Владимир Васильев - Гений подземки (сборник)
Две недели в стихийно возникшем под Евпаторией молодежном лагере стали лучшими днями в Женькиной жизни. Даже Вилька присмирел здесь и стал не таким колючим. Множество знакомств, бесконечные футбольные и волейбольные матчи, как правило – упорные и кровопролитные, танцы под магнитофон вечерами, головоломные трюки двух ребят-велобрейкеров, трио струнников (гитара, двенадцатиструнка и банджо) из Харькова с феноменальным репертуаром и парень-йог из Москвы.
Их собралось человек пятьдесят, почти все – студенты. Женя отдалась этой жизни вся. Вилька сперва робел, но вскоре попривык и тоже перестал отличаться от пестрой разноголосой компании. Здесь все были равны – все, любой, кем бы он ни являлся. Каждый умел что-то, чего не умели другие. Женька вновь почувствовала себя человеком, забыв о свинцово-тяжелом слове «нелюдь» и месяцах одиночества.
Вилька и вовсе выглядел ошарашенным. Он столкнулся с этим впервые.
Но всему в мире приходит конец. Нагрянул сентябрь, приблизилась пора учебы, и студенты со вздохами и проклятиями стали растекаться по институтам. Лагерь начал пустеть.
Женя и Вилька ни разу за это время не вспоминали тот разговор на острове. А когда лето закончилось, они боялись взглянуть друг другу в глаза, понимая, что вновь остаются одни, хоть теперь их и стало двое.
А лагерь сворачивался на глазах. Женя с Вилькой сидели у воды – местным уезжать не надо. Здесь и нашел их «директор» – Олег Леваднюк.
– Ага! Аборигены. Вас-то я и ищу. Живо свои координаты, – потребовал он, вытаскивая подаренный Катей-капитаном китайский блокнот.
– Что? – не понял Вилька.
– Адрес, адрес давай, дорогуша.
– Зачем? – удивился тот.
– Как это – зачем? – опешил Олег. – Вместе жили? Вместе в футбол гоняли? А кто нам в плавании первое место ушатал? Москвичей на место поставил? Может, я?
– Я, – прошептал Вилька. Он покусал губы и тихо сказал: – Олег… я хотел сказать… Вы не знаете, что я…
– Что не знаем? Что тебе акваланг нужен, как черепахе буденовка? Или я не заметил Жениных глаз? А этот хитрый медальон из совершенно дикого сплава? Или, думаешь, я не видел, как она порезала на кухне руку и полчаса тебя искала, чтобы перевязать, хотя вокруг сновала уйма народу? Или вы думаете, что кто-то считает, будто Женина медь чем-то хуже моего железа?
Вилька был сражен. Женя испуганно смотрела на Олега.
– Помнишь, Женя, наш разговор на берегу?
– Помню, – прошептала девушка, и глаза ее засверкали.
– А ты, Вилька? Забыл, как учил меня и других своему подводному стилю? И ты считаешь, что я не захочу пожать тебе руку? Чудак человек! Зачем мне его адрес! Меня, если хочешь знать, вся киевская делегация уполномочила засвидетельствовать вам, так сказать, наше почтение.
Олег немного разозлился. А Вилька только глазами захлопал.
– Ну, ну, – хлопнул его по плечу «директор», – будь мужчиной. И желательно самим собой.
Женя пошевелила губами и тихо спросила:
– И мне тоже быть?
Олег кивнул.
Вилька угрюмо сказал:
– Это что, средство от одиночества?
Олег засмеялся:
– Эх ты, простота! Какое еще средство? – он улыбнулся. Женя ответила улыбкой, а Вилька так и остался серьезным. – Это же не насморк. Да и нет от одиночества никакого средства. Вернее, есть, но у каждого оно свое. Единственное.
Олег замолчал. Потом встрепенулся.
– Да что я вам морали читаю, в самом-то деле…
– Все! – решительно отрезал Вилька неожиданно для остальных. – Все! На следующий год еду поступать в ваш институт. Правильно, Женя?
– Правильно! – отозвалась симпатичная девушка в макси-майке.
– Все, Олежка! Пиши мой адрес!
© 1987Багир
