Юрий Козловский - Проект «Пламя»
«Полномочия!» — повторил старик все так же невозмутимо, но на этот раз Сергею показалось, что в его лице что-то дрогнуло. Чувствуя, что лед вот-вот тронется, и понимая, что времени не остается совсем, он распахнул перед стражем сознание, вывалив на него все — страх, нетерпение, отчаяние. И тут стража проняло. Его каменные морщины одрябли, на лице появилось выражение растерянности, которое он тут же постарался спрятать. Но внешние проявления были лишь жалким отражением той бури, что бушевала в душе старика. Вся его предыдущая жизнь, все семь столетий беспорочной службы на посту, весь многовековой опыт пошли псу под хвост, потому что не могли подсказать ему, что делать с этим неизвестно откуда свалившимся на его голову человеком. Ни разу он не стоял перед подобной дилеммой. Страж понимал, что незнакомец не обманывает, потому что никому не под силу было бы сыграть такое. Но и тот, кого он пропустил недавно в подземелье, — ведь они знакомы давным-давно, и он легко прошел проверку. А впрочем… — старик застыл в догадке — не слишком ли снисходительно он отнесся к испытанию, привыкнув за столетия к этому человеку? Не пренебрег ли точностью исполнения своих обязанностей, предписанных предками? Нет, он решительно не знал, что делать.
Увидев колебания старика, Жуковский чуть не взвыл от отчаяния.
— Что тебе еще нужно? — закричал он, вцепившись руками в рубашку на груди старика. — Неужели ты еще ничего не понял?
Непонятно, откуда у старика взялась такая сила. Он слегка толкнул Сергея, как стряхивают с себя надоевшего котенка, и тот отлетел в сторону, едва успев уберечься от удара о каменную стену.
«Неужели это все? — мелькнуло в голове у Жуковского. — Из-за упрямства какого-то тупого сторожа?»
Наверно, именно эти мысли, проникнув в мозг стража, повлияли на его решение. Конечно, он не был ни тупым служакой, ни тугодумом. Просто навалившиеся на него проблемы пришли в противоречие с опытом всей его жизни. Но его мозг за секунды проделал огромную работу и выдал наконец результат.
— Иди! — так бы выглядело это, произноси он слова вслух. — И поспеши. Тот, кто прошел раньше тебя, уже близок к цели. Сделай то, что должен сделать. А мне придется искать преемника. Я не смог выполнить своего предназначения и потому должен уйти.
Сергей за неимением времени не стал вдаваться в переживания старика. А тот с усилием повернул на девяносто градусов каменный барельеф с изображением незнакомого цветка, после чего произнес скороговоркой несколько непонятных слов, одновременно издав серию мысленных импульсов, похожих на азбуку Морзе, только на несколько порядков сложнее. Сергей, даже если бы запомнил эту последовательность, не смог бы ее воспроизвести. Такое достигалось только многолетней тренировкой. Одна из каменных плит, из которых состояли стены древнего мавзолея, бесшумно поползла в сторону, открывая вход в кромешную темноту, куда он и вбежал, почти дрожа от нетерпения.
Войдя в лабиринт, Жуковский понял, что к «центру управления» ведут минимум три десятка дорог. По светившемуся еще следу Фотиева было видно, что тот выбрал самый короткий, но одновременно и самый опасный путь, что сильно осложняло задачу Сергея. Бывший глава ордена не раз проходил этой дорогой и хорошо изучил все ловушки, которыми она изобиловала. А Сергей хоть и знал о них, но чисто теоретически и перед каждой вынужден был снижать скорость, чтобы не свалиться в бездонную пропасть или не быть раздавленным многотонной каменной плитой. Продвигаясь вперед, он чувствовал, как все больше отстает от Фотиева.
Но Сергей не отчаивался. Интуиция подсказывала ему, что далеко не все резервы исчерпаны. Проведя за последние дни немало времени в «эфире», он многое узнал о тайных постройках предков, в том числе и об этом лабиринте. Например, о том, что камеры и переходы созданы не в обычном трехмерном пространстве и передвижение по ним не всегда согласовывается со знакомыми физическими законами. Мозг отказывался воспринимать некоторые парадоксы, например то, что начало коридора находится в Африке, середина — в Новой Зеландии, а выход из него — в центре Антарктиды. Овладев определенной суммой знаний, отсюда можно было совершать мгновенные путешествия по всем материкам.
Мало того, все изображения и символы, густо покрывающие стены и потолки, несли не только информационную нагрузку. Переплетаясь в бесконечном количестве комбинаций, соединяясь посредством силовых линий планеты в целое с другими постройками предков, они образовывали не что иное, как гигантский искусственный мозг. Но этот мозг не господствовал над древними, не руководил ими, как можно было бы подумать, осознав его сложность и невероятные возможности. Не обладая собственной личностью, он помогал предкам решать задачи, постичь смысл которых современный человек был не в состоянии, и не только из-за недостатка знаний, а потому, что в ходе прогресса безвозвратно утерял многие духовные и этические понятия.
А еще Жуковский узнал, что здесь, в лабиринте, на самые невероятные фокусы способно не только пространство, но и время. Поэтому, даже видя, что Иван Матвеевич уже вошел в круглый зал с постаментом в центре, он не опустил руки. Однажды, в ситуации, которая казалась безвыходной, им с дочерью удалось замедлить течение времени, причем он до сих пор так и не понял, как это у них получилось. А тут, внутри информационной сокровищницы предков и с возможностью этими сокровищами пользоваться, все стало ясно и понятно.
Фотиев не знал, о чем сейчас думал Жуковский. Для него древний лабиринт был всего лишь переплетением высеченных в камне ходов, а изображения на стенах — инструкцией, понятной лишь посвященным в древнюю тайну. Ни о каких парадоксах пространства и времени он не думал, понимая лишь одно: у него остались считанные мгновения. Он взбежал по ступеням, занял место на «троне», положил руки в углубления, имеющие форму ладоней, и понял: всё! Теперь ничто уже не может ему помешать.
18
Голос дежурного, доложившего Романову о прибытии женщины, звучал как-то странно. Когда генерал приказал немедленно проводить посетительницу к нему, прапорщик сдавленно хрюкнул в трубку и только потом произнес:
— Есть «проводить к вам», товарищ генерал!
И только увидев ее, Василий Андреевич понял причину веселья дежурного. Посетительница оказалось яркой молодой цыганкой, одетой по-современному, хотя юбка все равно была до пят, на шее висело несколько ниток бус, а пальцы украшали кольца явно старинной работы.
— Захар сказал, чтобы я пришла к вам, — сказала женщина Романову, кивком ответив на его приветствие. — Что я должна сделать?
