Кэт Ричардсон - Полтергейст
Я встретила Бена на подъездной дорожке. Он вприпрыжку бежал к увитой розами арке, украшающей его крыльцо, и махал мне рукой.
— Привет! — выдохнул он. — Смотри, что у меня есть. — Он вытащил большую стеклянную емкость, которая напоминала гигантскую старинную лампочку, только с вытянутым горлышком. В другой руке он держал пухлый конверт.
— Что это? — спросила я.
— Дистиллятор. По сути, перегонная колба. Из огнеупорного стекла. Мне ее дал один профессор химии, живущий по соседству. На горлышке небольшой скол, поэтому ему она больше не пригодится — все равно растрескается или станет нестерильной. Собираюсь поставить эксперимент и посмотреть, можно ли ее превратить в ловушку для джинна.
— A-а! Так Мара тебе сказала!
— Ага, — ответил он, поднимаясь на крыльцо. Я пошла за ним. — Она меня разбудила, пришлось поломать голову. Сегодня утром я позвонил соседу и спросил, есть ли у него то, что ты просила. Нужной емкости у него не оказалось, зато он предложил мне это и объяснил, как нанести зеркальное покрытие на внутреннюю поверхность. Тебе ведь нужно, чтобы зеркало было изнутри? — добавил он, открывая дверь.
Я начала было отвечать, но меня отвлек заливистый детский смех.
Если учитывать предыдущие приветствия Брайана, прогресс был налицо, и все же я с опаской изучила прихожую, прежде чем войти. Признаков мальчика в прихожей не оказалось.
Бен понес свой трофей на кухню.
Мара подняла вафлю над тарелкой Брайана, покрутила вилкой, и вафля затрепетала, как бабочка. Ее сын снова радостно взвизгнул и потянулся ручонками к вафле. Мара отвела руку.
— Жадина… А где волшебное слово?
— Пы-жа-а-ста…
— То-то же. — Она положила вафлю на тарелку, полила яблочным соусом и украсила полоской бекона. Брайан мигом расправился с беконом, запив тремя большими глотками молока.
Мара заметила нас с Беном.
— Это оно?
Бен помахал колбой в воздухе.
— Ага. — Он протянул жене конверт. — Джон дал мне немного отражающей пленки, обклеить снаружи. — Он посмотрел на меня. — Выглядеть, конечно, будет не очень, но должно сработать.
— Ты уверен? — спросила я.
— Ну, по логике…
Мара всполошилась.
— Так! Сиди смирно и не пихай в рот большие куски, а то, по логике, кое-кому достанутся горелые вафли!
Бен сел за стол, подальше от Брайана, и воткнул перевернутую колбу в стакан из-под молока, соорудив нечто вроде гигантского стеклянного одуванчика.
— Вафличи? — предложила Мара.
— Чего? — не поняла я.
— Сандвичи из вафель, — ответил Бен. — В нашем случае с беконом: удобно есть одной рукой… Да, пожалуйста, — добавил он, обращаясь к жене. Взяв «вафлич» в одну руку, второй он принялся обклеивать колбу. Он одновременно объяснял.
— Видишь, эта колба заработает, только если мне удастся нанести пленку ровным слоем. Можно использовать более толстое стекло, но пока сгодится и такое. Вообще-то материал скорее керамика, чем стекло — он прозрачный, но очень плотный. Энергия с большим трудом сквозь него проникает, а отражающая поверхность не даст пойманному призраку выбраться наружу.
— Осталось только его поймать… Не подскажешь как? — спросила я, уминая бекон с вафлями и запивая кофе.
— Это самое интересное… Отражающая краска в сочетании с плотностью и свойствами стекла дает потрясающий эффект: зеркальная поверхность с одной стороны и легкое затемнение — с другой. Похожую технику используют для тонировки стекол. Разновидность майлара, только очень тонкая, с клейкой отражающей стороной. Когда я обклею колбу, снаружи все будет прекрасно видно, а то, что попадет внутрь, увидит только отражения и тени. Хм… о чем это мы?
— Как поймать джинна в бутылку, — напомнила я.
— Ах да. Так вот, у призрака есть два пути — либо через стенку, что займет много времени, либо через горлышко. Придется найти способ его зачерпнуть. Если ты направишь открытый конец на полтергейст и заманишь внутрь его часть, эту штуку засосет целиком благодаря проводимости материала. Как только полтергейст окажется внутри, он будет ослеплен зеркалами. И вот тут ты должна закупорить колбу при помощи плотной пробки — например, резиновой… Спасибо Джону Бурке, в конверте как раз есть такая. Призрак застрянет внутри; отражающая поверхность и плотность стекла не позволят ему рассеяться. Если ты сможешь заманить его в какую-нибудь глухомань — место, где нет истории, нет фрагментов памяти, в которые он бы улизнул, — призраку не останется ничего другого, как направиться к тебе и твоей ловушке. Самое сложное — загнать его в угол.
— Да уж, самое сложное, — с горькой усмешкой согласилась я. Осталось только выследить этого гада.
Мара фыркнула и вернулась к готовке. Я наблюдала за тем, как Бен накладывает тонкие, как паутина, полоски отражающей пленки на стекло и разглаживает их медицинским шпателем.
Брайан шумно потребовал добавки и заерзал на стуле.
— Черт!.. — выругался Бен, когда одна из полосок пошла складками. Он отскреб бракованную полоску, использовав опасную бритву… Мне стало интересно, откуда такие берутся: в голове не укладывалось, что кто-то до сих пор ими бреется.
Я повернулась к Маре и Брайану, который извазюкался, просыпав на себя большую часть завтрака. Он играл в самолетики: как можно выше поднимал ложку над головой и только потом отправлял груз из вафель и яблочного соуса в рот. Я подумала, как нам повезло, что у него пока короткие ручки.
Наблюдая разыгравшийся спектакль, я спросила:
— Правда, что у детей особые отношения с Мглой?
Дэнзигеры ответили не сразу. В глазах Бена мелькнуло любопытство, Мара же выглядела удивленной.
— Ну, конечно, — сказала Мара и посмотрела на Бена.
Тот кивнул, вновь погрузившись в работу.
— Определенно. Дети воспринимают мир иначе. Известно, что детский мозг до определенного возраста отличается от мозга взрослого, организм не вырабатывает некоторых гормонов, задействованы другие физические и умственные процессы.
— Младенцы до пяти месяцев не обладают пространственным зрением, и кто знает, что они видят, пока глаза учатся воспринимать образы? — добавила Мара, пытаясь вытереть лицо своему отпрыску. — Не вертись! Ты мальчик или червячок?
— Чир-рвяк!
Она вздернула брови.
— Червяк, говоришь? Посадить тебя в грязь? Может, пожуешь землицы вместо завтрака? У нас есть вкусненькая рыбная требуха… М-м, вкусняшка. А рыбу скушаем мы с папой.
— Не-е! — Глаза Брайана округлились от ужаса.
— Не хочешь?.. Ну так и быть. Сиди смирно и не вертись, а я попробую найти твое лицо под слоем еды… — Брайан зажмурился и поджал губы, подставляя матери заляпанную мордашку. Та воспользовалась минутным затишьем, чтобы продолжить рассказ: — Да, судя по всему, дети гораздо лучше видят Мглу, чем взрослые.
