Александр Гавриленко - Тринадцатая книга
Нападавшие откатились на порядочное расстояние от подножья Холма и на этот раз успокоились, затаились. Тогда и на вершине стали залечивать раны, считать убитых. Их было много. За день полегла половина всех воинов. Не стало черного Зура, Кола, Дума. Были изранены Толом, Линь, Срез (он не досчитался четырех своих сыновей), Алекса, Сергей, Валентин Валентинович (в то время, когда он стрелял из лука в ламуров, шальная стрела попала ему в плечо). И даже Василий (ведь не зря говорят в народе, что Бог шельму метит) — стрела из арбалета, пробив шатер, попала ему в левую руку. Беспокоясь, как бы ненароком его не убило очередной стрелой, Василия решили перевести в каменную избу.
А вожди, между тем, собрались на совет. Их стало намного меньше, и это было сразу заметно. Пришедшие были хмуры, понимая, что положение у них незавидное. Это хорошо знал и сам Лис. Если говорить честно, он не ожидал, что Свирон за такое короткое время соберет многочисленное войско. Но теперь сражаться нужно было до последнего, ведь помощи ждать неоткуда. Правда, должна была прилететь дружина сиронов, да и король Тин обещал подослать помощь. С просьбой об этом Лис послал своих людей на отплывающих кораблях. Он не решился оставлять суда у берега, понимая, что они станут легкой добычей ламуров Сридрика, корабли которого в большом количестве патрулировали побережье. Обо всем этом Лис на совете рассказал своим союзникам. Его выступление было встречено молчанием, которое прервал Малевич:
— Я считаю, Лис, думать здесь особо нечего. Нужно бить этих гадов! Ты говоришь, мало нас? Зато стрел и патронов хватает. А тут, глядишь, и помощь подоспеет. И это, пожалуй, наш главный план на завтра и послезавтра, если даст Бог.
Все были согласны с Малевичем. Еще немного пообщавшись, вожди также хмуро разошлись.
Ночью защитники Холма выставили усиленную охрану. Вместе с воинами в дозор вышел и Малевич. Правда, сначала он проведал своих друзей, осведомился об их здоровье, поддержал, и сейчас прохаживался по лагерю, присматривая за часовыми.
Время от времени он посматривал на небо, усыпанное мириадами звезд. Это небо для Малевича было чужим, и хоть за время путешествия он успел немного привыкнуть к нему и даже стал узнавать некоторые из созвездий, но у него в душе созерцание звезд не рождало никаких чувств. Да, следователь не был сентиментальным человеком, и вид незнакомого неба у него не вызывал грусти о доме. Наоборот, незнакомое заставляло его насторожиться, наблюдать за всем, широко открыв глаза. Возможно, это и позволило ему первым почувствовать что-то неладное именно там, вверху. Он обратил внимание, что со стороны Севера небо потемнело. Сначала Малевич решил, что это тучи заслонили небесные светила, и даже стал размышлять, хорошо это или плохо для защитников, если пойдет дождь. Но вдруг до его ушей стал долетать какой-то шум. «Видимо, ветер» — подумал следователь. Но через мгновение, прислушавшись, он понял, что ошибся. Это был свист крыльев. Запахло чем-то затхлым, сырым, противным.
— Тревога! — закричал Малевич и для большего эффекта несколько раз выстрелил из пистолета в воздух.
В лагере начался переполох. Сонные воины вскакивали и бежали к укреплениям из деревянных щитов. Однако придя в себя после сна и оглядевшись, они не заметили врагов и недоуменно спрашивали друг у друга — в чем же дело?
— Небо! Смотрите в небо! — кричал Малевич подбежавшему к нему Лису. Тот, глянув в сторону, куда указывал следователь, также закричал, отдавая приказ:
— С севера летят уманы! Натягивай луки! Пли!
Не успел Лис до конца отдать приказ, как на защитников Холма напали первые твари. Уманы ужасные на вид существа: с человеческим лицом и телом летучей мыши. Говорят, когда-то они были обычными людьми. Но затем Свирон заколдовал их, превратив в существ, безгранично ему преданных. Уманы, как могли, старались оправдать доверие своего властелина. Они налетали и хватали своими могучими когтями воинов Лиса и, подняв на высоту, бросали вниз. Так обычно охотятся орлы на черепах: подымают на высоту, а потом, чтобы расколоть панцирь, сбрасывают на камни. А здесь и колоть-то ничего не надо было.
На Холме началась настоящая бойня. Люди Лиса и его союзники мужественно оборонялись. Но их было слишком мало, чтобы победить или хотя бы отбиться от уманов. Малевич стрелял, не успевая перезарядить обойму. Он перебежал к домику, поручив этим делом заняться Ольге и Калине. Девушки были страшно напуганы происходящим, но нашли в себе силы и дрожащими пальцами вставляли патроны в обоймы. Девушкам помогал раненый Алекса. Валентин Валентинович метался в бреду. Рядом постанывал Сергей, и злобно, в неясном свете свечи, посматривал на происходящее связанный, несмотря на ранение, Василий.
К избе подбежали Лис и два его телохранителя. На бегу он успел отрубить мечом лапы нахальному уману, пытавшемуся схватить его за шиворот. Тот заверещал от боли и, словно подбитый самолет, получив еще несколько стрел вслед, пролетел низко над Холмом и рухнул где-то внизу.
— Плохи наши дела, — сказал запыхавшийся Лис Малевичу. — В атаку пошли ламуры. Долго не продержимся. И поможет нам только чудо! Но ждать его неоткуда… — голос Лиса стал неуверенным, скорее, даже растерянным. — Кто это? — только и смог он вымолвить.
Малевич же в первый момент сам ничего не мог сообразить. Ничего вокруг вроде бы не изменилось. Только светлей как-то стало и, в то же время, теснее. Воинов на Холме стало намного больше. И количество их с каждой минутой все увеличивалось. Среди защитников появились неизвестные, закованные в блестящие доспехи, воины. Это были не ламуры. Это были люди. Они секли и рубили уманов длинными мечами, в которых отражались небесные звезды. А командовал ими молодой воин в красном плаще на плечах.
— Чудо! Вот тебе и чудо! — обрадовался Малевич, хлопнув по плечу открывшего рот Лиса.
И бросился в гущу сражения. Вслед за ним, расправив плечи, кинулся и Лис.
Утро
Рассвет в этот день стал неожиданностью для ламуров и уманов и долгожданным для защитников Холма. С первыми лучами солнца уманы заметались и бросились на большой скорости прочь от места сражения, в дремучий лес, находившийся в нескольких десятках километров от места события.
Жестоко побитые ламуры, лишенные, к тому же, поддержки с воздуха, также откатились вниз, к своим походным палаткам. И тогда облегченно вздохнули оставшиеся в живых на Холме. Воины просто валились с ног от усталости и ран, падая тут же, где и стояли, мгновенно засыпая. Лиса тоже едва держался. Но первым делом подошел к воинам, чья неожиданная помощь помогла им в этом роковом сражении. Их было около двух тысяч, и теперь они скромно отдыхали у северной стороны… Чуть подальше стоял их вождь. Он смотрел вдаль, на лагерь ламуров. Именно к вождю направился Лис.
