Александр Варго - Диггер по прозвищу Жгут
«Вот он. Совсем рядом. Всего каких-то пятьдесят шагов», — стучало в голове Роста. Он неуверенно двинулся вперед, стараясь держаться в тени противоположной стороны улицы.
Вход в казино был пуст, охрана забралась внутрь. Рост медленно шел и не видел, как за ним вперевалку плелись четыре темные фигуры, постепенно догоняя.
Может, стоит переодеться в нормальную одежду и попытаться пробраться в казино? Только делать это придется без оружия — не приступом же брать этот чертов «Баклан»…
У самой аллеи Роста кто-то грубо схватил за плечо. Резко запахло мочой.
— Вот, бля. Это он, слышь, эта, пендос… — забубнил до тошноты знакомый голос. Рост обернулся, скидывая ненавистную руку.
Его окружило четверо бродяг, обдавая запахом перегара вперемешку с потом и вонью испорченной рыбы. «Фредди» был все в том же полосатом свитере, но, видимо, сменил обделанные штаны, во всяком случае, запах дерьма сменил стойкий аромат мочи.
— Дай сумку, — потребовал один из бомжей и потянулся к Росту, но тот спокойно отвел ее в сторону и тихо сказал:
— Мужики, там газеты. Бля буду, там ничего нет.
— П…дит, — авторитетно заявил «Фредди», и остальные трое одновременно закивали немытыми головами, как одуванчики на ветру.
— Врет, как срет, — добавил для пущей убедительности другой бомж.
Боковым зрением Рост увидел, что у казино происходит какое-то движение. Кажется, кто-то выходит наружу.
— Давай, бля, бабки. И сумку тоже, пендос, — шмыгнув носом, прогундосил Фредди. Рост ощутил, как где-то глубоко внутри у него открылся кран, выпуская целое море ярости, грозящее выплеснуться наружу. Если бы не Квадрат, он давно прикончил бы эту пьянь, всех четверых…
Он повернулся лицом к «Баклану». У припаркованного «Ниссана» с задумчивым видом курил Квадрат в окружении своей «лички», и Росту казалось, что он смотрит в их сторону. Сейчас или никогда.
Он попытался выйти из смердящего круга, но какой-то бомж, едва достававший ему до груди, стукнул ногой по сумке. «Фредди» тоже потянулся к ней, его скрюченные какой-то болезнью руки напоминали лапы старой рептилии. Другой бомж схватил Роста за локоть.
Квадрат бросил окурок и залез в машину. Охрана тут же шмыгнула следом.
— Стоять, пендос! — скомандовал Фредди, и Рост озверел.
— Хочешь сумку, канализация? На, жуй!
Фредди полетел в сторону, даже не осознав, что произошло, только почувствовав резкую боль в носу. Второй бомж, ударивший по сумке, согнулся пополам, захлебываясь в разрывающемся кашле. Двое других замерли, неуверенно поглядывая на поверженных друзей. Рост не стал ждать и шагнул вперед. Резкий удар снизу вверх, в подбородок, и челюсть бродяги звонко треснула. Бомж без звука упал на газон, раскинув руки. Четвертый бомж, что-то невнятно промямлив, бросился прочь.
Рост повернулся, расстегивая «молнию» на сумке. Рука нащупала прохладный металл пистолета. Но было поздно — пронзительно взвизгнув шинами, «Ниссан» уже взял большую скорость и скрылся за поворотом. Рост чуть не завыл от бессильной ярости.
«А что ты хотел? — полюбопытствовал голос из глубины сознания. — Вот так просто, подходишь к Квадрату, стреляешь в него, как в вестернах, так? Да тебя изрешетили бы в момент. Ага, такие дела…»
Его взгляд упал на бомжей. «Фредди» гнусаво ныл, зажав грязной рукой сломанный нос. Кое-как поднявшись на ноги, троица побрела обратно.
Ровным, четким движением Рост закрыл сумку. Теперь он уже знал, что не уедет из Москвы, не убив Квадрата. Хрен с ней, с Украиной, с Сашком и его Говновонялкой… Если потребуется, он зайдет в казино, убьет всю охрану, а затем и его.
51
Юра пришел домой и сразу понял, что в квартире кто-то посторонний. Он мягко, кошачьей походкой прокрался по первым двум комнатам, завернул на кухню, заглянул даже в ванную. Пусто. Оставалась только его комната. И тогда он почувствовал запах. «Их» запах. Запах сточных вод и давно не стиранного белья. Какое-то время он молча вдыхал затхлый смрад, прикрыв глаза. Со стороны могло показаться, что он делает это с удовольствием.
Кто там, внутри? Это он собирался выяснить прямо сейчас.
Юра достал из тайника сверток с ножами. После недолгих размышлений он выбрал нож Алекса. Зазубренное лезвие стало совсем темным, нож словно скорбел о безвременной кончине своего хозяина.
