Маргарита Епатко - Ущелье
– Ну, не верю я ему, – Грицко помог Максиму перебраться через поросший мхом валун и снова догнал друга. – Больно скользкий он стал и в лес все время к кому-то бегает. Потом золотишко у него завелось. Сам видел. В кожаных таких мешочках. Я последнее время его под надзором держал. Как бы чего не вышло.
Никола неопределенно хмыкнул и полез за пазуху. Тусклый свет луны едва пробивался в лесную чащу, но и его вполне было достаточно, чтобы увидеть направление, проложенное на карте.
– Валун прошли, дальше вверх в гору до дерева в два обхвата, – сказал, глядя в бумагу, казак.
– Ты ж говорил, что карту потерял, – изумился Грицко.
– Не теряли мы ничего. – Никола снова двинулся вперед, вынуждая Максима и Андрюху идти за ним. – Ни карты. Ни письма. Сговорились с Антипом, что он врагам нашим подыграет. Сначала он все перерисовал, да прочитал. А потом притворился, что за золото его купить можно.
– Да что ж вы! Да я ж! – Грицко раздосадовано хлопнул себя по бокам, выражая крайнее негодование.
– Хороший ты казак, Андрей, – ободряюще сказал Никола, подходя к толстому дереву, – но простоват. А с этой нечистью без плутовства не обойтись.
– А зачем он один остался?
– Прикрывает нас. Думает, что лже-поручик не угомонится. Хотя в письме сказано, что когда туман идет, нечисти через реку не перебраться.
Дикий вынимающий душу вой донесся со стороны реки.
– Прикрывает, говоришь. Один?! – Грицко отстегнул от пояса богатырский меч и сунул его стоящему рядом Максиму. – Эх, Никола, – укоризненно сказал он другу и бросился вниз по тропинке.
Максим растерянно посмотрел на помощника атамана.
– Двое на двое, как старик сказал, – прошептал Никола. – Я иду первым. Ты следом. Не отставать, – скомандовал он Максиму. – Тут еще до валунов шагов двести.
По поляне молниями гулял синие всполохи. Антип с усмешкой смотрел на лже драгуна.
– Что это? – синеглазый с ненавистью уставился на саблю у своих ног.
– Так оружие мое, – писарь поднял саблю, – ты мне за нее золота отвалил, раз в десять больше, чем она стоит. Только прав ты.
– Прав? – изумился синеглазый.
– Хорошее оружие, как друг, не продается.
– Ты понимаешь, с кем связался? – мужчина занес кинжал для удара.
Раздался звон и кинжал, выбитый из рук лже драгуна саблей, отлетел в сторону.
– Ты не пугай. Я с четырнадцати лет в строю, – сплюнул в сторону Антип, – турок бил, хана крымского, а ты чем лучше?
– Вот чем, – синеглазый протянул руку в сторону упавшего кинжала, и он сам прыгнул ему в ладонь из травы.
– Тю, удивил, – протянул казак. – Ты приди к нам в станицу в базарный день. Таким фокусам каждый цыган обучен. Так у него еще и мишка дрессированный есть.
Человек в халате сверкнул глазами и заскрежетал зубами так, что писарь поморщился от противного звука. Погрозив противнику кулаком, синеглазый поднял руки к небу и исчез.
– Вот те на, – Антип оглянулся. – Рожи покорчил и растворился. Погано.
Казак озирался по сторонам, ожидая от оборотня подвоха. Но призрак был проворнее. Фигура в цветастом халате появилась у казака за спиной, занеся нож для удара. Раздался выстрел. Кинжал снова отлетел в траву. А на полянку выскочил Грицко.
– Поди прочь, нечистая сила, – заорал он.
Вот только за спиной у писаря уже никого не было.
– Дурья башка, – проворчал писарь. – А если б меня подстрелил.
– Ты не сердись, Антип, что дурное на тебя подумал, – Грицко подошел к кострищу и протянул писарю руку.
– Да чего уж там, – ответил тот, пожимая протянутую ладонь. – И где ж его ножичек? – он склонился над травой, выуживая оттуда необычный кинжал. – Хорошая работа.
– Он вернется? – Грицко смотрел по сторонам, ожидая нападения.
– А то как же, – Антип как рачительный хозяин завернул кинжал в тряпицу и сложил в дорожную сумку. – Чаща кругом. Тропка одна. А мы на ней дорогу заступили. Так что вернется. И, скорее всего, не один.
Никола и Максим двигались уж с полчаса, когда помощник атамана вывел молодого казака к ровной полянке.
– Ага, вот и три брата-валуна, – Никола сдвинул шапку на затылок, вытирая мокрый от пота лоб. На полянке вокруг валунов было значительно светлее, чем в лесу. – Значит там ступеньки, а нам налево. Максим, где меч?
– Туман, – Максим показал в сторону, где должны были быть ступеньки.
Горными ручейками струйки густого тумана спускались вниз к валунам. Никола посмотрел вниз. Из-за стелющейся молочной пелены не было видно земли.
– Быстрее, – скомандовал он Максиму. Они двинулись вдоль горы. Под каблуками сапогов зацокал камень. – Кажись, дошли. Вынимай меч.
Максим вытащил клинок из потрепанных старых ножен и с размаху всадил в землю. Меч жалобно зазвенел, отскакивая от камня.
– Не входит, – парень растерянно посмотрел на Николая.
Помощник атамана полез за пазуху, вытаскивая карту. Вместо надписей писарь заботливо разукрасил ее картинками, понятными неграмотному казаку.
– Точно здесь, – озабоченно сказал Николай. – Пробуй еще.
Максим повторил попытку. Меч отскочил от камня.
– Дай я, – раздосадованный Никола выхватил оружие из рук парня.
Он размахнулся, что есть силы. Клинок жалобно звякнул в третий раз и укоризненно задрожал лезвием, как живой жалуясь на несправедливое с ним обращение.
– Поломаем, – испуганно сказал Максим.
– Если б могли, с первого раза сломали, – ответил Никола, старательно припоминая все подробности письма, пересказанные Антипом, прокручивая в голове встречу со стариком. – Мы делаем что-то не так.
– Что? – спросил Максим.
– Я бы тоже хотел это знать, – ответил Никола.
И тут туман густой шапкой накрыл казаков.
Исмаил нервно ходил по берегу злобной речки, норовящей укусить его за сапог. В сгущавшихся сумерках она казалась хищным зверем, с урчанием, неторопливо почесывающим прозрачные бока на перекатах. Хищником, готовым к нападению из-за каждого камня и кустика на берегу.
– Зачем мучаешь себя, брат, – подошел к нему Анзур, – мы сделали все, что могли.
– Отец говорил, мы не можем остановить туман. Хотя наши лучшие воины, пытались сделать это. Но мы всегда защищали, проходящих здесь путников. Одиннадцать поколений здесь не было неоправданных смертей. Одиннадцать, понимаешь?
– Нет, брат, – качнул головой Анзур.
– Эти казаки не из нашего рода. Они те же путники, которых мы должны довести целыми и невредимыми. Нам надо продержаться еще одно поколение. Только одно. И проклятие исчезнет.
– Мы сделали все, что могли, – повторил Анзур, пожимая плечами.
– Не все, – Исмаил широкими шагами пошел к братьям, сидящим у костра.
