Николай Берг - Мы из Кронштадта, подотдел очистки коммунхоза (Часть 1)
— Погоди, давай машины осмотрим — слезая с верхотуры, сказала Ирка.
— А смысл? — удивился Виктор.
— Жрать хочется.
— Все б тебе жрать.
— Так ведь хоть что-то они с собой должны были б взять в дорогу? Вискас этот лопать можно конечно, но стремно как-то. Все равно ведь вернулись, так потратим полчасика — глядишь, чего полезного найдется.
— Да ты шутишь! Ты посмотри на этих лохов, что они с собой могли взять? Пакет чипсов? Что мы с тобой в Ровере и БМВ нашли из съедобного? До ровным счетом шиш, одни огнетушители. Даже аптечек нет. Не так?
— Ну, так я ж не про БМВ. Там деваха явно привыкла в суши-барах питаться. Но народ-то всякий. Ну, Вить, ты сам посуди — явимся такие гордые — вагон вискаса нашли. Хорошо, а самим что, тоже этот кошачий корм жрать? Победа у тебя сегодня вон какая — отметить бы надо.
Витька и сам понимал, что вот сегодня он морально к вискасу не готов. До того, как срубил Фиолетового — слопал бы и облизался. А теперь как-то невместно… Опять же ясно — Ирка слилась, тон-то какой просительный. Вот и стоит ее за такой тон поощрить. Вкусненьким.
— Ладно. Оружие держи наготове, мало ли что. Начнем с этих, у них ключи в замках. И посматривай.
Первые три авто разочаровали и Ирка всерьез подумала, что Витя прав как никогда и они зря тратят время. Четыре раздутые банки с пивом, корзинка ссохшейся картошки, жутко воняющая масса в полиэтилене — не понять то ли мясо было, то ли рыба, осклизло все и расползлось. В бардачке третьей машины валялась недоеденная шоколадка. Вот она и растеклась лужей среди всякой рухляди, замасленных бумажек, каких-то деталек — ну что обычно скапливается в бардачке машины старше десяти лет. Получилось настолько неаппетитное месиво, что ни Ирка, ни Витька не взялись вылизывать бардачок. То есть, будь они поодиночке — скорее всего не устояли бы. А так — сдержались, переглянувшись.
— Я ж говорю — печально сказал Виктор жене — из съедобного — одни огнетушители. Ладно, с паршивой овцы хоть огнетушитель, глядишь, летом в деревне и они пригодятся.
Плюгавый старенький жигуль Ирка решила досмотреть из чистого упрямства. Когда оказалось, что он заперт, это только подзадорило Ирину, она твердо решила, что пока не найдет хоть пакета чипсов, черт их дери, отсюда не уедет.
— Как думаешь, у кого из них ключи могут быть? — спросила она у Вити, глядя на кучки сваленных по обочине тел.
— У меня — мрачно отозвался муж и показал фомку. Ржавоватый багажник взломался без проблем, и крышка сама приглашающее поднялась на пружинах.
— Ух ты! — метко и емко заметил взломщик.
Ирка согласилась, рассматривая раскатившиеся из помятых картонных коробок консервные банки. Банки, которых на первый взгляд было не меньше двух десятков.
— Это мы неплохо зашли — высказал очевидную истину бравый упокоитель зомбей.
— Смотри — ка, сливки сгущенные! С сахаром!
Виктор повертел банку в руках и снисходительно заметил: ' Во-первых написано не сливки, а сливочки. Это значит, что вся эта байда не на сливках, а на дешевом пальмовом масле, подделка значит. Во-вторых смотри, написано 'славянские'. Давно заметил, как пишут 'славянские' или 'русские' — значит, кто-то хитрый рассчитывает впарить какую-то фигню. Разве что к горчице это не относится, а вот остальные продукты — ни разу не ошибся, обязательно напара. Уверен — точно на пальмовом. Вот, я ж говорю — смотри, так и написано меленько: пальмовое масло, продукт молокосодержащий. То есть молоко рядом лежало, факт. Но не сливки.
Ирина не стала спорить — знала, что муженек въедливо и дотошно изучил вопрос с консервами и мог дать полную характеристику любому продукту, благо сам выбирал консервы и продукты в закладки.
— Но сахар-то хоть есть?
— Сахар есть, оно сладкое — успокоил супругу Витя. И продолжил копаться в богатстве. Показал плоскую баночку.
— Шпроты?
— А то сама не видишь — только опять же рижские. Не фонтан. Они у них уложены аккуратно, да, но наши, 'Пищевика' вкуснее, а эти так, съел и не понял. Экономили прибалты и на масле и на соли и на специях. Так, а это что? Сто лет не видал. Паштет шпротный из отходов шпротного производства. И смотри-ка мечта голодного студента — и показал Ирине банку килек в томате.
Ирка непроизвольно сглотнула слюнки. Виктор тоже, хотя и рассчитывал, что жена этого не заметит.
Когда перетащили все консервы в джип, решили, что стоит все же перекусить, типа ужин устроить. Прибрали по банке шпрот, допили масло из жестянок и принялись досматривать брошенные машины дальше. Нашли несколько упаковок с макаронами, пять кило риса и восемь — пшенки. Потом попался куль сахара, початый, но килограмма четыре там еще точно было. Еще десяток банок консервов — тунец и свиная тушенка. Две бутылки водки. Несколько усохших буханок хлеба и батонов булки.
А потом добычливое настроение как ножом отрезало, когда из незапертого 'Форд-фокуса' густо пахнуло знакомым смрадом, а на заднем сидении в тряпках вяло зашевелилась маленькая мумия ребенка. На Виктора эта находка никак не подействовала, но, глядя на скисшую подругу, он решил не настаивать на дальнейшем мародерстве. Все равно возвращаться надо.
* * *Все когда-нибудь заканчивается. Кроме пациентов. Когда Валерик радостно осклабившись за спиной последнего пришедшего на прием сделал невнятный жест, который, тем не менее, ясно означал — этот идол последний, я на всякий случай не стал радоваться. Как оказалось — правильно. Опыт, знаете ли.
Только взялся за писанину, как нас с Валериком потребовали на подмогу. Идти пришлось недалеко — до гнойной перевязочной. У дверей мыкался мужик из МЧС — по имени никак не вспомню. Но знакомы, точно. И он узнал, кивнул приветственно. Ясно, родственника привез.
— Привет! Кого привезли?
Мужик прокашливается, с трудом вполголоса отвечает: 'Маму… привез'.
Понятно.
В перевязочной сюрпризик — стоит весь наличный врачебный персонал, кроме хирургической бригады да анестезов, которые сейчас в операционной корячатся. О, начмед тоже тут. И запашок от пациентки очень характерный. Но без ацетона. Странно.
— Случай, вряд ли кому попадавшийся раньше, но сейчас такое пойдет валом. Потому полагаю, всем стоит посмотреть, чтобы быть готовыми в случае необходимости оказать помощь. Итак, что тут у нас? — начмед обводит взглядом стоящих, словно студенты на экзамене коллег.
— Флегмона левой половины лица — сдавленным голосом говорит одна из терапевтов.
— Хроническая. Свищи в височной области — уточняет кто-то из коллег.
— За ухом тоже есть — поддерживает другой.
