Анна Черных - Лилия с шипами
— Эх, вот бы сейчас на шашлыки выбраться… — мечтательно произнесла я, следя за причудливым узором от подошв впереди идущего мужчины. Красивый оставался после него рисунок на снегу: елочка — штрих, елочка — штрих.
— Какие еще шашлыки? — Танька остановилась так резко, что я успела отойти от нее шага на три, прежде чем сообразила, что иду одна.
Я медленно подошла к ней, так как она, по всей видимости, не собиралась трогаться с места.
— Ты чего?
— Не обо мне речь! Это ты чего? — Танька раскраснелась и прямо излучала негодование.
Я быстро прокрутила в голове нашу болтовню ни о чем, которую мы мирно вели пока шли, но ничего криминального в ней не усмотрела.
— Да что случилось-то?
— А ничего! Кроме того, что тебе даны такие способности, а ты вместо того, чтобы думать, как их развить и применить, о шашлыках думаешь! Нет, чтобы спросить у своей единственной подруги — а не нужно ли ей чем помочь?
— Спрашиваю — а не нужно ли тебе чем помочь? — недоумевая, отозвалась я. — И, кстати, насчет способностей — они вилами на воде писаны и даром мне не нужны, если все их свойство заключаются в том, чтобы убивать и калечить людей! — видимо, подошла и моя очередь злиться. — Короче — нет у меня никаких способностей и точка! И, если хочешь знать, не хочу, чтобы они были, и уж в любом случае, тебе нет до них никакого дела!
— Ладно тебе — нету способностей! Ага! Да твой кот это последнее доказательство, другого мне и не надо!
— Угу, а раньше где они оба были и кот и дар? Если был дар — почему кот не замечал? А если дар появился только сейчас, то, как тогда быть со всей той фигней, что происходила раньше?
— Я уже об этом подумала! — торжествовала Танька. — Насколько я понимаю, этот твой дар сейчас находится на пике своей активности, ну, или типа того, вот котяра его и засек. Он же на тебя напал сразу после того алкаша, в тебе наверно полно было этой… Темной энергии! Произошла сублимация негатива, вот!
— Фантастики начиталась, да? — иронически поинтересовалась я. — Тоже мне, эксперт. Надо же такое сказануть — сублимация негатива, пик активности! Ты его замеряла, что ли?
— Хорош остроумие свое упражнять, а? Дай договорить! В общем, чтобы уж знать наверняка, я хочу тебе предложить проверку.
— Ты о чём это? Какую еще проверку? Ты же только что сказала, что кот для тебя убедительное доказательство, только вот чего, не понятно… Словом, с меня хватит, больше я эту чепуху обсуждать не хочу. Вроде взрослый человек, а ведешь себя как дитя малое и наивное.
— Стоп! — скомандовала Танька. — Ты ж только что спрашивала, не нужно ли мне чем помочь? Так вот, отвечаю — нужно, и даже очень! И твоя помощь напрямую связана с этой самой проверкой!
Я устало выдохнула — хорошего безоблачного настроения как не бывало, и легкий морозец мне уже не казался таким уж легким — ноги неприятно покалывало.
— Ну, говори уже, не тяни.
— Ты ведь знаешь, у меня какая ситуация дома, — жарко зашептала она. — Я в родную квартиру спокойно и зайти-то не могу, жить мне практически негде. Если бы не ты и не твоя мама тогда, я бы наверно давно сбежала куда подальше, хоть в детский дом. Маманю с папаней моих ты знала распрекрасно. Хорошо хоть, один допился до цирроза, а другая смоталась, надо полагать, с Якиным в Гагры. — Я поморщилась от ее неприкрытого цинизма, но слушала молча, не перебивая.
— Спасибо, хоть квартирку нам отписала перед отъездом. Но у меня осталась еще одна проблема и большая. Вовка… Он, сволочь такая, всё время мои нычки находит, нигде ничего от него спрятать не получается. Что работаю, что нет, всё одно, я с голой задницей. А хошь не хошь, хату с ним делить приходится, не могу, понимаешь, не могу больше с брательником на одной территории находиться!
— Ну а я-то чем должна помочь? Живи у меня, сколько хочешь!
— Нет, так не покатит, мне свой угол нужен, свой, понимаешь? А Вовчик, он ведь сдохнет нескоро. Вот, может ты смогла бы это дело как-то ускорить…
— Какое такое дело? — не верила я своим ушам. — Говори толком, чего ты от меня добиваешься?
— Я хочу, чтобы моя квартира стала только моей, а это возможно, только если я стану её единственной владелицей! — жёстко сказала Таня, глядя мне прямо в глаза. — А для этого мой родственничек должен отправиться на тот свет!
Я ошарашено смотрела на подругу, не в силах вымолвить ни слова. Танька тоже молчала, глядя куда-то в сторону.
Наконец, я с трудом разлепила враз пересохшие губы:
— Ты хоть соображаешь, что говоришь? Ты что, предлагаешь мне убить твоего брата?
— Именно, — сказала безжалостно Таня. — Я не предлагаю тебе его пристрелить или отравить, даже и не думай! Зачем всё это, когда у тебя есть твой дар! Ты просто представь себе для него какую-нибудь естественную, не особо мучительную смерть и всё будет окей! Никакого убийства! Силы природы и ничего больше! Не получится — ну что ж делать… А получится — вот тебе и проверка!
— Ты за кого меня принимаешь, а? Я тебе не убийца! — проблеяла я. Казалось, что все происходящее просто мне мерещится. Ну не бывает, чтобы вот так, среди белого дня, в людном месте, практически не скрываясь, можно было обсуждать возможное убийство. Господи, да Танька ли это? У меня закружилась голова. Я покачнулась и чуть не упала, мимоходом пожалев, что надела сапоги на шпильках. Сильно прикусила себе щеку и почувствовала во рту вкус крови. Это несколько отрезвило и привело в чувство.
— Да-а? — протянула Танька. — А как же тот несчастный алкаш? Думаешь, сам помер? Или всё-таки сомневаешься? Если ты ничего такого не можешь, что ж, вот и убедишься, что ты безобидная овечка!
— Да как ты не понимаешь, у меня это получается и то, не уверена, если мне, именно мне, кто-то угрожает! А твоего брата, я хоть и не люблю, но убить не смогу, не хочу я его смерть себе представлять! — шепотом кричала я.
— Ладно, попробуем по-другому. А если мне какая опасность угрожать будет, ты сможешь сделать так, чтобы этому товарищу было нехорошо? Я же помню, как Санька руку сломал, когда меня с велосипеда скинул! Или мне показалось, и он тогда сам на ровном месте стоял и вдруг упал? Ну, мы же с тобой как сёстры и даже больше, неужели ты хотя бы попытаться не можешь? Или тебе надо их обязательно видеть?
— Не знаю, — с трудом ответила я и ухватилась за фонарный столб, чтобы не упасть. — Специально не пробовала. Пойми ты, если бы он действительно представлял для тебя угрозу…
— Если бы? — с придыханием прошептала Таня. — Если бы? Хорошо. Я тебе этого никогда не говорила, так знай же! Вовка меня насиловал с тех пор, как мне исполнилось десять лет! Постоянно! Почти каждый день! А папаша с пятнадцати! Как тебе это, подходит? А мамаша про это знала! И она же меня звала шалавой… А ты думала, почему она меня так называла, а? Сама же удивлялась! Вовчик меня только вчера трахал! Он же, сволочь, борец, хренов, мне руки заломит, и вперёд. Ну, что, подходит тебе такая ситуация?
