Вера Головачёва - Смех сквозь слезы
2– Пасуй, – сказал судья, глядя мальчику прямо в глаза.
2У Антона подрагивали руки: что же он, ненормальный, кидаться 2мячами в телевизор. Как же он выживет без телика?
– Пасуй! – разъяряясь, приказывал Ромюс. – Пасуй!!!
Он уперся головой в экран, стал продвигаться в комнату, растягивая экран как мыльный пузырь. По лицу видно было, скольких усилий ему это стоило, а неизменная улыбка так и красовалась, как пришитая. Он уже по пояс ввалился в квартиру, когда экран не выдержал и лопнул. Осколки, сверкая как конфетти, усеяли пол рядом с телевизором.
Ромюс перекинул ноги через границу реального и иллюзорного мира и оказался в комнате.
– Что же вы, мальчики, не играете? Может, не умеете? Так мы научим. Правда, ребят?
За бывшим экраном послышались нечленораздельные звуки толпы, выражающей всеобщее одобрение, и из телевизора гроздьями посыпались те самые разбойники, которые совсем недавно нападали на ковбоя. Антон не мог поверить, что его бедная квартира может уместить столько народу разом. Ввалившись шумною толпою, они нагло разместились там, где им показалось удобнее, согнав с насиженых мест ребят. Под одним из верзил журнальный столик не выдержал и осыпался на ковер. 2Грязь с 2ботинок усеяла совсем еще новый ковер, к которому мама 2Антона относилась с такой любовью, что отец порою начинал ее 2к нему ревновать. Что-то она скажет! 0
2– Не держи мяч, – подойдя вплотную к Антону, грозно 2сверкнул желтым зубом лысый. Он схватил мальчишку за шкирку 2и высоко поднял над полом. – Ну? 0
2Мальчик проглотил слюну и выронил из рук мяч. Тот запрыгал 2по полу и покатился к телевизору.
2– Позвольте мне, – высовывался из экрана толстый. – У 2меня неплохие пинальти получаются.
2Сто пятьдесят килограмм, раздутые до объемов трехсот, 2пытались просочиться сквозь довольно небольшой экран. В 2телевизоре что-то стало коротить. Где-то хлопнуло в его 2внутренностях и запахло паленой резиной. Еле различимый 2сизый дымок пробрался из задней стенки. Вилка в розетке 2заискрилась.
2От угарного дыма отделилась какая-то часть и, сгустившись, 2материализовалась в Аксота. Он с грустью смотрел на 2телевизор. Протянул руку и, словно прощаясь с чем-то 2дорогим, погладил его. Он же взорвет телик, и вся квартира 2сгорит вместе с ними! 0
2Славик 0 рванул к телевизору. Нельзя было позволить, чтобы появилась новая слеза. Какой-то одноглазый преградил 2Славик 0у путь, широко расставив ноги. Он явно не собирался пропускать мальчика куда-либо. 2Слава 0 нагнулся предельно низко, как смог, и проскочил под ногами. Сквозь подошву тапочек мальчишка почувствовал неровности битого стекла. Это причиняло больше неудобства, чем боли. Когда можно стало поднять голову, прямо перед 2Славиком 0 оказался телевизор. А 2рядом 0 крупным планом лицо Аксота, со спокойным видом роняющее слезу.
2Славик 0 дотянулся до провода и дернул. Вилка выпала из розетки, экран потух.
Неожиданная тишина надавила на уши. 2Славик 0 сразу и не понял, почему вдруг так стало тихо. Он обернулся. В комнате уже не было ни разбойников, ни Ромюса. Можно было подумать, что вся недавняя неразбериха привиделась Антону, если бы не уникальный беспорядок, оставленный после игры в футбол.
* * *Антон спал тревожно. Всю ночь ему снились странные сны, в которых он стал профессиональным футболистом. А тренером был Ромюс. Их команда вошла в первую лигу, предстояла игра за первенство страны, отчего Ромюс не давал футболистам продыха: тренировки шли одна за другой.
У Антона все не получалось, он никак не мог попасть по воротам, а все потому, что мяч был очень странным, шерстяной. Когда летел к Антону мяч, и ветер развивал ему шерсть, Антон не мог удержать себя, чтобы не закрыть глаза. И мяч пролетал мимо, и тренер в который раз ругал мальчишку. Антон вскакивал в постели, вновь засыпал и снова ему снились тренировки. В последнем сне Ромюс не выдержал и сказал:
– Этот футболист бесперспективный, толк из него выйдет только в одном, – он вынул из кармана ножик и протер его лезвие о брюки. – Из него получится хороший мяч.
Тут Антон окончательно проснулся, сел в кровати и стал дожидаться утра. Его бил озноб.
* * *Мальчику показалось, что прошла вечность до тех пор, когда прозвенел будильник. Он немного поуспокоился, и озноб прошел. Мокрая от пота пижама неприятно прилипала к телу, но Антон не менял ее. Страшно было делать лишние движения. Он просто сильнее закутался в одеяло, чтобы не замерзнуть, и так просидел остаток ночи.
– По-одъем, – послышались позывные отца, – всем мужчинам на водные процедуры.
Отец любил принимать по утрам холодный душ, и сына к этому приучил. Раньше это Антону нравилось, а сейчас он встал с кровати с такой неохотой, словно его заставляли на математическую олимпиаду идти. И еще жутко хотелось спать.
Холодная вода всегда неожиданно обрушивается, отчего хочется сразу выскочить из-под душа и побежать скорее обратно в постель. Но зато потом ощущения непередаваемые: бодрость и легкость, два в одном, и никакого упаднического настроения.
Уже с легким сердцем Антон прошел на кухню и с улыбкой пожелал доброго утра маме. Посередине стола стояла кастрюлька, источающая аппетитнейшие запахи. Скорее всего рагу, как определил Антон, улавливая носом пряные волны.
– Что за чудо сегодня нас ждет? – спросил отец. Он тоже был в восторге от аромата, источаемого кастрюлей.
Мама хитро прищурилась и открыла крышку. Все заглянули и… 2среди зелени и картошки, сложив лапки на груди, без движений 2лежал Пыжик. Папа неопределенно крякнул, а мама закричала, 2собрав все силы, и выронила крышку от кастрюли. Крышка 2попала Антону по пальцам, отчего он присоединился к матери, 2заложив уши отцу. Пыжик дернулся, испуганный непонятными 2звуками, и стремглав понесся в зал. 0
2Антон сел на табурет и понял: больше он не выдержит.
ГЛАВА 5
Утро выдалось солнечным, заманчивым. Для осени редкостный день. В самый раз погонять по дворам, пропасть до вечера в парке. Но Антону совсем не до погоды было, когда он бежал к Славику домой.
Он просто не мог не поделиться с кем-нибудь своей бедой. Родители ничего не поняли, решили, что он придумывает истории про духов. Да и никто другой, кроме Славки, не поверит Антоновым рассказам. К тому же нужно было что-то делать, дальше так продолжаться не может.
– Ходит беда по городу, одев на себя маску Арлекина. Вроде как улыбается, а сама слезы роняет.
Антон вздрогнул, услышав безумный голос. Ленька Долой Психиатров опять ходил по улицам, надоедая прохожим. Трое малышей, лет шести, бежали за ним следом и передразнивали, то улыбаясь во всю ширь, то изображая, как беда роняет свои слезы. Когда-то и Антон со Славиком также ходили за Ленькой, посмеиваясь над ним, а тот нисколько не обижался. Не понимал, что над ним смеются.
