Томас Прест - Варни-вампир 3, или Утро кровавого пира
– Сейчас может быть одно из двух, – добавил Чарльз, – либо он опять взялся за старое и будет заниматься этим более активно, чем когда-либо, либо он ушел в забвение и мы никогда больше о нем не услышим. Я искренне надеюсь, что последнее будет лучше для него и для всех, кто связан с ним.
– Проклятый урод, – сказал адмирал, – я не хотел бы, чтобы он голодал, но он причинил нам столько неприятностей. Я надеюсь, что, если с ним случится что-нибудь плохое, он без колебаний обратится к нам и мы ему поможем. Ну что, еще по стаканчику или пойдем спать?
Выбрали идти спать, они знали, что адмиралу хочется отдохнуть, но он об этом первый никогда не скажет. Через полчаса все они, к чьей судьбе мы испытываем глубокий интерес, были укрыты одеялами и спали.
А мы теперь вернемся к тому, что замышлял странный и таинственный барон Штольмайер из Зальцбурга, ведь у него были какие-то скрытые цели, которые вскоре, несомненно, должны стать явными.
Глава ХСIХ
Барон становится хозяином Андербери-на-Горе и начинает поздравлять себя. – Сон
Мистер Лик почувствовал огромное облегчение, когда узнал, что факт нахождения трупа в подземном ходе андерберийского дома не станет причиной отказа барона от поместья.
Мистер Лик не мог скрыть от себя, что у многих такая находка вызвала бы отвращение, тем более, что дело до сих пор было окутано тайной. Кому нравятся убийства?
Сейчас мистеру Лику было все равно, купит барон андерберийский дом или снимет его, потому что в первом случае он получит свои проценты сразу, а во втором он получит даже больше, только постепенно.
Он с лихорадочным нетерпением ждал известия о том, какой вариант выберет этот знатный человек. Когда наконец он сказал странным тихим голосом, что даст за Андербери-на-Горе десять тысяч фунтов, мистер Лик немедленно в ужасной спешке написал об этом владельцу, предлагая безотлагательно согласиться. Поскольку владелец никогда больше не планировал посещать андерберийский дом, и, кроме того, хотел скорее получить деньги, он написал ответ, тоже в ужасной спешке, что согласен и заодно попросил мистера Лика оформить все как можно быстрее, пообещав ему крупную премию, в дополнение к его проценту. Сделка была оформлена очень быстро. Агент вел себя так, как будто был фельдмаршалом герцогом Веллингтона и выиграл все континентальные битвы.
Он сразу же пошел к барону и рассказал ему, что получил письмо от владельца Андербери-на-Горе, который хочет за поместье десять тысяч пятьсот фунтов, но оставляет ему, мистеру Лику возможность продать его за десять тысяч фунтов.
– Мой господин барон, – сказал мистер Лик, – бизнес есть бизнес, я могу положить двести пятьдесят фунтов в свой карман, а вы можете оставить двести пятьдесят в вашем.
– То есть, – сказал барон, – вы готовы разделить процент вашего нанимателя со мной?
– О нет, это не совсем так, вы знаете, мой господин. В таких сделках каждый делает что может для себя. Мне очень жаль, если вы подумали, что, что…
– Мистер Лик, – прервал его барон, – вам не нужно деликатничать со мной. Я знаю, что вы подлец, поэтому не извиняйтесь и не думайте, что я помогу вам в ваших мерзостях. Я отказываюсь дать больше десяти тысяч фунтов за андерберийский дом. Если вы не продадите мне его в течение часа, я его не куплю вообще.
– Тогда договорились, – простонал мистер Лик, поняв, что барон не даст ему больше. – Договорились, мой господин. Я надеюсь, что вы похороните прошлое в том, что вы называете забвением.
– Очень хорошо, – сказал барон. – Я полагаю, если дать вам чек на тысячу фунтов в качестве депозита, можно сразу же вступать во владение, пока не будут готовы бумаги?
– Конечно, мой господин барон. О! Конечно.
Барон дал мистеру Лику чек на тысячу фунтов одного из самых крупных банковских домов Лондона и взял с него расписку в получении. Через два часа, такими стремительными и быстрыми были его действия, он вступил во владение андерберийским домом и нанял ранее смотревших за домом мужчину и женщину, которые были временными слугами, к себе прислугой, пока не найдет прислугу, соответствующую его положению в обществе и дому, в котором он поселился.
Мистер Лик вытаращил бы глаза от удивления, если бы видел, как барон в одиночку ходит из комнаты в комнату.
– Я наконец нашел себе дом? – спросил он сам себя, стоя в большой гостиной. – Я наконец-то на самом деле могу назвать его своим? И отсюда меня не изгонят мои враги? Дайте подумать. Я скоро устрою здесь такой праздник, что о нем будут говорить очень долго. На этом празднике я увижу всех местных молоденьких дамочек, самых красивых, из высшего общества и богатых, каких только можно найти в округе. Из них я выберу кого-нибудь, кто на время станет хозяйкой этих статных залов. Именно так: только на время. Интересно, здесь есть семейный склеп? Если есть, я бы хотел его использовать.
В стоимость Андербери-на-Горе входила и старая мебель. Поэтому барон мог чувствовать себя как дома. Для него была приготовлена спальня с дорогой кроватью. Постельное белье и мебель были присланы мистером Ликом из его собственного дома. Несомненно, он рассчитывал окупить такой подарок.
Примерно через два часа изучения дома барон сел в своей главной комнате и легко поел. После этого, положив руки на грудь, он полностью предался размышлениям. По улыбке, которая иногда озаряла его физиономию, можно было понять, что они носили приятный и счастливый характер. Время от времени, по нескольким отрывочным словам, которые слетали с его губ, можно было понять, что он радовался чему-то. Такие мысли приводили его в состояние глубокого удовлетворения.
Возможно, столько удовольствия ему доставляла смерть того необычного человека, который приходил к нему. Мы склонны думать, что так оно и было, потому что именно после совершения убийства им овладели такие чувства. А может быть, им владели угрызения совести и он испытывал душевные страдания после содеянного? Вряд ли.
Скорее всего, он все-таки радовался своим достижениям, поскольку об убийстве, которое он совершил, барон нисколько не сожалел и ни в малейшей степени не раскаивался. Он был даже рад ему.
Приближался вечер. Большие комнаты древнего дома стали погружаться во мрак, но, в отличие от других убийц, терзающихся муками нечистой совести, темнота нисколько не ужасала барона Штольмайера. Наконец, с чувством усталости он встал и позвонил в колокольчик, вызывая прислугу, желая, чтобы его провели в спальню, которая уже была приготовлена.
Было странно, но, кажется, он так уже привык, барон не раздевался, перед тем как лечь в кровать. Так же как и в отеле, он снял только часть своего одеяния и плюхнулся на кровать. Через несколько мгновений он, кажется, уже крепко спал.