Крис Картер - Дух из машины
— И что он сказал?
Молдер стоял как оплеванный. Дышал он шумно и тяжело, но формулировку умудрился подобрать исключительно корректную:
— Он извинился. Правда, очень по-своему… Скалли вздохнула и протянула напарнику сложенную вдвое страничку записной книжки.
— Я только что говорила по телефону с Питерсоном, тем инженером… Вот список, который ты просил.
Призрак встряхнул, расправляя, бумажный листок и с удивлением прочитал вслух:
— Одно имя? Брэд Вилчек?
«А я что могу сделать, Молдер?»
— Он ведь предупреждал, что имен будет немного… И еще он подчеркнул, что этот парень ненавидел и презирал Дрейка.
— Но это же слишком очевидно. Если он убил Дрейка — это же мания величия!
— И полностью совпадает с психологическим портретом, который ты составил…
— Полностью… — неуверенно ответил Фокс. «Правильно, Молдер. Как только ответ становится очевидным, он тут же перестает тебе нравиться. Но зато теперь ты займешься работой, а не переживаниями по поводу некоего самоуверенного балбеса. В расследовании мы участвуем официально. Надо ехать к этому Вилчеку. И побыстрее».
Последние фразы они договаривали уже на ходу.
Особняк Брэда Вилчека
Вирджиния
24октября 1993
18:00
До чего приятно иметь дело с богатыми людьми… Адрес Вилчека, выданный справочной службой, выглядел примерно так: Брэд Вилчек, Вирджиния. После второго запроса наши сведения обогатились названием какой-то Роуд. Все равно что сказать — на ранчо дядюшке. Пришлось связываться с секретариатом «EURISKO» и получать там дополнительные разъяснения.
По дороге мне почему-то привиделась мрачная средневековая постройка с крепостной стеной, сторожевыми башнями, подъемным мостом, рвом, заполненным серной кислотой, в которой плавают пираньи-мутанты… А в центре должен одиноко выситься причудливый донжон, на вершине которого Вилчек проводит магические эксперименты.
Может быть, так бы оно и было, не происходи дело в стране, в которой принципиально не может быть ни одного здания старше двухсот — двухсот пятидесяти лет. Правда, кое-что все же вполне укладывается в нарисованную воображением картину. Аллея, ведущая к особняку. А точнее — могучие вековые вязы. Как въехали в этот коридор, в голове тут же мелькнуло — «Вот и Улица Вязов. Теперь не уснуть бы…» Пора завязывать с гамбургерами.
Свернули с дороги.
Ухоженная живая изгородь. Приземистое одноэтажное светлое здание из стекла и бетона. Ажурные металлические перекрытия. Плиты вместо асфальта… Кто знает, может быть, именно так и живут современные колдуны?
Припарковались в хвост небрежно подогнанного к самой изгороди «вольво». Прошли мимо «харлей-дэвидсона» неизвестной модели, скорее всего, сделанного на заказ. Обогнули нечто черно-красно-сверкающее — кажется, «альфа-ромео» начала шестидесятых. С этим чудом хозяин обошелся поласковее — оно стояло под навесом. И у всего этого музея автомобилестроения номерные знаки лаконичны, как и адрес владельца — «EURISKO». Молдер не удержался от комментария:
— Вот что могут дать коэффициент интеллекта двести двадцать плюс четыре миллиона долларов.
Видеокамеры слежения с сервоприводами под потолком — такие же, как в лифте здания Компании.
А звонка нет. Обычного дверного звонка — нет. Пришлось стучать.
Дверь немедленно распахнулась. Хозяин как будто ждал у порога.
— Да?
Быстрым взглядом просканировал нас сверху донизу. Исследовал и предусмотрительно предъявленное Молдером удостоверение. А я уточняю:
— Брэд Вилчек? Мы из ФБР…
— Что ж вы так долго? — с легким удивлением поинтересовался хозяин дома. Значит, он нас действительно ждал. Был уверен, что мы захотим с ним побеседовать.
Отступил на шаг, кивком головы и взглядом приглашая пройти внутрь. И, не закрывая дверь — словно намекая, что будет, если его просьбу не удовлетворят, — суховато попросил:
— Вы не могли бы снять обувь? Приходится разуваться. Чистюля нашелся… Коэффициент интеллекта — пожалуй, да. Глаза у него чертовски умные. Но четыре миллиона я бы в жизни ему не дала. Футболка выглядит так, словно ею лет пять каждый день мыли полы. Причем не эти — эти было бы жалко, они вылизаны до зеркального блеска.
Отправляемся в путь… По-другому этот процесс назвать не получается. В доме попроще можно было бы сказать: «прошли в кабинет хозяина» или, например, «зашли на кухню». Здесь же «прошли» превратилось в непринужденную прогулку по стеклянным коридорам, металлизированным холлам, огромному залу с одним-единственным компьютером необычного вида, оранжерее… По дороге хозяин развлекает нас беседой:
— …тех, кто работает в компьютерной индустрии, можно разделить на две группы — аккуратисты и хаотики…
Сам-то ты кто? И то и другое в одном флаконе?
— Вероятно, Дрейка вы относите к первой категории?
Но Вилчека не так просто сбить с мысли.
— …Чистюли ужасно аккуратны и лишены фантазии, они всегда носят отлично выглаженные костюмы и галстуки, а работают только над тем, что могут понять, — ценные бумаги, передел рынка, квартальный доход…
Немного странно все это звучит на фоне почти беззвучного шлепанья по стерильному аквариуму. И ходить босиком по таким пространствам — более чем странно. А одежда, застиранная до потери цвета и формы, а всклокоченные остатки шевелюры… Единственное, что несомненно: Бенджамин Дрейк этому парню нравиться никак не мог.
— А у вас другой взгляд на будущее Компании?
И опять ответ не прямой, а как бы еще и на собственные мысли. Чем-то он неуловимо напоминает Молдера.
— Я начал создавать «EURISKO» в гараже моих родителей. Мне тогда было двадцать три года. До этого я год шлялся по стране с рок-группой…
В гараже? Ему что, не давали покоя лавры Джобса и Возняка? Зашел как-то в гараж ранним утром — и создал принципиально новый компьютер с суперкорпорацией в придачу. Американская мечта в чистом виде! Самое интересное, что она иногда исполняется. Причем чаще всего — именно у таких вот американцев в полуторном поколении.
Вилчек вдруг резко оборачивается, изящно избежав столкновения с очередным хромированным архитектурным излишеством, и спрашивает:
— Вы знаете, что означает «eurisko»? Оказывается, Молдер и это знает.
— М-м… Это ведь греческое слово, да? «Я изучаю»? .
Вилчек вполне удовлетворен:
— Не совсем. Это значит «я открываю». Ну ладно. Почти знает.
— К сожалению, Бена Дрейка не интересовали открытия, он был близоруким и жадным до власти оппортунистом… Что-то он разволновался. Жестикулировать начал, голос повысил…
