Джей Бонансинга - Черная Мария
На него смотрел распухший трупик.
— Нет! Господи, нет!
Дон сорвал с себя шапку и вцепился руками в волосы. Он стоял лицом к лицу со своим кошмаром.
Когда лимузин проехал, призрак Синди неожиданно показал Дону багровый распухший язык.
Крик Дона утонул в реве мотора «роллса», устремлявшегося за более крупной дичью.
* * *— Значит, вы считаете, что случайно во все это вляпались?
— В общем, можно сказать именно так.
— И вы не можете остановиться, словно кто-то наложил на вас такое проклятие?
— Я знаю, что это звучит нелепо...
— Разве я так сказал?
— Нет, но...
— Разве я хоть раз произнес слово «нелепо»?
— Нет, но...
— Разве я сказал, что ваше положение хоть в малейшей степени можно назвать нелепым?
Софи не удержалась от улыбки. Она переключила разговор на динамик, чтобы и Лукас, и Анхел могли слышать энергичную скороговорку раввина. Звук его голоса вернул ее к беззаботным дням студенческих кофеен на Бейкер-стрит. Но тепло воспоминаний не могло пробиться сквозь ужас и боль, не отпускавшие ее в настоящем. Софи загасила окурок и перестала улыбаться.
— Ну, для меня это звучит нелепо, хотя это именно у меня брюхо поджарено.
Голос Мило вернулся:
— Без разницы, как это звучит. Вы видели ужасы, и погибали люди. Вот из чего и будем исходить.
— И какой ты делаешь вывод, Мило? — затаив дыхание, спросила Софи.
— Вполне возможно, что это самый настоящий дьяволизм.
— Дьяволизм?
— Простонародное название черной магии. Честно говоря, в наше время никто не знает, как ее теперь называть. Очень многие религии включают в себя элементы черной магии — сантерия, ифа, вуду, викканизм. Как правило, это вполне порядочные люди пытаются друг другу помочь. Но дьяволисты — это совсем другое. Просто чан ядовитых отбросов.
Софи жадно затянулась. Сидевший рядом Лукас внимательно слушал, не выпуская руль из забинтованных рук. Ночь была безлунной, только зеленоватое мерцание приборной доски да светившиеся кнопки сотового телефона слабо освещали их бледные лица.
— Допустим, ты прав, — сказала Софи, — и это дьяволизм или как там его ни назови. Что нам тогда с ним делать?
После короткой паузы раввин задумчиво произнес:
— Интересный вопрос.
Софи закусила губу.
— Спасибо за комплимент, я сама его придумала.
— Самой большой проблемой для вас является сама борьба, — медленно проговорил голос. — Она теперь в ваших головах. Семя посеяно.
— Что вы хотите этим сказать? — вмешался в разговор Лукас. — Нам вся эта чертовщина только мерещится, что ли?
— Можно сказать и так. Дьяволисты без участия разума жертвы не могут и комара прихлопнуть. Может быть, вы в самом начале случайно влезли куда не надо, сунули ножку в бяку, но сейчас против вас работают ваши мозги.
Ошарашенный Лукас потряс головой.
— Слушай, мужик, ты чего? Ты мне хочешь сказать, что все эти волдыри существуют только у меня в воображении?
— Нет, Лукас, слушайте внимательнее! Я не говорю, что это психосоматические явления. Я говорю, что ваши мозги служат сейчас кабелем для заклинаний, черной магии и прочей мерзости.
— Что значит «кабелем»? — спросила Софи.
— Мозг — проводник. Медиум. Каким-то образом вся отрицательная магия, особенно вот такие противочеловеческие заклинания, как это, — все вынашиваются в мозгу. Они там растут.
— Так каков же ответ, Мило?
— Вы должны биться на единственно важном поле боя. Это — мозг. Растите там то, что не даст вырасти злу!
Задумавшись на несколько секунд, Лукас сказал:
— Извините, рабби, я никого не хочу обидеть... но ведь это все как-то не бар-мицва[10], если вы понимаете, что я имею в виду... то есть откуда вы все это знаете?
— Я же раввин, а не неуч.
— А раввинов этому учат?
Ответ прозвучал так, будто говоривший тщательно взвешивает слова:
— Лукас, очень многие люди не понимают, что в иудаизме масса мистических уровней. Еврейский фольклор полон привидений и демонов. Это есть в Каббале, в древних книгах. В раввинистической литературе упоминания о чернокнижии есть на каждом шагу...
— Я вовсе не хотел... — попытался перебить его Лукас.
— Известно ли вам, что в колдовстве часто используется так называемая Соломонова Печать?
— Соломонова Печать?
— Ну да, Звезда Давида. В колдовстве она используется, чтобы прогнать злых духов и отвратить несчастье.
Лукас мотнул головой:
— Эх, мне бы сейчас одну такую!
— Посмотрите, что происходило в Европе в четырнадцатом веке, — продолжал голос, явно оседлав любимого конька. — Во времена черной смерти евреев обвиняли в том, что они разносят эту смертельную заразу для истребления христиан. Сотни тысяч евреев были перебиты. За то, что они поддерживали в гетто такую чистоту, их обвиняли в колдовстве и сжигали у столбов. Да, мистер Хайд, много было неожиданных точек пересечения иудаизма и колдовства...
Голос заговорил дальше:
— Что следует помнить — это то, что разум и Космос взаимосвязаны. Так говорит Каббала, так говорят древние книги, а сегодня то же говорит квантовая физика: душа и физические миры — одно.
Софи глядела на мигающий огонек телефона. Потом спросила:
— Ты говоришь, мы должны бороться с этой штукой внутри своего разума...
— Именно.
— Как, молитвами?
В ответ донеслось:
— Царь Давид говорил: «Откройте мне глаза, дабы я мог созерцать чудеса моей Торы».
Выбросив в окно окурок, Софи сказала:
— Мило, должна признаться тебе: много лет прошло, как я последний раз читала Тору. К тому же все мы тут принадлежим к разным культурам, ты меня понимаешь? Ноев ковчег или варьете Гейнца на Пятьдесят седьмой улице.
— Не важно, — ответил голос. — В том мире, который сильно отличается от нашего, все религии едины. Каббала говорит, что наш долг — развенчивать иллюзии тьмы. Вот так просто. И ты в правильной команде, Софи. Вы и есть в этой игре хорошие парни.
— Со всем уважением, рабби, — не унимался Лукас, — должно же быть что-то еще, что мы можем сделать. Что-то осязаемое. Плюнуть на восток, или бросить соль через левое плечо, или еще что-нибудь...
После короткой шипящей паузы голос в телефоне произнес:
— Заклинаний, заговоров, контрзаговоров, проклятий на свете столько, что голова может пойти кругом.
— Приведите пример.
— Ну... не знаю... например, лестница ведьмы. Чтобы кого-то проклясть, делается веревка с узлами и куда-нибудь прячется. Если несчастный шмендрик не сможет ее найти и развязать, он будет умирать медленной смертью.
Лукас тяжело сглотнул.
— Очаровательно. А что насчет этой черной руки? Как вы ее назвали? Рука Славы?
