Вольфганг Хольбайн - Книга мёртвых
Какое-то время я в ярости смотрел на него, но затем, проглотив резкие слова, вертевшиеся у меня на языке, повернулся и окинул взглядом пустыню. Самое неприятное заключалось в том, что Коди был прав и у меня не имелось ни малейшего аргумента для возражений. Странным образом переменившаяся пустыня простиралась передо мной до самого горизонта, а может, и дальше. Даже если бы я знал точное местоположение Драконьего Замка, идти туда было бы бессмысленно.
— Ну ладно, — сказал Коди, так и не дождавшись моего ответа. — Посмотрим, сумеем ли мы найти хоть что-нибудь из наших запасов, а затем отправимся назад. Тридцать миль пешком без воды приятной прогулкой не назовешь.
Смерив его возмущенным взглядом, я повернулся и пошел по мягкому песку к камню, на который собирался усесться. Я был в отчаянии. Несмотря на все неприятности, все начиналось хорошо. После того как мне удалось снять с Сидящего Быка проклятие Монасеты, Драконий Замок моего ярого врага Некрона казался мне таким близким!
Мы прошли тридцать миль по этой выжженной солнцем пустыне. Путь нам указывала Тень, которая не могла определить точное местонахождение замка, но все же магические силы позволяли ей угадывать направление, и наша экспедиция уверенно следовала за ней. Еще пару дней, и я бы мог нанести Некрону нежданный визит, который навсегда остался бы в его памяти.
У меня даже был повод для надежды. Я понимал, что, действуя с элохим и Сидящим Быком, который был таким же магом, как и я, только сильнее, я имел все шансы победить Некрона. Или по меньшей мере задержать его до того момента, когда я освобожу Присциллу.[4] Впервые с тех пор, как я вступил в этот неравный бой, удача была на моей стороне.
И теперь все это оказалось разрушено чем-то настолько банальным, как песчаная буря! Я готов был кричать от ярости.
Услышав шаги, я поднял голову и увидел Тень, которая, как и я, предпочла не копаться в песке в поисках воды, поскольку это было бессмысленно, а сэкономить силы на обратный путь. Она улыбнулась, но вид у нее был печальный. Не говоря ни слова, она присела рядом со мной и, протянув руку, накрыла ладонью мои пальцы. Прикосновение было приятным, и я, помедлив, сжал ее руку в ответ.
— Не стоит сейчас отчаиваться. Лучше от этого не станет.
— Ты снова читаешь мои мысли? — возмутился я.
Уже через мгновение я пожалел о том, что говорил с таким раздражением, но Тень не обиделась на мои слова.
— Нет, — сказала она, — в этом нет необходимости. Вид у тебя, прямо скажем, не радостный.
— А что, есть причины радоваться? — пробормотал я.
— Конечно нет, — вздохнув, ответила Тень. — Прости. Но не все потеряно. Некрон от тебя не убежит.
— Да уж, успокоила.
Узкие полоски бровей Тени взметнулись вверх. Отняв руку, она встала.
— У тебя есть два варианта, Роберт, — заявила она. — Мы можем вернуться, дойти до ближайшего города прежде, чем нас убьет солнце или жажда, а затем спокойно разработать план штурма замка Некрона. Или, если тебе этого хочется, ты можешь остаться здесь и продолжать жалеть себя.
Ее слова возымели должное действие. Тень была права. Замок мага существовал уже много тысячелетий, а Присцилла, моя возлюбленная При, которую я хотел освободить, уже больше года находилась во власти Некрона. Два дня ничего не изменят.
Это говорил мне разум.
Чувства же твердили иное.
Каждая секунда, проведенная в разлуке с Присциллой, была для меня мукой.
— Ты по-прежнему ее любишь, правда? — прошептала Тень.
Я не ответил. Помолчав, она вновь взяла меня за руку, и на этот раз ее прикосновение было нежнее. Почему-то меня это успокаивало.
— Странные вы создания, люди, — пробормотала она. — Вы совершаете невозможное, чтобы спасти собственную жизнь, а потом готовы пожертвовать ею же ради какого-то чувства.
Слова Тени прозвучали странно, и я поднял голову. Я знал, что за человеческим обликом, который приняла элохим, скрывалось создание, столь же чуждое и непонятное для людей, как и ВЕЛИКИЕ ДРЕВНИЕ.[5] И все же я почувствовал, что эти слова не были правдой. Нет, она не лгала, но мне показалось, что Тень пыталась обмануть саму себя, поскольку испытывала панический ужас.
— А что это такое? — продолжила она. — Любовь?
— А ты не знаешь? — Я пристально посмотрел ей прямо в глаза. — Или ты просто не хочешь этого знать, Тень?
Выражение ужаса в ее глазах усилилось.
— Чепуха, — заявила Тень, но это слово сорвалось с ее губ слишком быстро, чтобы быть правдой. — Любовь — это человеческое чувство, Роберт, а ваши чувства чужды мне. Я здесь, чтобы выполнить определенное задание, а не по какой-то другой причине.
— Потому что тебе приказал Хастур,[6] не так ли? — насмешливо перепросил я. — Ты сама себе лжешь, Тень. Ты слишком долго была человеком, чтобы не знать, что же такое человеческие чувства. Вы, элохим, невероятно могущественные создания, но и ваша душа подвержена эмоциям.
Тень опустила глаза. Она молчала. Если бы в этот момент во мне хотя бы проснулось подозрение насчет того, насколько близко я подобрался к истине, то я промолчал бы. Но, ничего не зная, я продолжал болтать, бередя ее душевную рану.
— Меня нельзя обмануть, Тень. Ты давно привыкла к телу, в котором поселилась, и к нашей жизни. И эта жизнь чертовски коротка по сравнению с жизнью твоего народа…
— Прекрати! — крикнула Тень. Подпрыгнув, она отступила на шаг, как будто я ее ударил. — Немедленно прекрати, Роберт! — Ее голос звучал резко и агрессивно, а в глазах светилась ненависть.
— Почему? — обиделся я. — Неужели я близок к истине?
— Да, — раздраженно ответила Тень. — И я благодарю тебя за это. Ты предупредил меня о том, что я могу совершить серьезную ошибку, Роберт Крейвен.
Я в изумлении уставился на нее. То, что она произнесла мое имя полностью, позволило мне понять, насколько сильно я задел ее. Это безобидное «Роберт Крейвен» показало, что между нами разверзлась пропасть, которую мне, возможно, так никогда и не удастся преодолеть.
— Мне… Прости меня, Тень, — смущенно произнес я.
— Тебе не за что просить прощения, — холодно ответила она. — Повторяю, ты оказал мне услугу. Я благодарю тебя.
Повернувшись, она широким шагом пошла к Баффало Биллу и остальным.
Даже теперь мне потребовалось несколько мгновений, чтобы понять: я в очередной раз обидел одного из тех, кто был мне настоящим другом.
В большом темном зале стало очень тихо после того, как Балестрано завершил свой рассказ. Они были одни. Балестрано отослал слуг, которые принесли еду и вино, и еще раз убедился в том, что за дверью никто не подслушивает. Всего день назад он даже и думать бы не стал об этом, ведь до злополучного вечера тамплиеры не знали ни предательства, ни братоубийства. Теперь же все внезапно изменилось.
