Виктор Гламаздин - Одна против зомби
— Надеюсь, все уже успели досконально изучить сие наглядное пособие?
— Как Тузик грелку! — прозвучало в ответ.
Игнорируя инсинуации Стариковой, врач продолжил инструктаж:
— Тогда слушайте четвертое правило: вводить свечу надо так, чтобы та с абсолютной неизбежностью оказалась за сфинктерами, в ампуле прямой кишки…
2Несколько минут врач, поочередно показывая указкой на изображенные на стендах рисунки, с важным и архисерьезным видом объяснял сотрудникам мистико-проктологические азы ректальной эзотерики и теологии.
Глядя на столь эффектную проповедь тайных медико-оккультных методик, удавились бы от зависти Елена Блаватская, Карлос Cеcар Сальвадор Аранья Кастанеда, тайный тибетский клан Рюрихов-Рерихов и интегральный йог Шри Ауробинда, а вместе с оным и все остальные великие просветители заблудших душ из сонма индийских гуру.
Сотрудники с тревогой пялились на стенды. Их содержимое походило на пособия для последователей того направления в средневековой инквизиции, которое всем остальным способам избавления человечества от нечистой силы предпочитало сажание на кол. Тех из вас, сестрицы, кого заинтересовало данное средство борьбы со Злом, отсылаю к горькому опыту основателя научного социализма Томаззо Кампанелла (известного своими опусами «Город Солнца» «Монархия Мессии», «Метафизика» и, конечно же, «Апология Галилея»), заподозренного инквизиторами в нехорошем.
Но царившее после выступления Леонтовича воодушевление настолько крепко держало в своих стальных когтях наивные души работников могильно-гробовой отрасли, что из зала пока никто даже и не думал дезертировать.
Более того, Старикова одобрила анальную тему выступающего и предложила собравшимся глубже изучать даваемый врачом материл, чтобы потом со знанием дела рвать задницы подлым конкурентам.
Выступление Леонтовича столь сильно распалило в душе Стариковой пламя ненависти к врагам родной корпорации, что она почти не слышала, о чем вещают со сцены. И ей уже казалось, будто врач тычет указкой вовсе не в детали кишечного тракта, а показывает ею поле будущей битвы, направления ударов штурмовых групп сотрудников «ИNФЕRNО» и позиции окопавшихся на господствующих высотах подразделений противника.
— И наконец, — врач сделал паузу, чтобы все могли прочувствовать важность последнего постулата, — пятое правило академика Гельмгольца: после введения свечи следует воздержаться от дефекации. В противном случае вся медицинская наука будет бессильна вам помочь.
Потрясенный откровениями врача зал безмолвствовал и пропитывался запахом валидола.
Довольный произведенным на публику впечатлением врач указал на стоящие вокруг зрительного зала кабинки с занавесками из белого полотна и скомандовал:
— А теперь прошу вас получить «Новую эру» и использовать ее вон в тех кабинках. И заклинаю вас, господа: ради всего святого, не бойтесь подтеканий!
Довольный собой, своим местом в мировой науке и гонораром за инструктаж врач удалился с гордо поднято головой.
Правда, когда он проходил мимо Стариковой, и та рявкнула про Тузика и грелку врач дернулся, как ударенный током в позвоночник. Но на это уже никто не обратил внимания. Ибо все предвкушали кульминацию столь необычного шоу и верили, что она будет еще необычнее, чем его начало.
3Мымра и вахтер, сопровождаемые Леонтовичем, внесли в зал и положили на край сцены коробку с упаковками «Новой эры».
— Ну, соколы мои, разбирайте подарки от Дядюшки Ляо! — сказал сотрудникам Леонтович.
Откровенно говоря, он сильно сомневался, что найдется столь уж много дураков, купившихся на его байки. Поэтому прибавил:
— Всем, кто пройдет процедуры, после них — концерт, отгул и бесплатное пиво в буфете.
Однако произошло невероятное для Леонтовича событие. Сотрудники бросились к сцене и, отпихивая друг друга локтями, расхватали упаковки «Новой эры».
«С такими дебилами нам не страшны никакие конкуренты», — обрадовался Леонтович и довольно потер потные от волнения ручонки.
Однако, оказавшись у кабинок, сотрудники — и даже шебутная Старикова — как-то разом утратили желание совершить подвиг. Они сбились в кучки и стали испуганно переговариваться друг с другом.
«Нет, все-таки не такие уж они и дебилы», — помрачнел Леонтович и крикнул:
— Мы команда?!
— Да! — еле слышно квакнули сотрудники.
— Не слышу! Громче! Мы команда?
— Да-а! — уже бодрее проблеяли сотрудники.
— Мы лидеры или пидиры?
— Мы лидеры! Мы не пидиры! — прежняя уверенность начало возвращаться к людям. — Мы лидеры! Мы не пидиры!
Дабы подстегнуть процесс Леонтович рванул на груди рубашку и истошно завопил, словно ему воткнули шило в самое чувствительное место:
— Да-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а?!
— Да! Да! Да-а-а-а! — заголосил народ. — Мы лидеры! Мы не пидиры!
Тогда Леонтович указал на кабинки и спросил:
— Мы идем куда?
— Туда! — ответили ему. — Мы лидеры! Мы не пидиры!
— Куда? — переспросил Леонтович.
— Туда! — Мы лидеры! Мы не пидиры!
— Туда-а-а?
— Туда! Туда! Туда! — размахивая упаковками «Новой эры», Сотрудники ринулись в кабинки и уединились там.
4Скоро оттуда до Леонтовича донеслись звуки (визг, стоны, сопение, радостные крики и пр.), подтверждающие, что сотрудники ответственно отнеслись к его воззваниям и инструкциям врача.
А тем временем на сцену вышла культовая отечественная поп-звезда, всемирно известная своими пластическими операциями. Популька завыла перед почти пустым залом (народ-то разбрелся по кабинкам) под фанеру грустную песню о тяжелых трудовых буднях влюбленного в работу клерка. Припев звучал так:
— Кре-е-стики! Но-о-о-лики!
Все мы тру-до-го-о-о-ли-ки!
И как один умре-е-е-е-е-м!
За рабо-о-о-чим столо-о-о-м!
Хорькоффу, сидящему в одиночестве на первом ряду, песня очень понравилась. И по ее завершению, президент «ИNФЕRNО» наградил поп-звезду аплодисментами.
И тут к Хорькоффу подошел Леонтович и сообщил:
— Андрей Яковлевич, я пошел.
— С Богом! — благословил на святое дело Леонтовича Хорькофф.
— Как гласит народная мудрость: один раз — не либераст. А Вы?
— И я не лебираст, будьте уверены.
— Да нет, что Вы, Андрей Яковлевич, я ж о другом! Насчет «Новой эры» интересуюсь.
— Мне нельзя ее принимать. Тесть прибьет, коли прознает, что я без его ведома чего-то там употребил. Он о моем мужском здоровье сильно печется.
