Лана Синявская - Женщина-сфинкс
– Это он Елизавету, что ли, имеет в виду? – шепотом поинтересовался у Снежко Макс. Тот переадресовал вопрос садовнику и получил горячее подтверждение.
– «Замужняя вдова» – вот как ее называли. Супруг ее был мужем только на бумаге. Бедняжка пряталась здесь от молвы, а в конце концов наложила на себя руки.
– Она жила вместе с теткой, графиней Пембрук? – поинтересовалась Яся.
– Нет, мэм. Одна.
– Но почему здесь?
– А где же? Ведь она здесь выросла. Все детство провела. Вот и искала тут утешения. Замужняя-то жизнь у нее – сплошь мука и каторга.
– Хороша каторга – во дворцах да на балах, – усмехнулся Макс.
– И Рэтленд вовсе не монстр, – поддержала его Анна. – Талантлив, красив, умен. А что в постели не силен, так с кем не бывает? Опять же, родственники Елизаветы его одобряли.
– Так то родственники! Сама-то девица о другом мечтала.
– Вот это новость, – насторожилась Анна.
– Это вы о ком, милейший? – строго спросил Макс. Старик вдруг оробел, поняв, что сболтнул лишнее, но было поздно. На него насели со всех сторон, и деваться бедолаге было некуда.
– Ну чего пристали? – отбивался он. – Ничего такого в этом нету. Был у девчонки воздыхатель. Еще до Роджера. Но все меж них было прилично. Охи-вздохи, серенады – и только. Последний раз они аккурат под этим деревом повстречались. Тогда и обменялись прощальным поцелуем. Елизавета поцеловала кору дерева, а он – следом.
– Фу, как негигиенично, – фыркнула Джемма. – И никакого кайфа.
– Много вы, молодежь, понимаете, – укорил ее старый садовник.
– А как звали этого поклонника? Или история об этом умалчивает? – спросила Анна с интересом.
– Почему умалчивает? – обиделся Киддл. – Его имя известно всей Англии. Это Джон Донн.
– Не помню, чтобы нам попадалось это имя, – наморщила лоб Ярослава Викторовна. Анна согласно кивнула.
– Это один из известных поэтов того времени, – подсказал всезнающий Снежко.
– Именно так, – закивал садовник. – Он Елизавету до самой смерти боготворил.
– Своей или ее? – быстро спросила Анна.
– Своей. Он надолго пережил ее и завещал похоронить себя вместе с ее подарком.
– Что за подарок? – заинтересовался Саша, надеясь, что речь идет о Черном бриллианте. Старик его разочаровал. Оказалось, что речь идет всего лишь о браслете, сплетенном из ее волос.
– А можно подойти к дереву поближе? – спросил Снежко.
– Валяй, – раздобрился Киддл. – Только смотри, чтобы дьявол тебе не подмигнул.
– Как это? – притормозил Сашка.
– Просто. Рожа эта, говорят, заговоренная. Иногда выбирает жертву и того, подмигивает. И тот, кто это увидит, уже не жилец.
– Глупости, – отмахнулся Снежко, успокоившись, – это всего лишь наросты.
– Как сказать, – усмехнулся старик.
– И многим эта ваша рожа подмигивала? – с опаской поинтересовалась Яся.
– Да нет. Врать не стану. При мне двоим или троим.
– И что?
Старик многозначительно развел руками и усмехнулся. Снежко из чистого упрямства сплюнул и полез через загородку. Но как он ни старался, ничего интересного не обнаружил. Анна наблюдала за ним, задумчиво кусая губы. Девушка так задумалась, что очнулась только тогда, когда Макс обнял ее за плечи и сообщил, что они собираются возвращаться. Садовник давно ушел. Сад окутала тьма.
– Подождите! – попросила Анна. – У меня идея. Нужно подождать еще немного.
– Немного – это сколько?
– Вообще-то, до утра. – Макс и Сашка застонали в унисон. – Ладно, уговорили. До утра еще есть время. Можно пока перекусить где-нибудь.
Единственное заведение, принимавшее посетителей в такой час, называлось «Кабанья голова». Там оказалось темно, сильно накурено и не слишком чисто, но рыба с картофельными чипсами пахла очень аппетитно, а пиво было очень свежим.
– Так что ты хотела предложить? – подобрел сытый Сашка.
– Я все думала про эту карту на обороте. Помните? «Висельник» и «Пятерка треф» – два значения в одном.
– Ну и что? – спросила Яся.
– Эта пятерка не давала мне покоя. Мы нашли ее общее значение: погоня за богатством, сокровище. Но это значение, строго говоря, не несет большой информации.
– Можно подумать, что все остальное имеет много смысла, – буркнул Снежко, сильно разочарованный.
– Ты ошибаешься! – возразила Анна. – Они сообщили все, что нужно. Просто мы не умеем читать. То есть не умели. Но теперь я прозрела. Пятерка имеет еще одно значение, как и все карты малой колоды. Это время!
– Время? – подняла брови Яся. – Время – понятие растяжимое. День, год, час?
– И день, и час. С первого по десятое апреля. Или восемь утра.
– Что-то разброс слишком велик, – усомнился Макс.
– Все зависит от вопроса, – успокоила его Анна. – Если тебя интересуют события дня – смотри часы. Если хочешь знать что-то на протяжении года – тогда тебе нужны дни и месяц.
– А нас что интересует?
– И то, и другое. Подозреваю, что с первого по десятое апреля каждого года в восемь утра что-то происходит с этим деревом. Завтра – десятое.
– Откуда такая уверенность? – попыталась охладить ее пыл Яся.
– Да нет никакой уверенности. Просто рассказ Киддла о подмигивающем дьяволе натолкнул меня на мысль, что имеет место некий оптический эффект, на который может указывать подсказка в миниатюре. То, что люди принимали за гримасы нечистой силы, было спланировано человеком.
– Но что именно?
– Вот это я и хочу узнать!
Анна не была уверена, что ее затея небезопасна, и заранее позаботилась о том, чтобы отправиться к дереву в одиночестве. Немного снотворного в пиво – и вся компания заснула крепким сном.
Парк в предутренней дымке выглядел совсем не так, как вчера. Широкие кроны, черные от времени ели, старые буки с корявыми ветвями обступили ее со всех сторон.
Она как раз проходила под анфиладой арок, увитых стеблями плетистых роз, только сейчас они больше напоминали густую паутину, и девушка старалась не касаться свисающих ветвей. Ей вдруг показалось, что она вступила на дорогу, ведущую в ад – настолько окружающий пейзаж стал похож на подступы к потустороннему миру. Анна готова была отступить, так ей стало страшно. Но в воспаленном мозгу вдруг вспыхнуло: «Жертвуй собой или откажись от цели». И она сделала свой выбор.
В этот миг луч солнца иглой пронзил плотный войлок облаков и упал прямиком на то место, где на корявом стволе помещался правый глаз чудовищной рожи. Физиономия вдруг ожила, а «подбитый» глаз вспыхнул и заискрился на мгновение. Анна все поняла и судорожно вздохнула.
Видение пропало. Превозмогая дрожь, девушка подошла вплотную к дереву и посмотрела вверх, прикидывая расстояние и собственные возможности. На высоте примерно шести метров едва заметно чернело еще одно дупло, проделанное в стволе ветром, дождем и временем. Аня сбросила куртку прямо на траву, подпрыгнула и ухватилась за сук, который затрещал, но выдержал ее вес. Подтянувшись, она уцепилась за следующую ветку, раскачалась, подбросила ноги вверх, сжав ветку коленями, перевернулась и лихо уселась на ветку верхом.
