Дэннис Крик - Судьба вампира
– И долго мне еще здесь находиться?
– Мы должны переждать. Надеюсь, еще день-два максимум.
– Но почему вы не сообщите в полицию? Они помогут…
– Никто нам не поможет, кроме нас самих. Поверь, это уже проверено.
– Никто не поможет? Но как же мы справимся с ним?
– Справимся. Магда знает, как это сделать. Как только все закончится, ты вернешься домой.
– Она убьет его?
– Думаю, до этого не дойдет и все обойдется без кровопролития. В одном я уверен точно. Она позаботится о том, чтобы он больше никогда не появился в нашем городе.
Холумбек открыл большой бумажный пакет, достал продукты и одноразовую посуду, и они принялись за еду.
Они ели жареного цыпленка в чесночном соусе с картофельным пюре. После основного блюда в ход пошли салаты. Сначала греческий, потом теплый салат с тунцом и сыром. А заканчивалась трапеза десертными пирожными с апельсиновым соком.
Смотря на все это, Тэо понимал, что его теория рушится. Незаросшая царапина на щеке Холумбека, обед с человеческой пищей – все это однозначно говорило о том, что ни сторож, ни его приемная дочь вампирами не являются. Осознание данного факта придало орнану надежду на то, что писатель все-таки выберется (ведь теперь ему не придется убивать собственную дочь), и не оставило ему выбора в поиске вампира-прародителя.
После слов Холумбека о том, что его жена «позаботится» о писателе, последние сомнения у мудреца отпали. Все встало на свои места.
Магде было известно, что Виктор – отец Анны. Как только она узнала, что по какому-то чудовищному стечению обстоятельств они встретились, она решила действовать.
И так как являлась вампиром, ничего лучше, чем укусить ненавистного ей человека, не придумала.
Она так боялась, что писатель каким-то образом выяснит (или сердце подскажет), что Анна – его дочь, что готова была пойти на все, лишь бы избавиться от него. Любым путем. Она вовлекла в свою аферу даже мужа, резонно надеясь, что он ее не подведет.
Тэо вышел из своего укрытия. Появление незнакомца ввело Холумбека и его приемную дочь в ступор. Воспользовавшись их замешательством, Тэо схватил со стола разделочный нож и кинулся к самозванцу. Несколько размашистых шагов, и он приставил острие клинка к его горлу.
– Никто из вас меня не знает, зато я вас знаю хорошо, – сказал он тихо, переводя взгляд на девушку.
– Наверное, это прозвучит для вас странно, но, тем не менее, я пришел вам помочь.
– Что вам нужно? – Тэо видел, как девушка старается казаться смелее, чем на самом деле, и это ему нравилось.
– Кто ты такой, щенок? – Холумбек дернулся, но кончик ножа, впившийся в шею, помешал ему встать со стула. Из маленькой ранки потекла кровь.
– Полагаю, ты все знаешь, – Тэо посмотрел в глаза сторожу. – Вижу, что знаешь. Скажи мне, кто убил ее отца?
Холумбек заерзал на стуле, как ужаленный.
– О чем он, отец?
– Я не знаю, это какой-то сумасшедший!
– Действительно, скажите, кто вы? Не мучайте нас, – девушка обратилась к человеку с ножом.
– Ответ на этот вопрос, если я за него возьмусь, может превратиться в длинную историю. А у меня на это нет времени, Анна.
– Откуда вы знаете мое имя?
– Я же сказал, что знаю о тебе гораздо больше, чем ты можешь себе представить.
– Но откуда?
– Это неважно. Главное – это тайна, в которую я хочу тебя посвятить. Она будет для тебя настоящим откровением.
– Я помню тебя, – проскрипел зубами сторож. – Ты был тогда на кладбище вместе с вандалом, который вскрыл могилу…
– Чью могилу он вскрыл, Холумбек? Отвечай! Чью? Ее? Ты знаешь, что ее!
– Он бредит, Анна! Видит бог, он безумен!
– У меня мало времени, сторож. У тебя есть два пути. Первый – ты сам сейчас добровольно рассказываешь, что произошло той ночью, когда убили братьев Бриль. И второй – я перерезаю твое горло. И ты уже ничего никому не скажешь. Зато твоя тайна уйдет с тобой в могилу.
Выбирай.
– Вы скоро подохнете! И ты, и он. Но знаешь, что я скажу тебе напоследок? Вам не надо бояться покидать этот мир. Там, в другом, все намного прекраснее. Вот увидишь! И я еще присмотрю за вашими душами в темноте Черной Долины…
– Выкладывай все начистоту, – клинок заскользил по краю раны.
– Ты не сделаешь это при ней… – голос, опустившийся до хрипа, ранее был не знаком Анне.
– Сделаю, поверь. Знаешь, сколько таких вот, как ты, пытались взять меня на жалость? Их всех и не припомнить. Но им это было простительно, ибо они цеплялись за свою жизнь, как и подобает жалким тварям. Ты же человек…
– Вы не посмеете! – закричала девушка.
– Вот, посмотри на свою приемную дочь, Холумбек. Она переживает за тебя, волнуется. Даже несмотря на то, что ты ей в сущности никто. За свои восемнадцать лет она так привыкла к тебе, что уже не мыслит себя в объятиях другого родителя. А ведь он есть! И он настоящий в отличие от тебя.
Сторож снова дернулся, но нож Тэо был начеку.
– Твоя смерть не прибавит ей здоровья.
– Сукин сын… – глаза Холумбека забегали, пальцы забарабанили по столу. – Чертов сукин сын! Я не понимаю, о чем ты говоришь! Убирайся к черту!
– Ну, разумеется, – усмехнулся мудрец. – Еще бы ты понимал! Если бы понимал, то давно бы уже рассказал своей дочери, что ты не отец ей вовсе.
Холумбек провел рукой по вспотевшей лысине.
– Что это, отец? О чем он говорит? Он лжет? – девушка привстала. Она балансировала на грани принятия важного решения. Рвануть в сторону незнакомца и попытаться вырвать у него из руки нож (подобная возможность ей не представлялась выполнимой, но слабая надежда была) или продолжать оставаться безучастной к безумству, что устроил дерзкий гость?
– Не надо, дочь, не двигайся. Он убьет тебя! – Холумбек отвернулся, избегая ее взгляда.
– Настало время, сторож, – голос-приговор, голос-наказание.
– Так о чем мне рассказывать? О той ночи или о нас с Анной?
– Обо всем. Но сначала расскажи девушке правду о ее происхождении.
Холумбек проклял ту минуту, когда решил вернуться в «Эдем». Свои последние слова в роли «настоящего» отца он произнес с огромным сожалением.
– Анна? Безумец прав, я должен тебе кое-что рассказать.
– Мы долго скрывали от тебя правду. Но я знал, что рано или поздно этот день наступит. И вот он наступил.
Тэо убрал нож, но не отошел назад. Он стоял совсем рядом с Холумбеком и всем своим видом показывал, что если сторожу вдруг придет мысль о бегстве, то он не будет раздумывать, пустить в ход свое оружие или нет.
– Все зашло слишком далеко.
Человек, который преследует тебя, твой отец. Твой настоящий отец. Я вынужден просить прощения у тебя за Магду и за себя. Мы не твои родители, Анна.
Девушка переменилась в лице. Красота рассталась с безмятежностью, оставив свои безупречные черты на заклание растерянности и страху. Сердце, бедное, одинокое сердце (тише, родное, не стучи так сильно) рвалось из груди прочь, подобно вольной птице.
