Владимир Колышкин - Атолл
- С фантазией у нас все в порядке, а вот, что касается деталей... все не предусмотришь, а писатели - народ скрупулезный. Он должен предусмотреть все нюансы, иначе роман его рассыплется... Так и у нас. Подчас из-за какой-то мелочи, которую не предусмотрели, проваливается вроде бы хорошо продуманная операция... Нет, серьезно, мистер Кейн, у нас с вами получится хороший тандем. Мы примерно одного возраста. Я буду вашим, Альтер Эго.
- У вас подходящий для этого портрет, - криво усмехнулся Джон. - Этакий "Портрет Дориана Грэя".
- Ха-ха-ха! Ну, вот видите. Случай чего, валите все на меня...
- Достаточно, мистер Джексон, - остановил разболтавшегося главаря писатель. - Мы с вами не одной крови. Одевайтесь и идемте в деревню.
Джон Кейн был недоволен Джексоном. Он оказался излишне болтлив. Главарь, по его мнению, должен быть воплощением мужества, пусть и бандитского. А мужество предполагает молчаливость. Болтливость вообще женская черта. То есть Джексон не отвечал стандартам главаря...
- Тьфу, ты, глупость какая! - выругал себя Джон. Каким стандартам? Литературным? Но это же штамп - суровый молчаливый бандит. А бандит тоже человек. С кем ему поговорить, если вокруг одни недоумки и раболепная сволочь? Вот он и рад случаю... Не каждый день встречаешься с писателем. Тем более знаменитым.
- Ай-яй-яй! Погладь, погладь себя по головке. Скучаешь по светским тусовкам? "Ах, мистер Кейн!" "Скажите, мистер Кейн, что вы едите на завтрак?" - "Журналистов"...
Джексон позвонил в колокольчик. На звон вошел слуга, маленький человечек откровенно азиатской внешности. Как видно, Джексон, даже в отношении слуг отдавал предпочтение азиатам.
- Маркус, принеси мне все для двухдневного путешествия на яхте.
- Господин уезжает?
- Да, вот друг приглашает покататься на его яхте. Поторопись. Мы спешим.
- Слушаюсь, - азиат поклонился и вышел.
- Херси, а как же я? - это подала голос та девушка, которая сидела под роялем. Теперь она стояла в дверях, все так же не одетая, и крашенным ногтем, как обиженный ребенок, скребла косяк.
- Иди спать. У меня дела, - коротко отшил её Джексон. - И прикройся! Что за манера... Вы уж извините, мистер Кейн.
- Ничего, я привык. Моя жена столь же свободных нравов. В одежде.
Пришел опять микроскопический азиат, подал одежду Джексону, рядом поставил чемоданчик.
- Там все на два дня, - сказал он, указав на чемоданчик. - Какие еще будут распоряжения, сэр?
- Принеси нам виски... Вы какое виски предпочитаете, мистер Кейн?
- Сейчас я выпью любое.
- О'кей! - азиату, - принеси "Джонни Уокер". - Кейну, - мой любимый.
- Вы не возражаете? - сказал Джексон и снял полотенце с бедер.
Повернувшись к писателю мускулистым задом, главный бандит стал одеваться: трусы бейсболиста, тишотку с надписью на спине "Джексон", белые фланелевые брюки, белый китель и белую же фуражку с гербом какого-то яхт-клуба.
- Ну, как? - спросил он Кейна, повернувшись к нему лицом, натягивая лаковый козырек на лоб.
- Ничего, сойдет, - сказал Джон. - Только на моей яхте носить такую фуражку разрешается лишь мне. Ибо капитан на ней я.
- Маркус, принеси мне шляпу! - сказал Джексон, зашвыривая за диван фуражку.
Азиат принес белую шляпу с большими полями, но не ковбойского фасона, а, скорее, европейского: с боков поля ровные, сзади - приподнято, спереди - прикрывает лоб. Стиль - "романтик", пятидесятых годов прошлого века.
Джон Кейн вслух признал, что эта шляпа очень идет Джексону. Контраст - элегантная шляпа в сочетании с ужасными шрамами - впечатлял.
- Да, вы правы, шляпа мне идет больше, - осмотрев себя в зеркало, висевшее на стене, сказал Джексон. - А теперь выпьем. Все равно мы не сможем сейчас идти, пока не стихнет гроза.
Выпивка уже была на столе и даже разлита по рюмкам. Столик прикатил слуга-азиат. Элегантный Джексон сделал красивый пригласительный жест. Джон хотел было взять рюмку со своей стороны, но передумал.
- Давайте поменяемся рюмками, - предложил он Джексону.
Хозяин дома улыбнулся, и они прошлись вокруг столика, поменявшись местами. Джексон потянулся за рюмкой с нового места, но Джон Кейн опять остановил его.
- Нет, вернемся к первоначальной позиции.
Джексон расхохотался.
- А если я особо хитрый отравитель и предвидел все ваши эскапады? - спросил он сквозь смех.
- В этом психологическом тесте существует единственно верный выход - бросить жребий.
- Ого! Это что-то вроде русской рулетки, - сказал Джексон. - Это мне нравится. Кто будет кидать монету?
- Ну, раз я поставлен перед выбором, мне и кидать. Одолжите монетку.
- Миллионер просит монетку у бродяги.... Ха-ха-ха! Вы мне нравитесь все больше, старина.
- Не прибедняйтесь, на свою-то старость вы, наверное, уж накопили?
- Но поблизости, ей-богу нет... Маркус!
В мгновение ока появился слуга, достал из кармана десятицентовик и протянул его незваному гостю. Это означало, что азиат стоит под дверью и подслушивает разговор двух белых (чтобы в свое время поставить кресты на их могилах).
- Пушка вам не мешает? - спросил Джексон.
- Нет, - ответил Джон Кейн, сунул автомат под мышку и кинул монетку. Поймал, накрыв её ладонью.
- Если решётка - пьём, как стоим. Орел - меняемся местами.
- Согласен, - ответил Джексон.
Глаза его сверкали, будто и в самом деле в одной из рюмок был яд. Джон открыл ладонь. Орел.
- Переходим, - сказал Джон. - Итак, вы будите пить виски, первоначально предназначенное для меня.
Они снова обошли столик. Джексон проглотил сухой комок, кадык его дернулся. Джон взял рюмку и демонстративно выпил виски. У Джексона из-под шляпы выкатилась капля пота, прочертила мокрую дорожку по щеке и повисла на скуле. В комнате с закрытыми окнами было душно. Джексон поднес рюмку к пересохшим губам.
- Не пей вина, Гертруда, - с усмешкой сказал Джон Кейн.
- Что?
- Слова преступного короля, сказанные своей жене, матери Гамлета. "Гамлет". Сцена дуэли Гамлета с Лаэртом, - пояснил писатель.
Джексон выдохнул воздух, отставил мизинец, пригнул голову, раскрыл рот.
- Хозяин, тревога! - ворвался в комнату слуга.
Джексон закрыл сухой рот, отставил невыпитую рюмку.
- Что случилось?
- С берегового поста сообщили: к острову подходят какие-то корабли!
- Вы разрешите? - спросил Джексон у Джона Кейна, делая шаг к роялю, где лежал его телефон - вычурная из золота модель.
Джон кивнул. Джексон выбрал номер из меню, и когда ему ответили, сказал в трубку:
