Ахмед Абдулла - Тайна говорящих идолов
Он уже приготовился щелкнуть пальцами и пробормотать молитву своему излюбленному магометанскому святому, чтобы отогнать эту мысль, как вдруг он снова услышал свое имя, произнесенное слабым, приглушенным, зловещим, неестественным шепотом. На этот раз сомнений в его истинности не было. Дауд вздрогнул и напрягся, сжав кулаки и сверкая глазами, но почти сразу взял себя в руки, прежде чем знахарь, искоса наблюдавший за ним, что-либо заметил.
Он улыбнулся умлино и заговорил с ним. Его голос был ровным и спокойным, но его мозг тем временем стремительно работал в направлении, отличном от направления его речи.
— Правду сказал ты, о умлино, — сказал Дауд. — Поистине моя вера — вера в единого Бога, она — как древо, корни которого крепки, ветви которого раскидисты и тень которого вечна. Я — сейид, что значит — потомок Пророка по линии Хусейна, и мусульманин — последователь истинного Пророка. Прибегаю к Аллаху от шайтана, отца лжи, побиваемого камнями. Субхан Аллах! Воистину, я считал себя ученым мужем, когда изучал хадисы и тафсир в университете аль-Азхар и досконально следовал писаным предписаниям великих учителей школы Абу Ханифы. Воистину, я почитал себя отцом и матерью мудрости и знания и в гордости своей увеличивал свой тюрбан. Ай валлахи!
Знахарь высокомерно усмехнулся:
— Зачем же ты пришел сюда, в жилище тьмы?
И снова ответ Махмуда Дауда был учтивым и мягким, но его ум лихорадочно работал. Он внимательно смотрел на покрытого глиной идола прямо перед собой.
— Оттого, что мой разум узрел слабый проблеск новой истины… Слабый проблеск новой истины, — повторил он с загадочным ударением, по-прежнему глядя на идола, не обращая внимания на знахаря, сидящего на корточках и незаметно кивая.
Стоило Дауду это произнести, как он понял, что разгадал тайну, которая привела его сюда. Его голос постепенно набирал силу и решимость:
— Оттого, что мои неутомимые ноги привели меня к краю тайны, оттого, что мой взгляд больше не закрыт пеленой нетерпимости, я пришел к тебе, о умлино, как твой скромный ученик в поиске истины.
Он встал, сказав себе: сейчас или никогда, и снова внимательно посмотрел на ближайшего к нему идола, а затем повернулся к чернокожим:
— Услышьте меня, о люди речных племен! Годами я был вашим господином. Доброй и щедрой рукой я отводил от вас бедствия, по честной цене покупал каучук и слоновую кость, щедро дарил вас, когда ваши посевы погибали от засухи, или ваш скот — от черной лихорадки. Может ли кто-либо с этим поспорить?
— Правду говоришь ты! — отвечал высокий щелкающий голос.
— Правду, правду! — подхватила его слова, подобно греческому хору, черная колеблющаяся масса людей.
Араб продолжал:
— Я говорил с вами о своей вере, вере ислама, которую я почитал за истинный путь к спасению. Затем, — он драматически понизил голос, — затем до меня издалека дошли слухи о новых тайнах. Сперва я сомневался. Я смеялся. Я не верил. Но слухи росли и звенели в ушах моей души, неумолимо, неотразимо. Ветер с верховьев реки шептался со мной по ночам. Он звал меня, звал! И я пришел, чтобы увидеть, чтобы услышать!
Он замолк и перевел дыхание, затем продолжал тираду:
— Я также ищу истину. Я пришел, чтобы отдать дань богам, красным богам. Они говорят, говорят!
Толпа застонала и задрожала. Знахарь снова выскочил вперед и угрожающе поднял свой жезл из черного дерева. Но араб бесстрашно продолжал:
— Трижды я слышал сегодня, сидя и обмениваясь приветствиями с умлино, как боги говорили, пусть и едва слышно, и позвали меня по имени!
— Ложь! Ложь! — возопил знахарь. — Богопротивная ложь! Убить его! Убить, убить…
Толпа пришла в беспокойное движение. Они ринулись вперед, как единое целое, зловеще стуча копьями. Но араб поднял руки над головой и быстро произнес:
— Не ложь, но истина! Спросите богов! Спросите!
Внезапно в храме наступила мрачная тишина. И в ней прозвучал едва слышный приглушенный голос, исходящий из первого идола:
— Махмуд Али Дауд! — И снова, со странным тихим всхлипом: — Махмуд…
Толпа отшатнулась назад к двери, сбивая друг друга с ног, толкая и топча друг друга. Слышались отчаянные мольбы о пощаде и крик человека, пронзенного копьем-ассегаем.
Но араб снова заговорил:
— Не бойся, о мой народ. Боги вас не тронут. Я ведь, как и вы, ищу истину — и истина мне открылась. Услышьте, услышьте!
И снова толпа остановилась и повернулась к нему. Махмуд Дауд продолжал, понизив голос:
— Помните ли вы, как за четыре месяца один за другим пропали трое моих слуг, трое моих белых слуг?
— Да, да, — ответил хор дрожащих голосов.
— Прекрасно! Покиньте хижину и возвращайтесь через час. Ибо боги в доброте своей решили вернуть им жизнь, дабы они вновь трудились для меня и правили речными племенами от моего имени. Теперь ступайте, ступайте!
В давке толпа покинула хижину, и вскоре знахарь и араб стояли лицом к лицу. Дауд улыбнулся:
— Ты знаешь, и я знаю, о пес! Воистину, ты похитил троих белых людей, заткнул им рты, покрыл их тела глиной и изредка кормил их. А когда они стонали от великой боли, ты говорил своим чернокожим, что это боги говорят, говорят! А?
Знахарь улыбнулся ему в ответ:
— Правда, господин мой. Но как тебе удалось обнаружить правду?
— Потому что я повидал множество идолов, но ни разу прежде не встречал идола с человеческими глазами!
После короткой паузы араб продолжал:
— Ты поможешь мне освободить этих людей от глиняных уз. И впредь ты всегда будешь говорить людям из большого бассейна Л’Попо, что это я, Махмуд Али Дауд, возлюбленный богов и творец множества чудес. — Он добавил вполголоса: — За это можно получить немало каучука и слоновых бивней.
Знахарь ухмыльнулся:
— Слушаю и повинуюсь, господин! Но моя жизнь — в безопасности ли она?
— Это выбирать тебе, о пес и песий сын! Либо это, — Дауд выхватил широкий арабский кинжал из вместительных складок своего бурнуса, — либо ты продолжаешь свое знахарское дело — но в верховьях реки, среди краалей в глубине материка.
Он улыбнулся:
— И колдовать ты будешь в обмен на золото как наемный слуга фирмы «Донаки и Дауд», она же
«Д-Д». Сделал ли ты выбор?
— Да, господин мой, — отвечал знахарь. — Я буду работать на тебя и твоего товарища.
Араб убрал кинжал обратно в складки бурнуса.
— Машалла! — сказал он. — Из тебя выйдет способный слуга.
И он подошел к идолам, покрытым глиной.
1929
Об авторе
Ахмед Абдулла (настоящее имя Александр Николаевич Романов) (12 мая 1881, Ялта — 12 мая 1945) — американский писатель и авантюрист, действие произведений которого происходит в самых экзотических местах — от Нью-Йоркского Чайнатауна до Индии и Тибета.
