Дэн Симмонс - Зимние призраки
– На Рождество вы сделали довольно любопытное заявление, – произнес шериф, принимая у Дейла чашку с кофе.
– Сливки, сахар? – спросил Дейл.
Маккоун отрицательно покачал головой и отхлебнул глоток.
– Вкусно.
Дейл отпил из своей чашки и решил, что на вкус это похоже на грязную водичку из какого-нибудь трюма.
– Вам сейчас уже лучше? – поинтересовался изящный человек со звездой шерифа.
– Что вы имеете в виду? Маккоун кивнул.
– Вашу голову. Я слышал, вам наложили девять швов, наверное, есть небольшое сотрясение. Сейчас получше?
Дейл дотронулся до головы и ощутил под старой повязкой запекшуюся кровь.
– Да, – сказал он. – Сегодня утром голова болит уже не так сильно. – Это была правда.
– Не хотите поговорить насчет вашего заявления? О пропавшей, как вы сообщили, женщине? О собаках? Обо всем остальном?
Дейл отхлебнул кофе, чтобы выиграть время. Может, рассказать Маккоуну о визите Конгдена?
Нет. Не надо ему ничего рассказывать.
– Я догадываюсь, насколько ненормально все это прозвучало, – произнес в итоге Дейл. – Ненормально даже для меня. Полагаю, ваши помощники сообщили вам, что я принимаю некоторые лекарства от депрессии…
Маккоун кивнул.
– У вас была возможность позвонить вашему психиатру в Монтану? Как его фамилия?
Скажи ему правду.
– Его зовут Чарльз Холл. Нет, пока что у меня не нашлось времени, чтобы ему позвонить.
Маккоун отпил еще кофе и поставил чашку.
– Мы сами позвонили ему, профессор Стюарт. Просто чтобы проверить, являетесь ли вы его пациентом.
Дейл попытался выдавить улыбку, догадываясь, насколько гнусной она выглядит.
– И как, являюсь?
– Уже нет, – ответил шериф. – У меня для вас плохие новости.
Дейл молча ждал. Он понятия не имел, о чем толкует ему этот человек.
– Доктор Чарльз Холл умер девятнадцатого декабря, – сказал Маккоун. – Мы говорили с регистратурой, а потом нам ответил дежурный врач, доктор Вильяме. Это женщина, доктор Вильяме.
Дейл молча смотрел на шерифа. Когда он обрел способность говорить, он спросил:
– Его убили?
Маккоун поднял свою чашку с кофе, но не успел отпить из нее.
– Почему вы так думаете, профессор Стюарт?
– Сам не знаю. Просто все вокруг складывается таким образом… погодите-ка, вы это серьезно? Чарльз Холл умер?
– Девятнадцатого декабря погиб в автокатастрофе-подтвердил шериф Маккоун. – Известно, что он возвращался домой после выходных, катался на лыжах в Теллуриде, штат Колорадо, когда какой-то пьяный выехал на середину шоссе. – Маккоун достал розовый квадратик бумаги для заметок из своего жесткого задубевшего нагрудного кармана и положил на кухонный стол. – Это телефон доктора Вильяме. Она просила вас позвонить как можно скорее, она хочет поговорить с вами, убедиться, что вам продлевают рецепты на лекарства, или что-то в этом духе.
Дейл взял со стола листок и уставился на него.
– А вы рассказали ей… о Рождестве? Обо мне?
– Мы убедились, что вы являлись пациентом доктора Холла, и спросили у доктора Вильяме, от чего вас лечили. Она не захотела отвечать нам на этот вопрос – у них там все конфиденциально, – но мы объяснили ей, что речь, возможно, идет о похищении человека и мы просто хотим уточнить, не страдаете ли вы галлюцинациями. Она заглянула в документы доктора Холла, касающиеся вас, – она забрала себе половину пациентов доктора Холла, остальных забрал другой врач, – и подтвердила, что вас лечили всего лишь от депрессии и повышенной нервозности.
– Всего лишь? – удивился Дейл.
– Ну да, – сказал шериф Маккоун. – Так вот, значит, она хочет, чтобы вы ей позвонили, и как можно скорее. Хотя, наверное, отсюда вы не можете позвонить.
– Не могу, – подтвердил Дейл. «Чарльз Холл мертв. А его милый кабинет с окнами, выходящими на кроны деревьев? Кто станет теперь хозяином этого кабинета?»
– Мои помощники сообщили, что вы, кажется, помните, как мы с вами вместе ходили в школу, профессор Стюарт.
– Что? – Дейл оторвался от созерцания розового листка, зажатого в руке. – Простите?
Маккоун повторил предложение.
– О… – начал Дейл и осекся.
Он знал, его считают не вполне нормальным, почти психом, но голова его была настолько забита противоречивой информацией, что он был не в силах сейчас расставлять все по местам.
– Должно быть, вы имели в виду моего дядю, Бобби Маккоуна, – сказал шериф. – Он окончил среднюю школу в шестьдесят шестом году, должно быть, он приблизительно вашего возраста.
– Я помню Боба Маккоуна, – чистосердечно подтвердил Дейл. – Он играл с нами в мяч. И ходил с нами исследовать Цыганскую дорогу.
Шериф отхлебнул кофе и чуть заметно улыбнулся.
– Дядя Бобби все время рассказывал нам, когда мы были маленькими, о «Велосипедном патруле», который вы у себя учредили. Бобби очень хотелось, чтобы его тоже приняли, но, наверное, у вас и без него хватало желающих.
– Я не помню, – признался Дейл.
– А вы помните что-нибудь еще о предыдущей ночи, профессор Стюарт? Что-нибудь о собаках?
Дейл набрал воздуха в грудь.
– Я совершенно уверен, шериф, что видел поблизости настоящих собак. Последние недели повсюду попадались отпечатки их лап…
Лицо у шерифа Маккоуна было довольно благодушное, но Дейл видел, что этот человек наблюдает и прислушивается ко всему очень внимательно.
– У меня никогда раньше не было видений или галлюцинаций, шериф, – продолжал Дейл, – но я уже готов поверить, что они у меня есть. Я все еще… в депрессии, как я понимаю. Я давно уже нормально не спал. Пытался работать над книгой, но работа складывается не слишком удачно…
– А что за книга?
– Я не знаю, как ее охарактеризовать, – сказал Дейл, сердито усмехаясь самому себе. – Провальная, наверное. Книга о детях, о взрослении.
– И о лете шестидесятого года? – спросил Маккоун. Сердце Дейла застучало с удвоенной скоростью.
– Насколько я себе это мыслил, да. А почему вы спросили, шериф?
– Наш дядя Бобби время от времени рассказывал о том лете – очень нечасто, – но гораздо чаще отказывался о нем говорить. Создавалось впечатление, что быть мальчишкой в Элм-Хейвене в те времена было сплошным удовольствием, за исключением того лета.
Дейл кивнул, но, поскольку молчание затягивалось, он понял, что Маккоун ждет от него чего-то еще.
– Боб Маккоун знал Дуэйна Макбрайда… – Дейл жестом обозначил дом, в котором они находились. – Смерть Дуэйна в то лето явилась настоящим потрясением для многих мальчишек. Мы приняли ее с трудом, если вообще приняли.
– Я читал это дело, – сказал Маккоун. – Не возражаете, если я выпью еще вашего замечательного кофе?
Дейл начал было подниматься, но Маккоун замахал на него, чтобы он сидел, подошел к столу, наполнил свою чашку, принес кофейник, чтобы подлить кофе и Дейлу тоже, а потом отнес кофейник обратно.