С ножом в руках Юра вошел к себе в комнату. Никого. Тишина. Все вещи вроде бы на месте. Вот только ужасный запах стал резче. Взгляд Юры остановился на шкафу. Конечно, как он раньше не догадался, где «им» еще прятаться.
Догадка его подтвердилась — чем ближе он подходил к шкафу, тем явственнее ощущалось «их» присутствие. Нож в руке подрагивал, как живой, он словно просыпался, и ему не терпелось вкусить чужой крови. Странно, но Юра был абсолютно спокоен. В шкафу послышалась какая-то возня, словно кто-то безуспешно пытался выбраться наружу сквозь многочисленные брюки и рубашки, висевшие на вешалках. Юра подошел вплотную и, глубоко вздохнув, открыл дверцы.
Изнутри сразу повеяло мертвечиной. Сквозь развешанные вещи на него глянуло чье-то серое, морщинистое лицо с выпученными рыбьими глазами. Юра вскрикнул и отшатнулся, чуть не споткнувшись о стул. Раздвигая когтистыми лапами одежду, существо выползло наружу.
«Гюрза-а-а-ааааааааа…»— прошелестело оно, склонясь над юношей. Юра видел, как правая сторона лица дикого создания пузырилась, словно его держали над огнем, кожа на нижней части вообще отсутствовала, обнажая распухшие десны. Несмотря на ужасающие изменения, Юра узнал существо. Федоровский Дмитрий, ухажер Алисы.
Юра закричал, вонзая нож в его тело. Лезвие прошло насквозь, прорвав мертвую плоть, как папиросную бумагу, и выйдя из спины. Из разреза посыпались громадные жуки. Падая на пол, они не разбегались, а лениво извивались, шевеля лапками.
«Ты не можешь убить меня, Гюрза. Как и я тебя. Мы с тобой давно мертвы, просто ты пока еще на земле, — прогнусавило существо. — Пока». Изо рта монстра капала прозрачная жидкость, оставляя на паркете дымящиеся ямки.
«Кислота», — всплыла в мозгу Юры догадка.
Существо засмеялось, при этом сплюнув два зуба. Один упал на ковер, и ворс вокруг него стал чернеть, пошел характерный горелый запах.
«Идем. Идем со мной… и захвати с собой Алису».
Рана в животе Федоровского разрасталась, и оттуда вслед за жуками стали вываливаться клубками черные змеи, оглашая комнату зловещим шипением. Плоть с головы и рук монстра стала отваливаться, моментально вспыхивая, как зажженные спички. Он схватил Юру за плечи и принялся трясти, как куклу. Юра с криком схватил существо за скрюченную руку, и она с легкостью отломилась, как гнилая ветка. Из разлома медленно потек отвратительный белый кисель из костных тканей.
«Идем. Идем. Идем с нами», — твердил Федоровский, роняя зубы. Рот ширился и обмякал по углам, язык толстой пиявкой вывалился на пол, волосы сползли набок, обнажая грязно-желтые кости черепа, глаза вытекли, от рук остались обугленные кости с кривыми когтями; все это кошмарное создание уже пылало как факел, и Юра ощущал, как от неимоверного жара у него трещат ресницы и волосы на голове.
Его разбудил собственный истошный крик. Вся постель была перевернута и влажная от пота. Кляксич испуганно спрыгнул с кресла и затаился под кроватью.
Юра со страхом посмотрел на похрапывающую Алису, и от сердца моментально отлегло. Он встал с кровати и поплелся в душ.
Намыливая свое тело, он вдруг подумал, что впервые не испытывает никакого наслаждения от этой процедуры, а делает это автоматически, как запрограммированный робот. Закончив мыться, он подошел к зеркалу. Лицо худое, бледное, под глазами синели круги. Красавец, нечего сказать. Взгляд упал на полочку с бритвенными принадлежностями. Подумав, он решил не бриться. Действительно — зачем? Алиса и так его любит…
«Я прошу тебя… Ну не нужно, ну пожалуйста… Не-е-е-еееееееееет!!!»
Юра вздрогнул. Голос Нелли прозвучал будто со стороны, и ему показалось, что он перенесся в тот день поминок Алекса и находится в квартире своего убитого друга. Его обдало призрачным холодом — он в буквальном смысле чувствовал запах страха, исходящий от девушки, балансирующей на грани безумия. Когда приехала «Скорая», она принялась дергаться и извиваться, осыпая санитаров ругательствами, и чтобы погрузить ее в машину, пришлось подключаться Юре с Микой, иначе врачи с ней не справились бы. Во время погрузки она вдруг засмеялась совершенно жутким, нечеловеческим смехом, от которого пробрал мороз даже привычных ко всему Юру с Микой. Прямо от них дежурный врач сообщил о происшедшем в милицию, и Юра был готов к этому. После смерти Алекса неприятности липли к ним, и уже через час он давал показания оперативникам. Об этом, естественно, узнал следователь, занимающийся делом Алекса, и на следующий день Юра снова торчал у того в кабинете.
