Шарлин Харрис - Мертвым сном
Ехали молча. Эрик сидел возле меня на пассажирском месте и пользовался каждым удобным случаем, чтобы прикоснуться ко мне. Не знаю, кто подвозил Билла, но рада, что не я – уровень тестостерона в машине и так был непозволительно высок.
Бубба развалился на заднем сидении, что-то напевая себе под нос. На слух это напоминало «Love Me Tender»…
– Дерьмовая машина, – проворчал Эрик. Судя по всему, он был не в лучшем настроении.
– Да, – согласилась я.
– Ты боишься?
– Да.
– Если все закончится благополучно, ты по-прежнему будешь встречаться со мной?
– Конечно, – ответила я, чтобы сделать ему приятное. Я была убеждена, что после сегодняшней ночи ничто не останется по-прежнему. За невозможностью подтвердить обладание необходимыми для любого вампира качествами – доблестью, умом и безжалостностью – положение нынешнего Эрика было очень шатким. Уверена, в бою он не спасует, но в данный момент мой друг нуждался в утешении.
Каждому участнику операции было предписано определенное место парковки, чтобы неожиданный наплыв автомобилей не привлек внимания Халлоу и ее ковена. У меня тоже имелась в наличии карта с отмеченным пунктом назначения. Крошечный крестик украшал строение в самом уединенном уголке юго-восточной части города, на пересечении двух крупных улиц. В полном молчании мы направились туда.
Район выглядел не очень респектабельно. Примерно половину домов клеймила печальная табличка «Продается», да и остальные явно нуждались в ремонте и обновлении. Машины на газонах стояли в основном побитые, а сами газоны то там, то сям зияли проплешинами: очевидно, домовладельцы не обременяли себя возделыванием и поливкой. За каждым окошком светился экран телевизора.
Я порадовалась, что на дворе стояла зима и люди прятались по домам. Появление в этом районе двух белых вампиров с дамой-блондинкой наверняка вызвало бы пересуды, если не выплеск агрессии. Плюс ко всему – один из вампиров был слишком известен, его узнавали даже с учетом произошедших изменений во внешности. Именно поэтому Буббу предпочитали держать в тени.
Скоро мы остановились в безветренном закутке, где Эрику надлежало расстаться с нами и присоединиться к остальным вампирам. Нам же с Буббой предстояло отправиться дальше. К этому времени я была настолько напряжена, что, казалось, тронь пальцем – завибрирую как струна. Однако целомудренно-безмолвное прощание, похоже, не устраивало Эрика. Он стиснул мои руки и поцеловал что было сил. А сил тех, поверьте, было немало.
– Вам не полагается целоваться или что-то в этом роде, мисс Сьюки, – заволновался Бубба. – Билл говорил, это нормально… Но мне не нравится.
Прошла еще секунда, прежде чем Эрик оторвался от меня.
– Извини, если обидели, – бросил он Буббе и снова обернулся ко мне. – Увидимся позже, родная.
Я провела пальцем по его щеке.
– Позже, – повторила я и отвернулась, чтобы скрыться в темноте с Буббой.
– Вы ведь не злитесь на меня, мисс Сьюки? – обеспокоился он.
– Нет, – ответила я и улыбнулась, зная, что он увидит улыбку – у моего провожатого отменное зрение.
Ночь стояла холодная, и мое старое пальтишко, казалось, совсем не грело. Я пожалела, что не взяла перчаток – руки замерзли и покраснели, нос окоченел до онемения. Непонятно, как ему удавалось чуять дым каминов, запах бензина, масла и выхлопных газов, а также прочие автомобильные запахи, которые, собственно, и составляют Аромат Города.
Но в этом районе было что-то еще, отличавшееся от обычного городского амбре. Это нечто сгущалось в воздухе в плотные, почти видимые клубы, от которых подводило живот. После минутного раздумья я поняла: это запах магии. Так в моем понимании должно пахнуть на восточных базарах. При той концентрации, что присутствовала здесь, эффект был просто ошеломляющим. Неужели местные жители не жалуются в полицию? Или, может, запах магии доступен не каждому?
– Бубба, ты чувствуешь что-нибудь необычное? – спросила я очень тихо.
Одна-две собаки подали голос при нашем появлении, но быстро смолкли, распознав вампира. (Надеюсь, для них Бубба являлся чем-то непривычным). Собаки, как правило, испытывают перед вампирами устойчивый страх, в то время как отношение к вервольфам и оборотням у них менее предсказуемое.
Движение в нужном направлении стоило мне изрядных усилий – больше всего на свете мне хотелось вернуться в машину и укатить обратно.
– Да, конечно, – прошептал мой спутник. – Кто-то наложил охранную магию.
Не знаю уж, кого благодарить за столь сильные чары – наших виккан или колдуний Халлоу, – но эффект получился потрясающий.
Ночь казалась неправдоподобно тихой. За все время, пока мы блуждали в лабиринте окраинных улочек, мимо проехало всего две-три машины. На улице не было ни души, и зловещее ощущение изоляции росло с каждым шагом. По мере нашего приближения к искомому зданию запах магии усиливался.
Становилось все темнее, уличные фонари не в силах были рассеять мрак. Я спотыкалась на каждом шагу, поэтому когда Бубба взял меня за руку, я с благодарностью приняла его помощь.
Подумалось, что сходный душок витал в разгромленном «Клыкочущем веселье» – должно быть, Сиду и его товарищу было не так уж сложно идти по следу.
– Мы почти пришли, мисс Сьюки, – сказал Буббаы, когда мы завернули за угол; голос его, словно нить в иголку, проник в тишину ночи.
Я упорно продолжала двигаться вперед, поскольку знала, что дело в магии: именно она – источник мрака и безнадежности, что мешают мне идти. Но поверьте, если б я была неосведомленной о первопричинах местной жительницей, то подумала бы дважды, прежде чем подойти к зачарованному (или проклятому?) месту. Лучше уж сделать крюк в два лишних квартала! Наверное, здешние обитатели после работы не торопятся домой: обедают в ресторанчиках, пьют в барах, торчат в киношках – все что угодно, лишь бы не возвращаться в квартиры. Неудивительно, что любой дом на этой улице выглядел подозрительным и заброшенным.
Источник гнетущих магических флюидов располагался в конце квартала, через дорогу.
Халлоу выбрала для своего укрытия отличное место: она арендовала большое здание, в прошлом – цветочный магазин, комбинированный с булочной. Заведение «Цветы и кексы Минни» занимало когда-то одно из трех сооружений, торчавших на отшибе, как три свечи канделябра. Очевидно, постройка пустовала не один год. Ее зеркальные окна были заклеены плакатами, рекламирующими давно ушедшие события и превозносящими политических деятелей, чья карьера закончилась крахом много лет назад. Во избежание вандализма стеклянные некогда двери заколотили фанерой – верный знак прошлых взломов.
