Василий Шахов - Душехранитель
Душ был, но только во дворе, летний. Рената, которую привела в ужас мысль о ледяных потоках, стала греть воду в огромной выварке. Саше и Гарику было все равно. Пока «беглец» плескался, телохранитель съездил за продуктами, на покупку которых ушли все деньги. Затем они с Гариком поменялись местами, и вчерашний арестант занялся приготовлением пищи. Рената же лежала на кровати в выделенной для них комнате и травила себя мыслями о последних днях, а также опасениями о будущих. Её размышления прервал Саша, заглянувший к ней с накинутым на плечи полотенцем.
– Ваша выварка уже кипит. Как вы себе представляете, каким образом можно будет вылить этот кипяток в бак на крыше?
Он способен только язвить… Но почему же у нее не выходит разозлиться на него «по полной программе»? Как он смеет так обращаться с Ренатой и отчего она спускает ему это?!
– Не нужно его никуда выливать. Если вас не затруднит, отнесите эту кастрюлю в душ и оставьте ее там.
– Хорошо.
Саша исчез. Рената поднялась и сняла джинсовую куртку. Если холода усилятся, она рискует окоченеть в таком наряде. Впрочем, в машине еще есть теплая, с подстежкой, Сашина, и это радует.
Изнеженное тело требовало воды и чистоты. Рената даже не представляла, как будет мыться без геля для душа, без своего любимого шампуня и без ароматизированной пены для ванн, с которой ничего не стоило привести в порядок уставший за день организм. А лицо?! Как она обойдется без крема?! Девушка никогда раньше не задумывалась над тем, что неровен час попадет в такую (или похожую) историю и что отсутствие дорогостоящих мелочей будет неимоверно стеснять ее.
Тяжело вздохнув, рената отправилась в душ. На улице было холодно (а чего еще можно ожидать в конце октября?!), и её передернуло от одной мысли о том, что эти двое полоскались здесь под холодной водой. С ума сойти! Она бы уже свалилась с пневмонией или ангиной!
По огороду носились грязные голенастые куры, собака гремела цепью и ожесточенно, с хрюканьем, ловила блох. На Ренату она зарычала, но лаять поленилась. Вид всей этой запущенности вызвал у «девушки из высшего общества» стойкое отвращение, ей казалось, что она уже подхватила какую-нибудь инфекцию и вот-вот заболеет.
Минут через двадцать, дрожа мелкой дрожью, Рената потрусила из душа и, заскочив за поленницу, повесила на веревку выстиранное белье. Будь ее воля и подходящие условия, она постирала бы и верхнюю одежду, но не могла же она ходить нагая!
Пес по-прежнему ловил блох, изредка попугивая обнаглевших кур, если те подходили излишне близко.
Рената пошлепала по бетонной дорожке к дому.
Саша сидел на подоконнике полубоком и курил в форточку, а Гарик при появлении Ренаты куда-то ретировался.
Девушка уселась на кровать и покачалась на сетке. В комнате этих кроватей было всего две, разгороженные шкафом, но обе они были грандиозны: с железными спинками, медными шишечками, позеленевшими от старости, и пуховыми перинами в стиле «прощай, позвоночник!»
– Что будем делать дальше? – спросила девушка, вытирая густые золотисто-рыжие волосы.
Саша поглядел на нее. Рената не поняла, о чем говорят его гранитно-серые глаза, которые он по желанию умел делать глухими и немыми.
– Я хотел бы сначала увидеть этот «дипломат»…
– В последний раз что-то похожее я видела в руках у Дарьи.
Кажется, – ответила она, честно глядя в лицо телохранителю.
– Рената, – Саша выбросил окурок, встал с подоконника и подошел к ней; она виновато смотрела на него снизу вверх, – я похож на идиота? Что там было? М?
Рената растерялась. Еще инквизитора ей не хватало для полного счастья…
– Дался вам этот «дипломат»…
Тут в комнату вошел Гарик, и она примолкла, красноречиво взглянув на Сашу.
– Говорите при нем, – распорядился телохранитель.
– Не буду я ничего говорить! – вспылила Рената.
Саша нахмурился, давая понять, что ничего хорошего, если она будет продолжать скрытничать, её не ждет.
– Там… были деньги…
– Ого! – присвистнул «беглец», услышав любимое слово. – Сколько?!
– Не так уж много, чтобы за нами охотилось столько банд, – Ренату не устраивало её униженное положение, и она встала якобы для того, чтобы подойти к зеркалу и расчесать еще совсем мокрые волосы.
– Вам известно гораздо больше, чем вы прикидываетесь, – констатировал Саша. – Продолжайте. Что это за деньги?
Рената тряхнула головой. Они оба нервировали ее.
– Вас не касается! Они не имеют никакого отношения к тому, что происходит!
– Я сам буду решать, имеют они к этому какое-нибудь отношение или не имеют. Или вы говорите, или я сейчас уезжаю отсюда.
– Нет! – испугалась она, роняя расческу. – Не бросайте меня!
Он сложил руки на груди. Гарик уселся за стол и начал разглядывать свой фальшивый паспорт. Рената собиралась с духом. «Беглец» придирчиво потер страничку.
– Не стирается! А вы говорите – манья-я-яки!
Саша и Рената взглянули на него, она – радуясь отсрочке, он – досадуя помехе.
– Ну, дальше, дальше! – подбодрил он. «Нукает», будто запряг…
– Ладно, – переборов себя, наконец решилась девушка. – Это не тот эпизод, о котором я люблю вспоминать…
– Ничего.
– Бизнес-леди из меня тоже никудышная. Однажды мы с папой сильно разругались, и я решила открыть свое дело, чтобы не зависеть от его указок… Впрочем, неважно, какие это были мотивы, важно другое: я связалась, с кем не надо. В итоге – крупные убытки. Все, чем владела моя фирма, пришлось спустить, но и тогда оставалось несколько клиентов-кредиторов, а они требовали компенсации, и проценты «тикали» со страшной скоростью… Тогда через одного папиного приятеля я провернула не очень чистую сделку… Не учла, что он – тертый калач и в любом случае выйдет сухим из воды, а я – это я. В общем, нагрела я кое-кого на нужную мне сумму, а отдать ее не успела…
Саша немного отодвинулся от нее:
– О-о-о! Да вы еще та штучка!
На глазах Ренаты показались слезы:
– Но… вы ведь меня не бросите?..
Телохранитель не ответил и отошел от трюмо. Игорь стал насвистывать какой-то мотивчик, активно подчеркивая, что не является участником разговора.
– Я потому и не хотела ничего вам говорить!..
Саша «переварил» информацию:
– А почему вы не обратились к отцу, предпочли проделывать все эти фокусы?
– Мне было стыдно. Сама понаделала дел, а папе отдуваться?
И к бывшему своему я не пошла за помощью, хотя и он, может быть, придумал бы что-нибудь. Он никогда бы мне не отказал, спит и видит, чтобы связать меня по рукам и ногам… Это было бы равносильно тому, что я пришла бы к нему с протянутой рукой. Озолотить озолотил бы, да только потом при каждом удобном случае давал бы понять, что я – его должник…
