Алия Якубова - Владычица ночи: история Антуана
Но Антуан, как ни силился, не мог вспомнить ее лица. Знал, что оно было прекрасно, но вспомнить не мог. Странно. Он выпил не так уж много, чтобы настолько потерять память. Вот черт!
Все еще пытаясь вспомнить лицо прекрасной незнакомки, Антуан начал одеваться, находя детали своего костюма в самых неожиданных местах. Он как раз натягивал сапоги, когда заметил, что на полу что-то блестит. Нагнувшись, он поднял тонкую шпильку с бриллиантовой головкой. Именно она послужила ключом к тайникам его памяти. Все, что происходило ночью, прояснилось, будто туман рассеялся. И главное, он вспомнил ее лицо, не очень отчетливо, но все де, от чего в его сердце разлилось тепло. Но вместе с этим возникло сразу множество вопросов.
Почему она ушла? Кто она? Антуан только сейчас понял, что даже не знает ее имени. Но он был готов перевернуть весь город, чтобы найти ее. Он должен встретиться с ней! Хотя бы еще один раз!
С этой мыслью он покинул комнату и спустился вниз. Нужно было отыскать хозяина таверны, может у него удастся что-нибудь узнать.
Хозяин оказался плотным, но очень невысоким человеком. Завидев Антуана, его лицо расплылось в приветливой улыбке. В следующую минуту выяснилась и ее причина – оказывается, молодой виконт прошлым вечером заплатил за комнату и ужин чуть ли не вдвое больше, чем требовалось. Сам он ничего такого не помнил. Но дальше начались еще большие странности. Хозяин таверны клялся и божился, что не помнит никакой девушки, и не видел, чтобы кто-то рано утром покидал его комнату. И, судя по всему, он не лгал.
Домой Антуан возвращался несколько удрученным. Ночь была великолепна, но слова хозяина таверны ставили его в тупик. Временами ему даже начинало казаться, уж не было ли все это лишь прекрасным сном. Нет, это невозможно!
Возвратившись в поместье, Антуан поднялся к себе в комнату и весь день не выходил из нее, раздумывая над тем, что же все-таки произошло. Но вечером его одиночество было нарушено. В дверь деликатно постучали.
Получив разрешение, правда в довольно резкой форме, в комнату вошел Рауль.
– Что тебе нужно? – сразу же спросил его Антуан.
– Я вижу, ты слегка не в духе, – сокрушенно вздохнул брат. – А мои слова оптимизма тебе не прибавят.
На это он лишь удивленно приподнял бровь, как бы спрашивая: "О чем это ты?"
На всякий случай встав в некотором отдалении, Рауль продолжил:
– Меня прислала наша матушка. Она просила напомнить тебе, что завтра состоится бал, на котором ты обещал ей быть.
Эти слова вызвали у Антуана горестный вздох. Он практически забыл об этом. Как же ему не хотелось туда идти! Но он обещал. Поэтому он еще раз вздохнул и сказал:
– Да помню я. Передай матери, что буду, как и обещал.
– Уф, ну хорошо, – у Рауля явно камень с души свалился. – А что ты такой мрачный? Сегодня, вот, вернулся только утром…
– Не твое дело. Тебе не понять.
– Не надо держать меня за ребенка! – нахмурился брат.
– Я уже давно не считаю тебя ребенком. Но есть вещи, которые тебе не понять, – примирительно ответил Антуан. Он знал, что Рауль не вспыльчив, но только не в тех случаях, когда затрагивается вопрос о его возрасте.
Вот и сейчас брат презрительно фыркнул и ушел.
* * *Едва на город спустилась ночь, как Менестрес покинула дом. И опять в одиночестве. Плотно закутавшись в плащ, она мимолетной тенью проносилась по улицам. Но сегодня не жажда была тому причиной. Она искала. Искала одного старого вампира. Она знала, что он где-то здесь. В Тулузе или ее окрестностях.
Остановившись в каком-то безлюдном переулке, она замерла и прислушалась. Прислушалась к звукам, которые не имели ничего общего с теми, которые может различить человек. Менестрес внимала тем импульсам, которые исходили от вампиров. Она могла услышать их всех со всей Земли, но научилась отгораживаться от них, иначе можно было сойти с ума. Сейчас же ей нужен был только один голос. Вампирша сосредоточилась, мысленно перебирая тысячи невидимых нитей в поисках единственной нужной.
Вот она нащупала ее. Едва уловимый мысленный импульс. Тот, кого она искала, находился совсем недалеко отсюда. Где-то на северо-западе. Направляясь туда, Менестрес подумала: "Неужели он живет все там же?"
Вампирша оказалась в самой старой части города, на одной из улиц, где селились лишь самые бедные и отчаянные. Здесь было не продохнуть от запаха нечистот, к которому порой примешивался запах разложения – трупы с улиц убирали далеко не сразу, а то и вовсе забывали про них, на радость крысам, которые вырастали здесь до размеров кошки. Чтобы не касаться дорожной грязи, Менестрес не шла, а парила над землей. Но отвращения не было. За свою долгую жизнь она видела вещи и похуже, чем грязные бедные улицы.
А вот и дом, который был ей нужен – старое, полуобвалившееся строение с пустыми глазницами окон, стоявшее в стороне от остальных. Похоже, что давным-давно это была церковь. Сложно было даже представить, что здесь может кто-то жить. Но совершенно четко ощущался запах дыма.
Менестрес тихо вошла внутрь. Там царила кромешная тьма, но вампирша обладала прекрасным ночным зрением, так что могла отлично разглядеть царившие в доме разруху и запустение. Тишину нарушало лишь завывание ветра, врывавшегося сквозь выбитые окна. Даже крыс здесь не было.
Менестрес невольно поежилась и сильнее укуталась в плащ, но вот она заметила то, что искала – полуразрушенную лестницу, ведущую вниз, на которой играли бледные отблески света. Вампирша спустилась по ней и оказалась в маленькой комнатке, более всего напоминавшей подвал, большую часть которого занимал массивный каменный саркофаг, явно принесенный сюда извне. Здесь еще был небольшой камин, в котором едва теплился огонь, а возле него сидела какая-то сгорбленная фигура в грубой, потрепанной одежде.
Заслышав появление Менестрес, она нехотя пошевелилась и обернулась. На вампиршу смотрело безукоризненное лицо греческого бога. Прекрасное, не смотря на грязь, спутанные волосы, в которых с трудом угадывался медно-рыжий цвет. Но глаза этого ангелоподобного существа были пусты и ничего не выражали, как у статуи.
Перед Менестрес предстало самое страшное и удручающее зрелище – вампир, которого сломало время. Он устал жить. Им владело лишь одно чувство – безразличие.
Он посмотрел прямо в глаза вампирше и глухо проговорил:
– Здравствуйте, госпожа.
– Здравствуй, Юлиус.
Она знала его, как знала и то, почему он стал таким. Это была весьма печальная история. Впрочем, почти у любого вампира проигравшего схватку со временем, она была не лучше.
Юлиус был очень древним вампиром. Его возраст насчитывал более трех тысяч лет, хотя выглядел он не старше тридцати. И он был силен. Любой вампир за столь долгий срок набирает очень много силы, а он был магистром, достигнув этого ранга еще в первые триста лет своей жизни.
