Мелисса Марр - Хранители могил
Кофеварка зафыркала. Ребекка сполоснула две чашки; в одну налила для себя, другую оставила на столе. Байрон не любил теплый кофе.
Байрон вышел из душа; похоже, вытирать волосы он вообще не любил. И прошлепал босыми ногами прямо к кофеварке.
— Я не могу отсюда уехать, — сказала Ребекка, проверяя словами ощущение, которое они у нее вызывали.
— Да, Бекс. Причем мы оба. Я еще вчера пытался объяснить тебе это на кладбище.
Он налил кофе, сел. Профессия научила Байрона бесстрастному выражению лица. Сейчас это умение было как нельзя кстати.
— Я не знаю, насколько сильно это касается тебя. Я подписывал договор. От Хранительниц этого не требуется.
— Ты подписал договор? Что ты этим пообещал Чарльзу?
— Не знаю.
Стараясь не встречаться с Ребеккой глазами, Байрон соединил ломтик ветчины с кусочком сыра и стал жевать этот странный бесхлебный сандвич.
— Ты не знаешь, под чем подписался? Но как же ты мог не прочитать договор?
— Бекс, я тебе уже рассказывал. Отец меня торопил. Говорил, что договор можно будет прочитать и потом. Неужели ты забыла? У меня был не слишком блестящий выбор: или подписать и вернуться к тебе, или остаться там.
— Наверное, я вчера не вдумалась в твои слова. Это что, в самом деле?
— Меня как-то не тянуло проверять, так это или нет.
Ребекка встала, взяла свою чашку и пошла к окну. Действительно, после короткого сна в мозгах появилась некоторая ясность. Значит, Байрон, не читая, подписал договор. Его выбору не позавидуешь, но у него хотя бы был выбор. Ее же просто… ввинтили на место Хранительницы, как ввинчивают новую лампочку взамен перегоревшей.
Байрон встал, налил себе еще кофе.
— Делать на тебя яичницу? — спросил он.
— Нет, — не поворачиваясь, ответила она.
Байрон открыл кухонный шкаф. Загремела посуда. Наверное, он искал подходящую сковородку для яичницы.
— Бекс, тебе не нравится, как я там себя вел? Мне и самому это было не по душе. Отец меня никогда не обманывал. Я ведь даже не знал, что своей рукой подписываю ему приговор. Больше всего я боялся потерять тебя навсегда.
Ребекка повернулась от окна. Байрон стоял возле громадного холодильника Мэйлин. Потом повернулся и он, держа в руках картонку с яйцами.
— Я не мог тебя потерять. И не хотел.
Ребекка подошла к нему, взяла из его рук яйца и поставила на кухонный столик.
— Уильям умер, чтобы ты…
— Он умер, потому что не стало Мэйлин, — перебил ее Байрон. — И еще потому, что у каждой Хранительницы должен быть свой Гробовщик.
Ребекка взяла его ладони в свои.
— Мне страшно, Байрон. Мне очень жаль твоего отца. Я злюсь, что нас фактически заперли в Клейсвилле, не спросив и не оставив выбора. Но я рада, что рядом со мной ты, а не кто-то другой.
— Я тоже, — только и успел произнести Байрон, когда зазвонил его мобильный телефон. — Запомни последнюю фразу, Бекс.
Телефон продолжал звонить.
— Этот рингтон у меня для служебных номеров. — Байрон взял мобильник. — Монтгомери… Да. Где?.. Нет, обязательно буду. Не вешай трубку.
Он прикрыл микрофон и прошептал:
— Бекс, нужна бумага и ручка.
— На кофейном столике, — шепотом подсказала она.
— Извини. Слушаю… дальше.
Байрон ушел в гостиную. Ребекка принялась делать два больших сандвича с ветчиной и сыром, но обрывки разговора заставили ее обратиться в слух.
— …Животное… исчезнувшая семья.
Этого было достаточно, чтобы понять: где-то нашли очередных жертв «голодного мертвеца». Нужно ехать вместе с Байроном. Ребекка достала две кружки-термоса, перелила туда кофе.
Когда Байрон вернулся с исписанным клочком бумаги, Ребекка кивнула ему на кружки и пакет с сандвичами.
— Через пять минут буду готова. Только оденусь и волосы стяну.
— Бекс…
— Опять Дайша?
— Пока неизвестно, но… похоже, она. — Он шумно выдохнул. — Ты видела ее в похоронном заведении. Сцена убийства… Крис говорит: просто каша.
— Я поеду с тобой. Пять минут подождешь?
Байрон кивнул, и Ребекка бросилась наверх, чтобы сменить ночнушку на более подходящую одежду.
39
Трагедия произошла в трейлерном парке «Санни-Глейдс». Не совсем окраина Клейсвилла, но путь туда был неблизкий. Когда тишина в кабине катафалка стала невыносимой, Байрон подключил свой плеер к автомобильной стереосистеме.
— Стерео — твой наворот? — спросила Ребекка.
— Конечно. Поставил несколько месяцев назад… Если помнишь, я вернулся в конце декабря. У меня тогда была лишь смутная догадка, что из Клейсвилла я больше не уеду. Потом она превратилась в уверенность.
— Ты опередил меня на несколько месяцев. Я поняла, что остаюсь, меньше часа назад. — Ребекка повернулась к окну. — Расскажи мне, что знаешь.
— Знаю, что все у нас будет нормально.
— Я о новом убийстве, а не о жизни здесь.
— Крис получил анонимный звонок. Кто-то сказал, что в одном из трейлеров находятся два мертвых тела и их нужно поскорее вывезти.
— Два?
— Супружеская пара. Или сожители… Крис считает, что это было очередным нападением дикого зверя. Или кто-то из них убил другого, а потом покончил с собой.
Байрон подъехал к указанному трейлеру, заглушил мотор, но выходить не спешил.
— Какая чушь! — рассердилась Ребекка. — А если мы им скажем?
— Что именно?
— Что людей убивает никакой не зверь, а оживший мертвец.
Ребекка вылезла из машины, хлопнув дверцей сильнее, чем было нужно.
Байрон тоже вылез, но свою дверцу закрыл мягко.
— Ты хочешь рассказать Крису, что мертвая девчонка убила этих двоих и что все остальные жертвы — тоже ее рук дело? — тихо спросил он.
— Да. Именно это я и хочу ему рассказать. Либо они в это поверят и попытаются вести себя поосторожнее, либо…
— Либо тут же забудут твои слова и решат, что мы спятили.
Ребекка не ответила. Байрон подошел к двери трейлера. Насупленная Ребекка пошла вслед за ним.
Дверь была распахнута настежь и подперта камнем. Хорошо еще, что утро выдалось прохладным. Внутри тесного трейлера все пропахло недавней смертью. Если б не открытые настежь дверь и окна, было бы еще хуже. Байрон подал Ребекке полиэтиленовые бахилы, потом надел свои и спросил:
— Тебе не страшно входить? Может, подождешь снаружи?
Ребекка нахмурилась сильнее и молча вошла внутрь. У нее округлились глаза.
— Здесь запах трех мертвых тел.
Она еще раз втянула в себя воздух. Не обращая особого внимания ни на залитый кровью пол, ни на диван, прошла дальше.
— Два тела. И еще одна смерть.
