Галина Вайпер - Синяя звезда
Тоже мне, нашел спасительницу. Сижу, трясусь от страха, распускаю сопли, а нос никак не вытереть, не дотянуться, не залезть под непреодолимую защиту шлема. Я с тоской посмотрела на Расмуса:
– С чего мы начнем?
– С посадки, моя дорогая!
Расмус засмеялся, но в его голосе слышалась горечь, когда он обратился к Генри:
– Выбери место потемнее, приятель. Она начинает светиться…
– В самом деле, – дракон покачал головой. – Сквозь скафандр пробивается. Вот уж не думал, что увижу в своей жизни такое, что выходит за пределы моего понимания.
Ни фига себе, даже для зеркального дракона происходящее со мной выходит за привычные пределы. А мне-то каково, мне, обычному человеку, непривычному к чудесам? Синий свет заполнил пространство шлема, и я перестала видеть все, кроме него, ярко-синего слепящего сияния, заполняющего меня и вытекающего из меня наружу. Синий, как… я пыталась сравнить его цвет хоть с чем-то знакомым, но попытка оказалась напрасной.
И я утонула в нем, растворилась, от меня ничего не осталось, кроме синего-синего, безумного синего света…
* * *Всплыв из глубин наполняющей меня сияющей синевы, я открыла глаза, но свет так никуда и не исчез. Моя голова лежала на коленях Романа, надо мной склонялось его отражающее синеву лицо, выражавшее крайне непривычное выражение, но в чем оно заключалось, спросонья мне было трудно сформулировать. Что-то вроде нетерпеливого ожидания… как у ребенка перед новогодней елкой?
Он заметил, что я проснулась и, расправляя затекшие плечи, довольно уныло заметил:
– Ну, наконец-то! С возвращением!
– Откуда? – недоуменно вытаращилась я на его мерцающие синим глаза.
– Тебе лучше знать, – улыбка слегка изогнула губы Романа, а сияние в его глазах перешло в голубое.
Я горько вздохнула:
– Если бы я сама знала! С тех пор как у меня завелась проклятая Шуба, все пошло наперекосяк! – вспомнив о ней, я полезла под подушку за вещественными доказательствами.
– Ты так считаешь? – его голос стал недоверчивым. – Разве тебе плохо со мной?
– Я не это имела в виду! С того самого дня, как она появилась у меня, я начала спать как медведь зимой! – злобно встряхнув Шубу, я натянула ее на себя. – И со мной даже наяву начали твориться странные вещи, такие же неестественные, как во сне!
– Причем здесь твоя кофта? Во сне с человеком всегда происходят удивительные события, – Роман был безупречно спокоен.
– Да, во сне! Но наяву, в обычной жизни? – я была возмущена.
– Она тебе нужна, эта обычная жизнь? – заинтересовался Роман. – Зачем?
– Ну… – от неожиданности вопроса я чуть было не потеряла дар речи. – Как это? Какой еще может быть жизнь?
– Необычной, – пожал он плечами, – как сон.
В этот момент я потеряла дар речи окончательно.
А почему бы и нет? Что мне в той, обычной жизни? Работа на износ? Да, за энтузиазм неутоленного ограниченного познания и жалкие копейки. Дети? Они выросли, у них своя жизнь, обычная или нет, но уж какая есть, и в любом случае не моя. Друзья? Задавленный бременем семьи Ванька и Наталья с ее безумными установками насчет моей личной жизни. Что еще? Что еще было в моей обычной жизни? А больше и ничего. Нет, еще странные сны, которые никак не хотят вспоминаться. Теперь все…
– Но как… где взять эту необычную жизнь? Роман безобразно, отвратительно заржал:
– Оль, ты меня поражаешь! Очнись! Она вокруг тебя. А ты ее в упор отказываешься видеть. Или ты просто не проснулась?
Что-то я совсем запуталась в его построениях. Какой жизнью я живу? Если обычной, тогда еще ладно, можно рассуждать и стремиться к чему-то… а если необычной, чего он ко мне цепляется? Ничего не понимаю. Слабый голубой отсвет погас. Значит, я окончательно проснулась.
– Сколько времени?
– Актуальный вопрос хронической сони, – усмехнулся Роман. – Поздний вечер тебя устроит?
В кубрик просунулась голова Юрика, его редкие вздыбленные волосенки светились тусклым нимбом в свете рубки за спиной:
– Ром-ма? – его язык шевелился из последних сил. – М-можно? С-спать?
– Можно, – вздохнул Роман. – Вали, спи…
Желающих оказалось намного больше одного. Вслед за Юриком с его огнеопасным перегаром ввалились боцман Гена и тихий Коля. Гена немедленно и привычно сообщил мне, что я самая лучшая. Коля, стесняясь, как застуканная за поеданием хозяйского сыра мышь, молчком метнулся на свое место. Мне стало смешно. Обычная жизнь, что тут такого! Каких только чудес в ней не случается… чудес обыденности… и обычных чудес… и необычных…
– Пойдем, – дернул меня за руку Роман, – о чем ты так внезапно задумалась?
Я пожала плечами, не утруждая себя объяснениями – успеется. Скорей наружу, на свежий воздух, дышать стало нечем! Выскочив в рубку, я кивнула сосредоточенному капитану, прорываясь дальше – атмосфера и тут оказалась вполне насыщенной, даже чересчур.
Отдышавшись и проветрившись на палубе, посмотрела на Романа, неотступно следовавшего за мной.
– Рома, мне начинает казаться, что ты становишься моей тенью. И уже, как настоящая тень, знаком с такими секретами, которые знаем только я и она, а больше никто.
– Тень? Или недостающая половина? Она может знать намного больше, хотя бы потому, что тени недоступна темнота.
Я обняла его. Конечно, половина, сколько можно закрывать глаза на свершившееся? Роман обнял меня одной лапой, второй трепанул волосы.
– Я рад, что ты со мной согласна. Но это неправда… Я не рад…
Я отпихнула его от себя, чтобы внимательно посмотреть в его бессовестные глаза. Он схватил меня за успевший покраснеть холодный нос.
– Я не рад, я счастлив! Нет, не счастлив… Мои чувства не поддаются описанию, поэтому позволь мне промолчать, чтобы надежнее прочувствовать величие момента! А твой нос совсем не рад происходящему, пошли, погреем его где-нибудь около чайника. Заодно пора решать, что будем делать с работой. Ты еще не забыла, зачем мы здесь оказались?
До сих пор мне казалось, что помнить, куда и зачем, следует высокому начальству, а не рядовым безответственным. Так я ему и заявила, а Роман, как ни странно, согласился:
– Все правильно, поэтому как начальник экспедиции я приказываю начать исполнение программы непосредственно по прибытии на место назначения!
Исполним, чего уж там, только где оно, место назначения и исполнения?
Роман отправился к капитану выяснять наши координаты. Я грела нос над кружкой, обдумывая творящееся вокруг. Сначала подумалось, что это не сон, но, по некотором размышлении, решила, что все-таки сон. Такого в обычной жизни не бывает. С другой стороны, в необычной…
Вернувшийся Роман прервал мой поток глубокомыслия:
– Спать хочешь?
