь Робби, пускай бы он лучше на меня напал. Я бы выдержала. Сколько раз меня швыряли об стены! Я знаю, что нужно делать, чтобы избежать травм. Однажды мы снимали полет с высоты, и я перевернулась не в ту сторону. Чуть хребет не сломала, так что знаю, как вытерпеть такую…
— Не надо. — Брейзи сидела, закинув одну ногу на другую. Кроссовок дергался с бешеной скоростью. — Боль — неотъемлемая часть нашей работы.
Доун не стала спорить, но… черт!
Лимпет договорился о том, чтобы Кико перевезли в институт вертебрологии при больнице «Седарз-Синай», где лилипуту поставят окончательный диагноз. Кико готовили к транспортировке, и Доун чувствовала себя абсолютно бесполезной. Она старалась не терять присутствия духа, но ее то и дело начинало колотить — сначала от нервного истощения, а потом еще и от вернувшихся воспоминаний о насилии над ее памятью.
«Ерунда, — сказала она себе. — Уж я-то не расклеюсь!» Но стоило вспомнить, что кому-то придется звонить в студию, отменять пробы, на которые Кико возлагал столько надежд, — и все ее самообладание полетело к чертям. Доун закашлялась, тщетно пытаясь замаскировать судорожный всхлип.
На здоровое плечо Доун легла рука коллеги. Странное дело — девушка уже начала привыкать к подобным прикосновениям. К сочувствию. Но вопреки ее опасениям ничего ужасного от этого не случилось. Даже наоборот.
— Нас ждет работа, — мягко сказала Брейзи.
Вначале Доун решила, что это, конечно же, шутка, но потом вспомнила, что Брейзи и юмор — вещи несовместимые.
— Послушай, — добавила актриса, увидев выражение лица коллеги, — узнай Кико, что мы сидим тут и кудахчем над ним, он бы здорово разозлился. Он, конечно, эгоист еще тот, но предан своему делу. Мы должны довести начатое до конца. Босс пришлет сюда одного из «друзей», за Кико приглядят, пока мы…
— Что? — В голосе Доун прозвучала такая злоба, что девочка напротив схватила руку матери и прижала ее к уху. Доун понизила голос: — И что теперь? Поедем разыскивать Робби по всему городу? Зачем? Приятели Ионы говорят, что у дома Пеннибейкеров вампиры сегодня не появлялись, а значит, Робби уже давно забился в какую-нибудь дыру, от греха подальше. Может быть, именно поэтому он меня и не прикончил — не хочет лишних проблем.
— У нас есть список Клары. Мы еще не всех успели объехать, так что рано опускать руки.
Разве? Сердце Доун снова пронзила боль — перед глазами возник образ Кико, растянувшегося на полу как тряпичная кукла, в которой не осталось ни капли сходства с ее жизнерадостным новым знакомым.
Брейзи позволила себе еще один материнский жест — обняла ее затылок ладонью.
— Мы неплохо продвинулись. Вспомни, что мне рассказали в офисе коронера.
Ну да, Брейзи права. Они уже знали, что Клара умерла от потери крови, но теперь выяснилось еще кое-что — раны на горле актрисы нанесли не клыки вампира, а человеческие зубы. Им также сообщили, что таких случаев в округе Лос-Анджелеса не было уже полвека.
Что же получается? Клару убил не вампир, а какой-то безумец? Значит ли это, что Робби вне подозрений?
Кстати, а ведь она совсем забыла спросить его о Кларе. Как-то руки не дошли.
Впрочем, главное даже не это. А вдруг люди коронера сказали неправду? Может быть, это происшествие пытаются замять, дабы избежать массового психоза? Ведь стоит пойти слухам, что в Лос-Анджелесе завелись монстры…
Доун поделилась с коллегой своими мыслями по этому поводу, но Брейзи считала, что людям коронера можно верить. Ей показали заключение патологоанатома, и позволили еще раз взглянуть на тело. Никаких признаков фальсификации в этом деле не было. А значит, убийца был обычным человеком, настаивала Брейзи. И готова была поспорить, что результаты генетического анализа это подтвердят.
К ним подошла медсестра — в форме и с тугим узлом темных волос — и сообщила, что Кико перевезут в ближайшие полчаса. Они поблагодарили ее, и женщина вернулась за стойку регистратуры.
— Теперь нам здесь делать нечего. Босс позаботился о всех формальностях, вопросов о причине травм Кико никто задавать не будет.
Доун поднялась на ноги.
— А когда Иона приедет навестить Кико?
— Он не приедет. Он человек нелюдимый.
— И что, он не покажется из своей норы даже ради Кико? — воскликнула Доун.
— Говорю тебе, Кико поймет. Босс много раз повторял — он покинет свое тайное убежище только в случае крайней необходимости. Поэтому он нас и нанял — мы занимаемся всем тем, что он не может сделать сам, не выходя из дома. По крайней мере пока.
«Нелюдимый». Это слово эхом стояло в ушах. Доун впервые задумалась о том, что под маской таинственности скрывается живой человек. Ведь их знакомство было таким… абстрактным. В отличие от обычных, настоящих отношений.
Ни с того, ни с сего ей вдруг вспомнился поцелуй Мэтта Лонигана: простая, незамысловатая ласка. Доун машинально коснулась своих губ. Пару часов назад она оставила Мэтту сообщение — ему и Жаклин Эшли, которая тоже звонила сегодня. Она объяснила им, где находится, как с ней можно связаться, и пообещала перезвонить им попозже.
А еще, по странной иронии судьбы, она обнаружила сообщение от постановщицы трюков, в котором та интересовалась планами Доун на ближайшее время. На этот звонок Доун еще не ответила. «По идее, от этой новости надо бы прыгать до потолка», — подумала Доун и вздохнула. Карьера в кино, которая казалась такой важной всего лишь несколько часов назад, теперь выглядела сушей ерундой по сравнению с тем, что творилось вокруг. Все-таки надо бы перезвонить, хотя бы просто из вежливости. Бог знает, удастся ли потом выкроить свободную минутку.
