Кэт Ричардсон - Полтергейст
Я подъехала к «Фантазиям для взрослых». Мне повезло: Карлос находился в своем крошечном кабинете на подвальном этаже.
Помещение скорее напоминало кладовку с письменным столом и стулом, втиснутыми в угол. Карлос впустил меня, не спуская с меня жесткого взгляда, от которого у меня мурашки побежали по спине и внутри все сжалось.
Мне не хотелось признаваться в своих трудностях, но я выдавила из себя:
— Я в затруднении…
Он заворчал, не отрывая взгляда от бумаг на столе, за что я была ему благодарна… В его глазах был холодный ад.
Я зажмурилась и заговорила:
— Знаю, однажды я уже просила тебя мне помочь, но мне нужно больше узнать о передвижении во Мгле. Слои времени — или как… — Я замолчала, избегая слова «мы». Карлос был знаком с Дэнзигерами, но мне не хотелось, чтобы это знакомство продолжилось по моей вине. — Расскажи мне о времени.
Он положил ручку и сплел пальцы, положив руки в круг света на журнал записей. Его оценивающий взгляд был холоднее снега.
— Мои знания могут и не пригодиться.
— Это лучше, чем ничего.
Скоро он и сам поймет, сколь мизерной информацией я обладаю, юлить смысла не было.
— Время принимает разные формы. Тебе самой придется их выучить. Время может быть рекой, окном, равниной или неприступной скалой, возвышающейся над равниной.
— Как их распознать? И что с ними делать?
— Прошлое жесткое, оно с трудом гнется. Оно не хочет, чтобы его перемещали. Я не могу двигать время. Ты можешь. Ты ходишь по нему, дышишь им, плаваешь в нем. — Его глаза вспыхнули и засверкали. — Полагаю, для тебя время — как камни в воде, а ты рыба. Как рыба, ты сама научишься чуять его запах, распознавать по подводным течениям.
Я задышала быстрее, словно после легкой пробежки, и, несмотря на леденящий холод, исходящий от Карлоса, мне вдруг захотелось действовать. Он молча меня изучал, глядя из-под сдвинутых бровей.
— Время… разные формы. Вода, — повторяла я, снова и снова обдумывая эту мысль. Странная трактовка идей Эйнштейна… Время как вода.
— Для тебя. Да.
Я встала и без единого слова вышла.
Теперь к моему разочарованию добавилось замешательство. Может, в его словах что-то и было, но это никак не помогало мне решить проблему с Селией. Целиком погрузившись в тревожные мысли, я очнулась только на парковке у офиса. Покачав головой, я пришла к выводу, что раз мое подсознание решило прогуляться на свободе, не мешало бы и остальному телу слегка расслабиться и пропустить пару стаканчиков прямо здесь, на Пайонир-сквер. Осталось только найти компанию. Исторический район кишел призраками, а в моем нынешнем состоянии общение с призраками было противопоказано. Я достала телефон и набрала номер.
Мы с Квинтоном встретились и обнялись возле «Совы и Чертополоха» — шумного ирландского паба, названного в честь претенциозной сводной сестры — раньше в этом здании находился банк на Первой. Как часто банки уходят из бизнеса, чтобы стать пабом? В десять часов вечера в пятницу паб стоял буквально на ушах. Группа «Селтик Метал» — уже не металл, но и не совсем фолк, несмотря на скрипача — старалась как могла, внося свой вклад в энергичность и шум толпы, опьяневшей от пива и регби.
Квинтон по блату заполучил дальний столик рядом с доской для дартса и достаточно далеко от музыкантов, чтобы люди, которые все же решили станцевать на крошечном пространстве, не посбивали наши напитки. Разговор проходил под стук дартса и цоканье бильярдных шаров; мы склонились друг к другу, пытаясь не отвлекаться на завывание музыкантов, исполнявших кавер-версию «Бутылки дыма» группы «Погз».
Я уже наполовину допила первую пинту, когда мне пришло в голову, что я так и не поужинала, а в пабе еду так поздно не заказать.
— Вот черт, — пробормотала я.
— Что не так? — спросил Квинтон.
— Ужин пропустила. Ах да… «Пейте „Гиннесс“», — добавила я, указав на жестяную табличку, на которой был изображен комичный тукан, скосивший глаза на бокал в огромном клюве.
Квинтон рассмеялся и посмотрел на меня.
— Эй. Я серьезно. Что случилось? Это на тебя не похоже: вот так позвонить и пригласить меня куда-нибудь посидеть.
— Хочешь сказать, мы никогда просто так не встречаемся?
— Нет. Я хочу сказать, что ты никогда не настаиваешь. Обычно я слышу: «Эй, пойдем сыграем в бильярд» или «Эй, может, по пивку?». И я заметил, что сегодня тебе не до бильярда. Да, игрок из тебя никакой, но причина явно в другом — потому что это никогда тебя не останавливало.
— Ты сам начал, — возразила я, чувствуя, что не знаю, как продолжить разговор. — До встречи с тобой я в бильярд не играла.
— И кое-кто считает, что так и не научилась. Обычно ты не уходишь от вопросов. Так что… в чем дело? Это из-за твоего расследования?
Я невольно закатила глаза.
— Расследование… Оно закрыто. Мне заплатили — кстати, напомни отдать тебе деньги. Но у меня из головы не идет это проклятое дело. Я не могу просто взять и уйти. Эта штука — призрак, который они создали, — представляет собой серьезную проблему. И еще он каким-то образом ко мне прицепился. Новый повод для беспокойства. Это злобный призрак. И я считаю, что он убил одного из членов группы…
Квинтон поперхнулся портером.
— Как может призрак кого-то убить?
— Призрак — всего лишь орудие. А управляет им кто-то из оставшихся участников.
Я откинулась на спинку стула и коротко описала поведение полтергейста, упомянув о неожиданном скачке активности, о том, как он вдруг стал действовать самостоятельно, как стал жестоким и мстительным, когда кто-то захватил контроль, и как вконец разбушевался после смерти Марка Луполди.
Квинтон скривился и покачал головой.
— Это может напугать…
— Это может убить. Не знаю, кто им управляет, но Марка убил полтергейст. Не думаю, что он или она захочет остановиться теперь, только войдя во вкус.
Квинтон кивнул и положил локти на стол.
— Судя по всему, полтергейст черпает энергию у других. Я думала над схемой его активности: похоже, когда он действует, он сжигает энергию. Если пришлось попотеть — например, он швырялся столами и ломал людям ребра, — он теряет энергию и должен подзарядиться. Именно этим он сейчас и занимается. Когда он наберется сил, погибнет еще кто-нибудь: эта тварь сосет энергию из всех, кто ее подкармливает, а затем идет искать жертву. Из меня она тоже тянет соки, поэтому я чувствую вину. Кто знает, может, я как-то причастна к гибели Марка? Понимаю, это не моя работа, арестовать убийцу должен Солис, но Солис ведь не арестует призрака! Он не мыслит такими категориями, ему не понять, что улик, связывающих убийцу с орудием преступления, просто нет. Да Солис меня и слушать не станет… Ни он, ни суд. Правда, существуют еще ключи Марка, но никто не знает, где они. Должно быть, они у убийцы, но как мне или Солису их заполучить?
