Ричард Кнаак - Повелитель крыс
Тереза еще более испуганно посмотрела на него.
— Это был зов, правда? Так вот о чем ты говорил… Он меня хотел, Григорий. Он меня получил…
— Все хорошо, Тереза, — успокаивающе проговорил Николау, — пока мы вместе, мы сильнее, чем этот дом.
Он искренне надеялся, что это так и есть.
Как же она доверяла ему! Просто поразительно! Тереза кивнула и даже сумела улыбнуться. А потом она обвела взглядом свою темницу и спросила:
— Но как же мы выберемся отсюда? Не можешь же ты просто взять и сделать так, чтобы мы оказались в другом месте?
— Это будет нелегко, но сделать я хочу как раз это.
Голос продолжал нашептывать увещевания, уговаривал, уламывал, мешал сосредоточиться и уж тем более мешал произвести сложное магическое действо.
И все же Григорий попытался.
Это оказалось равноценно тому, как если бы он бился головой о стену. После первых неудачных попыток он был готов отказаться от задуманного — настолько велико оказалось напряжение. Ему казалось, словно неведомые силы растягивают его во все стороны сразу, а потом его как бы немилосердно скрутили, и еще, еще… Он с трудом сдерживался от того, чтобы не закричать, но боролся, как мог. Другого выхода не было, что бы там ни твердил занудный голос в ушах.
Тереза взяла его за руку, чтобы поддержать, и как только ее пальцы легли ему на ладонь, новые силы хлынули в тело Николау. Он не сразу понял, откуда они взялись, пока не догадался, что его дар усилился за счет контакта с Терезой.
Стена начала таять. Николау ощутил толчок. Перед глазами у него поплыло.
Темница превратилась в элегантно обставленную гостиную. Вдоль стен от пола до потолка тянулись книжные полки. Возле стола красного дерева стоял роскошный, обитый кожей стул, ближе к одной из стен — массивный письменный стол с наклонной крышкой на консолях.
За письменным столом на вертящемся стуле сидел мужчина и что-то писал в толстенной книге. Неожиданно он вздрогнул, словно ощутил присутствие посторонних, и резко обернулся. Очки съехали ему на нос, он широко открыл рот и, похоже, имел намерение поднять тревогу.
Но тут прямо в открытый рот приземистого пузатого старикашки влетел ком бумаги и приглушил его крик. Он выпучил глаза и попробовал вытащить изо рта кляп.
Но Григорий не дал ему такой возможности. Тяжеленный фолиант сорвался с одной из полок и пребольно ударил старикашку корешком по лбу. Тот застонал и, обмякнув, завалился набок, отчего стул описан пол-оборота.
— Где мы? — отважилась наконец прошептать Тереза.
Григорий не ответил ей — он сделал шаг вперед и внимательнее взглянул на потерявшего сознание старикашку. Он, конечно, был жив, и от этой переделки должен был отделаться обычным синяком. Судя по его внешности и количеству разбросанных по столу всевозможных счетов, это был бухгалтер Франтишека. Должен же кто-то был заниматься этой работой, дабы деятельность связанного мага не привлекла к себе ненужного внимания.
Григорий осмотрел стол. Нужно было где-то спрятать отключившегося бухгалтера, но в комнате не было ни единого шкафа с дверцами. На счастье, сам старикашка сложения был не слишком могучего, а стол оказался старинным, начала века. Выше него стеллажей не было, стало быть, за наклонной крышкой располагалось пустое пространство, которого вполне могло хватить для того, что задумал Григорий.
— Возьми меня за руку, Тереза, пожалуйста.
Она выполнила его просьбу. Григорий пристально уставился на тело бухгалтера и передал ему свою волю.
Тело исчезло… и вновь возникло на крышке стола. Крышка откачнулась назад и сбросила тело на пол, к стене. Хорошо, что бухгалтер у Франтишека был невысокого роста.
— С ним все будет в порядке, — заверил Николау свою спутницу и только тут вспомнил, что она задала ему вопрос. — Что касается того, куда мы попали, то боюсь, что пока нам удалось переместиться только на верхние этажи особняка Петера Франтишека.
Можно было и не искать тому подтверждений. Планировка этой комнаты точь-в-точь повторяла планировку прихожей.
— А мы сможем выбраться отсюда?
— Попробую еще раз. Держи меня за руку и постарайся исполнять мою волю.
Тереза встала к нему поближе, положила свободную руку поверх той, которую сжимала рука Григория. Григорий последовал ее примеру и улыбнулся ей.
И вновь Григорий ударился о магическую стену, которой Франтишек окружил свое логово. Теперь она стала тоньше, но и он ослаб, хотя и получал помощь от Терезы.
Еще… еще… стена начала поддаваться. Григорий закрыл глаза, сосредоточился, нажал сильнее. Медлить было нельзя. На этот раз все должно было получиться.
Стена рухнула.
Знакомое чувство перемещения, говорившее о том, что попытка телепортации удалась, охватило Григория.
Они уже были близки к удаче, когда вдруг что-то схватило их и потащило в другом направлении.
И они очутились в темной комнате, освещенной одной-единственной лампочкой. Она висела так близко, что в первое мгновение ослепила Григория и Терезу.
— Милейший мистер Николау… А вы гораздо более предприимчивы, чем я ожидал.
За этим заявлением последовал возбужденный писк целого хора крыс.
Петер Франтишек, руки которого все еще подрагивали после пережитого, восседал в кресле и взирал на неудачливых беглецов с насмешливой улыбкой. Рядом с ним стоял камердинер Конрад, держа Григория и Терезу под прицелом. Один из его пистолетов был из тех, что стреляют пулями.
Связанный маг откинулся на спинку кресла. Он был бледен, но до крайности доволен собой.
— Надеюсь, вы не собирались нас покинуть, не попрощавшись? Это было бы так нетактично…
Конрад поднял игольный пистолет и прицелился.
XVII
— Нет, Конрад, не надо. Это не потребуется. Можешь опустить пистолет.
Камердинер с «конским хвостом» недовольно сдвинул брови, но приказу господина повиновался. С Григория он глаз не спускал. Такой взгляд был знаком Григорию — так смотрят на свою убегающую добычу гончие псы.
— Что же до вас, Григорий, то вы можете снять эту побрякушку, что позаимствовали у моего человека. Больше она вам не поможет.
Николау снял амулет и протянул камердинеру, но Конрад и пальцем не пошевелил.
— Бросьте его на пол. Этого будет достаточно, — распорядился связанный маг.
Григорий разжал пальцы, но перед тем, как медальон ударился о пол, он вспыхнул и сгорел дотла. Пепел рассеялся без следа.
— Да, вы сильнее, чем показались мне поначалу, Григорий. Я и не представлял, что вы настолько сильны. Милая Тереза, — учтиво кивнул Франтишек спутнице Григория, не обращая внимания на ее гневный взгляд, — мне многое о вас порассказала. Многого она, конечно, не понимает — в силу ограниченности восприятия, но все же некий ваш образ в моем понимании сложился. Вы просто-таки удивительный человек. — Франтишек снова бросил взгляд на Терезу. — Но и ваша подруга способна удивить.
