Елена Артамонова - Большая книга ужасов – 22
Но она будто не слышала моих воплей, продолжая распевать свои любимые, давно вышедшие из моды песенки.
Я запрыгнул с ногами на тахту и начал озираться по сторонам в поисках какого-нибудь годного для самообороны предмета. Мой взгляд случайно скользнул по темной щели между стеной и кадкой. Присмотревшись, я различил там крошечный разовый носик и растопыренные усы. Маленький мышонок выглядывал из-под плинтуса, его круглые блестящие глаза смотрели на меня с удивлением и испугом. Вот он проворно побежал по полу, пересекая комнату, а я едва не рассмеялся, чувствуя себя самым счастливым олухом на свете. Пожалуй, Странник был прав – испуг позволил мне полнее ощутить радость жизни. Что из того, что меня заперли в комнате зловещего дома, а впереди намечалось множество неприятностей?! Главное – в данный момент никто не покушался на мою жизнь и поблизости не было никаких чудовищ.
– Иди сюда, малыш! Я тебя не съем.
В глазах мышонка застыл ужас, он замер на миг, а потом с огромной, неправдоподобной скоростью шмыгнул под шкаф. Не успел я подумать, что произвожу крайне устрашающее впечатление, как заметил над своей головой шевелящиеся, похожие на растопыренные пальцы листья пальмы. Росшее в кадке растение вылезло из земли и теперь свободно передвигалось по комнате. Оно подкралось сзади, намереваясь обхватить меня своими упругими, хищно шевелившимися листьями. Я рванул в сторону, но все же почувствовал на своей щеке жгучее прикосновение. Погоня продолжилась – пальма оказалась быстрым и проворным хищником, она не отставала от меня ни на шаг и ловко увертывалась от летевших в нее книг и подушек. Признаюсь, еще недавно я бы только рассмеялся, представив, как человек удирает от комнатного растения, но теперь мне было не до смеха. Руки и шея горели, будто меня здорово отхлестали крапивой, а кровожадная пальма и не думала отступать.
– Лора! Странник! Помогите! – Я орал во всю глотку, руками и ногами колотя в запертую дверь, но меня не слышали.
Сорвав с тахты покрывало, я попытался изобразить тореадора, и в этот же самый момент комнату залили яркие потоки света – кто-то, находившийся на улице, распахнул ставни. Испуганная пальма тут же юркнула в кадку и замерла, притворившись обычным комнатным растением.
– П-п-почему ты звал Странника? – В окно заглянул удивленный очкарик. – Что у вас происходит?
– Так… решил немного размяться.
– А… Тебя Бальт разыскал. Он долго принюхивался, а потом взял след и п-привел меня сюда. Пришлось повозиться с засовом на ставнях, но я справился.
– Спасибо. – Осторожно обойдя затаившуюся пальму, я забрался на подоконник и спрыгнул в сад. – Спасибо вам обоим. Уходим отсюда.
Радостно взвизгнув, Бальт первым помчался в глубь сада, к тайному лазу в заборе. Мы торопливо последовали за собакой.
* * *– Мы с Бальтом рванули со всех ног, но сегодня, как назло, очень много н-народа. К этому празднику не один год готовились – шутка ли, двести лет Алексину. Короче, до кладбища мы так и не д-добрались, пришлось свернуть к Глафире… – рассказывал Ромка, пока мы осторожно, стараясь не попадаться никому на глаза, пробирались задворками Алексина к брошенной голубятне. – Цилиндр остался у нее. А п-потом мы с Бальтом отправились тебе на выручку. Что с тобой сделал Странник?
– Пока ничего плохого, но планы у него жуткие, просто мороз по коже!
Выйдя на пустырь, мы внимательно осмотрели окрестности и, не заметив ничего подозрительного, прошмыгнули в голубятню. Юродивая никак не отреагировала на наше появление, продолжая сосредоточенно рассматривать трещину в стене. Ромка вынул из-под порога цилиндр:
– Что, если его утопить? Выбросить в пруд, и все дела?
– Ты плохо знаешь Странника. Он заставит рыб принести цилиндр обратно. Думаю, все же надо как можно скорее вернуть его на место. Если никто из нас троих не проболтается, Страннику никогда не отыскать цилиндр. Ты говоришь, в центре много народа?
– Да. Там идут народные гуляния, а в усадьбе Вольских устроили костюмированный бал. Вечером будет фейерверк.
– Там наверняка полно агентов Странника. Как ты полагаешь, Ромка, можно поручить Бальту отнести цилиндр на кладбище?
– Не знаю. Он очень сообразительный пес, но вот сумеем ли мы ему все доходчиво объяснить? А вообще идея интересная.
– Вы не видели, не видели, не видели… – неожиданно вмешалась в наш разговор баба Глафира. – Вы должны увидеть все, я прошу, я умоляю. Почему мы не ушли вместе, любимый?
Мне очень не хотелось возвращаться к мучительным видениям прошлого, к тому же нам следовало как можно быстрее избавиться от цилиндра, но отказать юродивой было просто невозможно. Переглянувшись, мы с Ромкой дотронулись до холодной поверхности цилиндра и закрыли глаза…
– В чем, в чем моя ошибка! – Иван с досадой отшвырнул ворох чертежей. – Все собрано правильно, расчеты верны, она должна, обязана делать людей счастливыми!
Полубезумный, отчаянный взгляд изобретателя скользил по заваленной старыми ламповыми приемниками, мотками проволоки и инструментами комнате. Вот он упал на стоявший у окна горшок с геранью, Иван задумался, а потом решительно взял цветок и перенес его на платформу под Машиной Счастья.
– Я хочу, чтобы цветок расцвел! Сейчас же! Немедленно! – С этими словами Иван повернул рубильник. – Если он расцветет, я буду счастлив!
Розовое сияние окутало кустик герани, и с ним стало происходить нечто странное – стебли и листья зашевелились, начали менять форму, а потом растение распалось на несколько частей.
– Ну же! Почему ты не зацвел?! – Иван с яростью ударил кулаком по фанерной платформе. – Почему ты погиб? Что тебя убило?
Внезапно по лицу изобретателя скользнула гримаса боли, и он резко отдернул руку – по его пальцам струилась кровь. Лежавшие на платформе веточки герани извивались, как черви, норовя расползтись в разные стороны. Иван попытался раздавить их, но странные создания проворно ускользнули от него и скрылись в щели между рассохшимися досками пола.
– Ты и растение превратила в монстра! Ты уродуешь и калечишь все, что доступно твоей власти, коварная Машина Счастья! – Отчаявшийся изобретатель подбежал к пульту управления и резко потянул рубильник. – Пропади все пропадом!
Помещение озарили яркие розовые вспышки. Дом содрогнулся и застонал низким, почти человеческим голосом. Стены начали пузыриться, из них вылезали длинные костлявые руки, тянувшиеся к оцепеневшему от ужаса Ивану. Все вокруг пришло в движение, со стен и потолка смотрели сотни глаз, повсюду скользили длинные щупальца… Внезапно из этого кошмара возникло лицо рыжеволосой красавицы. Глядя на изобретателя, ведьма истерично расхохоталась:
