Саймон Кларк - Вампиррова победа
Вздрогнув, Бернис Мочарди поворачивается к окну спиной.
Глава 1
1
Дорога в Леппингтон. была живописной. Вытянув длинные ноги, насколько позволяло сиденье напротив, доктор Дэвид Леппингтон расслабился под стук колес и стал глядеть на проплывающие за окном вагона поля, леса и холмы.
Пока еще он ничего не узнавал. Речка, протекающая вдоль путей, как он предположил, — Леппинг, тот самый Леппинг, который, обрушившись с холмов, разрезал город надвое, чтобы потом растечься по равнине, где он — на оставшемся пути до Уитби и океана — вливался в Эск.
Сможет ли он узнать что-нибудь? Шестилетние дети запоминают скорее происшествия, чем места. У него остались яркие воспоминания о том дне, когда его собака, Скиппер, побежала в море на пляже Уитби — и ее немедленно выбросило на берег огромной волной. С тех пор Скиппер наотрез отказывался иметь дело с пляжем, не говоря уже о море. Дэвид прекрасно помнил, как загорелся камин — ему тогда было лет пять, — и как дядя вынес его во двор посмотреть на искры, вылетавшие из каминной трубы в ночное небо; труба походила на чудесный гигантский фейерверк. Но сам Леппингтон — город, от названия которого получила имя его семья, или это произошло наоборот? — Дэвид не видел более двадцати лет. Память сохранила лишь обрывки образов, будто кадры старого, неоднократно склеенного фильма. Он помнил, как сидел на табурете на кухне, а мама завязывала ему шнурки, а узор на обоях состоял из пухлых гроздьев спелого винограда. Он помнил, как сидел в каком-то здании, похожем на огромный дворец, и уплетал сандвич с ветчиной. Как его до чертиков напугал фильм по телевизору — наверное, старшая сестра тайком принесла в дом кассету. Но был ли в его семье видеоплейер двадцать лет назад? Быть может, она незаметно переключила каналы, чтобы посмотреть фильм ужасов.
Поезд прогрохотал через переезд.
Холмы казались теперь круче и выше, вершины их венчал пурпурный вереск. Несмотря на то, что уже был конец марта, кое-где виднелись белые мазки — там, где снег еще ютился по низинам или его прикрывали стены.
Возможно, в конечном итоге возвращение в Леппингтон не было такой уж удачной мыслью. После стольких лет встреча с единственным оставшимся в городе членом семьи будет довольно неловкой. Да ладно. Через этот мост он перейдет, когда до него доберется; не может же это быть совсем уж плохо.
Кроме того, в кармане у него лежало письмо с приглашением, и нельзя было не поддаться искушению. На самом деле в кармане у него лежало два письма, но о втором он предпочитал пока не думать. Придет время, когда он его вскроет, а потом как-нибудь и прочтет. Но это время еще не настало. Он попытается оттянуть этот момент до последнего.
Поезд начал забираться все выше в холмы. Впереди над холмами зависли облака, подернутые зеленым, что напомнило ему обширный синяк (синяки, известные в медицине как гематомы, не требуют лечения: это в нем проснулся врач. Синяк — следствие удара, который повреждает кровеносные сосуды, позволяя крови из них скапливаться под кожей; желтоватая окраска, возникающая позднее, — следствие проникновения в поврежденные ткани желчи...). Расслабься. Он улыбнулся про себя. У тебя отпуск. Он вновь вернулся к созерцанию проплывающего мимо ландшафта, который выглядел невероятно мирным.
2
Покой оказался недолгим. Неприятности назревали от самого Уитби. Молодой человек на сиденье наискосок через проход закурил сигарету, стоило только поезду покинуть Уитби для получасового перегона в ту богом забытую глушь, в долину, где последние две тысячи лет, или около того, Леппингтон укрывался от мира.
Бритый наголо молодой человек двадцати с небольшим лет, с таким количеством татуировок, что видно было больше синевы, чем нетронутой кожи, выдыхал клубы дыма в пространство над головой сидевшего впереди старика. Ярко-красный шрам тянулся у парня по лицу от уголка глаза до верхней части уха, как нарисованная красным фломастером дужка очков.
— Вы должны потушить сигарету, — произнес, поворачиваясь, старик.
— Я заплатил за билет, — буркнул парень.
— Это вагон для некурящих.
Никакого ответа.
— Поглядите на вывеску. Курить запрещено.
Никакого ответа.
— Вы что, читать не умеете?
— Я заплатил за билет. — Голос парня стал жестче.
— Но здесь нельзя курить.
— Вы собираетесь меня остановить?
Старик помедлил, сообразив, что столкнулся с тем, кто не намерен сдаваться и делать, как сказано. Возможно, в молодые годы старик сам был не подарок или он, быть может, пока работал, занимал какой-нибудь ответственный пост. В любом случае он не хотел терять лицо.
— Я вас остановлю, молодой человек. Я скажу кондуктору.
— Да хоть своей бабушке, мне-то что!
— Затушите сигарету.
— Нет.
— Вы нарушаете порядок.
— А мне ваше лицо не нравится.
Дэвид Леппингтон видел на лице парня все признаки опасности. Если кто-то у вас на глазах наливается краской, он может разозлиться или заорать, но если он бледнеет, тут-то и должна замигать тревожная лампочка. Побледневшее лицо, от которого внезапно отлила кровь, говорит «опасность». Наступает выброс адреналина. Наступает состояние «драться-или-бежать». А по виду этого татуированного громилы, подумал Дэвид, не скажешь, что он собирается бежать.
Дэвид Леппингтон оглядел вагон. Группа пожилых женщин самозабвенно болтала у откидного столика, пока по громким голосам не поняли, что назревают неприятности. Теперь они повернулись посмотреть. Перед ним сидела молодая женщина с малышом на коленях, которая решительно говорила мальчику: «Смотри, какая лошадка. Смотри, какие деревья». Ей не хотелось ввязываться.
Если парень замахнется на старика, Дэвиду Леппингтону придется срочно вмешаться.
— Так вы собираетесь ее у меня отобрать? — Парень поднял, показывая, сигарету, его глаза были прикованы к глазам старика (тот встал, чтобы оказаться вровень с нарушителем). — Давайте. Только попробуйте.
— Вы ведете себя нелепо. Я думаю...
— Думаете что?
— Я думаю...
— Давай. Забери ее у меня. Заткни мне ее в глотку. Почему бы тебе не попытаться?
— Курить в вагоне для некурящих — антиобщественное поведение.
— Я же заплатил за этот сраный билет, так?
— Но это не дает вам права...
— Чего ты ждешь? Отбери ее у меня.
Сжав фильтр сигареты большим и указательным пальцами, он поднес сигарету к лицу старика. Вызов брошен. Старик мог отступить (и потерять лицо), или он мог попытаться взять сигарету.
Дэвид знал, что тогда произойдет.
Каскад ударов — и старик повалится наземь, как мешок с углем. Для человека его возраста шок от удара может оказаться смертельным.
