Линда Лафферти - Проклятие Батори
– А ваш папа тоже был психом? То бишь психиатром.
Бетси прижала язык к нёбу, заставляя себя помедлить. Ей хотелось ответить: «Мой отец был знаменитым психиатром. Он был величиной в этом деле, окончил Институт Юнга в Цюрихе и преподавал в Институте Юнга в Вене. К нему обращались несколько известных во всем мире семей. За запертыми дверями психиатрических клиник он работал с пациентами, страдавшими серьезными психозами».
«Он был гений», – хотелось ей сказать.
– Да, он работал в области психологии. Дейзи, пожалуйста: нам ведь нужно поговорить о тебе.
– Хорошо, хорошо.
С тяжелым вздохом девушка рухнула в кресло и взяла чашку с чаем. Заглянула внутрь и поднесла ее к губам, заслонив лицо. Бетси видела только блеск белой кожи сквозь прядь крашеных черных волос.
– Какие у тебя отношения с матерью?
Дейзи посмотрела через край чашки, и ее взгляд ожесточился.
– А по-вашему, какие? Вы ведь видели нас. Как у кошки с собакой.
– И кто из них твоя мать? Кошка или собака?
– О, конечно, кошка, – кивнула девушка. – Да. Кошка.
– Почему кошка?
– Не знаю. Собаке можно доверять. А кошки… не такие. А моя сестра Морган еще больше кошка.
– Значит, ты считаешь, что доверять матери и сестре нельзя?
Дейзи скривила рот.
– Такого я не говорила, Бетси.
– А ты? Ты собака?
– Безусловно, – ответила она, лаская Ринго носком башмака. – Я просто верная собака.
Бетси сделала пометку в блокноте, ее ручка заскользила по белому листу.
Зазвонил мобильник.
– Ты забыла выключить свой телефон, – заметила Бетси.
– Да, простите. Придется ответить.
Дейзи вытащила из сумочки черный айфон. Потом еще один телефон – рубиново-красного цвета.
– Алло?.. Папа, я не могу сейчас говорить… Да… Я перезвоню позже.
Бетси заметила, как ее пациентка вздрогнула.
– Не знаю… Потом. – Дейзи с силой нажала кнопку конца связи, словно стремясь раздавить ее.
– Отец?
– Да. Это больше не повторится. Я забыла выключить его телефон.
– Его?
Дейзи замялась.
– Он хочет, чтобы этот был всегда при мне, все время. В нем есть устройство, следящее через GPS. Так он знает, куда я двигаюсь по Роринг-Форк-Вэлли[9]. Большое дело. Он дополнительно платит мне за то, чтобы телефон всегда был при мне.
– Разве он живет не на востоке?
– Да, но он такой чудак. Это часть условий развода. Он хочет поддерживать со мной связь.
Она прикрыла рукой рот и тяжело закашлялась, ее горло было переполнено мокротой. Бетси протянула ей коробку с салфетками.
– Выплюни, Дейзи. Давай, не стесняйся.
– Это неприлично, – ответила девушка, подавляя кашель.
– Зато полезно для здоровья. Так делают спортсмены. Не глотай, а сплюнь.
Не обращая внимания, Дейзи тяжело глотнула.
Бетси наблюдала, как она пытается прокашляться, а потом, когда решила, что кашель прошел, спросила:
– Почему ты считаешь, что твой отец…
Дейзи отвернулась.
– Мне не хочется сейчас обсуждать отца, ладно?
Бетси поняла, что Дейзи сейчас на грани терпения.
– Ладно. Поговорим о чем-нибудь другом, – сказала она, просматривая свои заметки. – Ты говорила, что слушаешь волны прошлого. Твоего прошлого?
– Нет. Нет, давнего, очень давнего. Мне снится какой-то замок. Он вздымается до небес с уступа скалы. Как в фильме про Дракулу. Очень готический, правда?
– Продолжай.
– Красные бархатные портьеры. Тяжелая темная мебель. Огромные сундуки с большими железными петлями. И странный запах, будто…
– Будто что?
– Будто из кошелька. Словно от трущихся друг о друга монет. Металлический.
Бетси подробно записала слова девушки.
– Что-нибудь еще?
– Еще вижу лошадей. В большинстве снов.
– Лошади успокаивают тебя? Или они угрожают?
– Обычно успокаивают. Но иногда они пугаются, встают на дыбы и ржут, словно учуяли огонь.
– Они бросаются на тебя?
– Нет, нет, никогда. – Дейзи помолчала. – Наоборот, они предостерегают меня.
Глава 4
Деревня Чахтице, Словакия
28 ноября 1610 года
Заляпанная грязью крытая повозка дернулась и остановилась на окраине деревни Чахтице. Поперечная дорога вела вверх по холму к маячившему на фоне неба серо-белому замку.
Лошади фыркали, и в морозном воздухе поднимались облака пара. Кони нервно подскакивали, закусывая удила и выкатывая глаза.
– Тихо! – успокаивал их кучер. Медные фонари с обеих сторон повозки неистово раскачивались, стуча по дереву.
– Седок Сильваши, выходите! – крикнул кучер.
Со стен замка сорвалась целая стая воронов. На их крики пронзительным ржанием откликнулись лошади, одновременно привстав на дыбы и острыми копытами рассекая воздух.
– Выходите же! – снова крикнул кучер, натягивая вожжи.
Янош Сильваши выскочил из кареты и бросил свой мешок на снег.
– Дай мне успокоить их, – крикнул он кучеру, подходя к лошадям.
– Прочь! – сказал тот. – Они тебя зашибут! Держись подальше от кобылы…
Встав справа от бьющих копытами лошадей, Янош издал тихий свист. Теперь кобыла не могла видеть воронов и, беспокойно раздув ноздри, смотрела на приближающегося человека.
– Тихо, тихо… – убаюкивал ее Янош, словно беседовал с ребенком. И снова тихо посвистал.
Кобыла опять встала на дыбы и огласила долину громким ржанием.
– Не подходи! – крикнул кучер.
Но Янош не слушал. Он подходил все ближе и ближе к лошади, потом медленно положил руку ей на шею, что-то тихо приговаривая и искоса поглядывая.
Шкура на шее лошади дрожала под его рукой, как поверхность озера, потревоженная брошенными с берега камнями. Кобыла успокоилась, и сбруя не стала так звенеть. А Янош продолжал говорить с нею, и его дыхание взлетало маленькими клубами тумана в холодном воздухе.
Кобыла расслабила напряженную шею и медленно опустила ухо ближе ко рту человека.
– Что ты там говоришь моим лошадям? – с подозрением в голосе спросил кучер. – Видно, творишь заклинания, накладываешь на них чары? Отойди от коней.
– Отстань от него, дурень! – крикнул тощий седок, вытянув шею из окна. – Эти лошади перевернут повозку и всех нас угробят!
Янош не отрывал взгляда от кобылы. Он встал перед ней, рискуя получить удар ее мощной передней ногой – такой удар мог запросто сломать его собственную ногу. Янош ощущал теплое дыхание второй лошади, гнедого мерина, и попытался дотянуться рукой до его морды. Он погладил его по груди, а потом переместился вправо от повозки и повернулся лицом к крутому подъему.
– Заклинатель лошадей, – проговорила женщина в платке, выглядывая из окна. Она отпихнула мужа, чтобы лучше видеть.
