Станислав Данилов - Великие Древние (сборник)
Хаксли увидел, как Эддингтон поднял одну руку, а второй видимо пытался отбросить свой пистолет в сторону. Но вместо этого, он резко вскинул её и бросил какой-то предмет в сторону полицейской машины. Предмет упал на землю и покатился под машину. И Хаксли к своему ужасу понял, что это металлический шарик РУЧНОЙ ГРАНАТЫ!
– Джексон, уходи!! – только и успел крикнуть он, как раздавшийся взрыв бросил его вниз…
Хаксли оторвал лицо от асфальта и осмотрелся. Рядом догорала полицейская машина, около которой лежали два неподвижных тела. Лейтенант заставил себя встать и подойти к распростёртым на земле окровавленным сослуживцам. Его охватила злоба к этому психу Эддингтону, схватить которого Хаксли уговорил Джексона и Лопеса, и вот теперь они валяются в ожидании смерти из-за него. Он вытащил рацию и вызвал скорую помощь и подкрепление.
Лопес лежал без движения, а вот Джексон слегка пошевелился, когда услышал приближающиеся шаги лейтенанта. Он был тяжело ранен и с надеждой смотрел на приближающегося Хаксли.
Освальд лежал на земле, не шевелясь. Он понимал, что это конец. К этому всё и шло, хотя если бы Хоуп не предал его, события могли принять и иной оборот. Это из-за него пришлось пристрелить бедного Джекила. Будь ты проклят Хоуп, думал Освальд. Я же старался за всех, а теперь вот лежу на последнем издыхании. Ну и чёрт с тобой, эти твари доберутся и до тебя. И тут Освальд увидел смотрящее на него дуло пистолета. Хаксли навёл пистолет на ещё живого Эддингтона и с ненавистью прошептал:
– Это тебе за моих ребят ублюдок!
И выстрелил. А потом ещё раз. Уже стреляя в умершего Освальда, Хаксли поймал себя на мысли, что и сам в шаге от того, чтобы уподобиться этому психу. Он убрал пистолет, слыша вой полицейских машин и скорой помощи, и направился к двери подъезда. Нужно было осмотреть квартиру этого сумасшедшего Эддингтона. Там должны были остаться улики его умопомешательства, а также наверняка боеприпасы. Этот выродок хорошо успел вооружиться.
Проклятье, а ведь всё начиналось довольно хорошо. Хаксли был просто уверен, что взять преступника не составит труда. В конце концов, это был не матёрый уголовник, а всего лишь банковский служащий. Теперь придётся объясняться и с начальством и с родными напарников, если Лопес и Джексон не выживут. Проклятье…
Между тем, разбуженные перестрелкой жители квартир стали зажигать свет и испуганно выглядывать на улицу. Иногда даже раздавались неуверенные крики, но лейтенант не стал никого успокаивать. Его мысли были заняты другим. Он напряжённо размышлял за своих пострадавших товарищей. Это он виноват, что они так подставились. Когда Хаксли открыл дверь подъезда, то услышал тихий щелчок. Тревога ушедшая было, снова возвратилась. Он увидел болтающийся шнурок, привязанный к ручке двери. А на его конце болталось какое-то кольцо.
Разум Хаксли не до конца понял, что произошло, хотя его глаза уже увидели прикрученную клейкой лентой гранату к стене. Из которой при открытии двери подъезда и было вырвано кольцо. Сам лейтенант даже не успел удивиться тому, что произошло. За секунду до смерти лейтенант Хаксли успел увидеть лишь огромный огненный шар, прежде чем наступила полная темнота.
Эпилог
Через неделю после трагических происшествий Элайя Хоуп уехал в отпуск с женой, чтобы хоть как-то забыться от пережитого. Ему до сих пор не верилось, что его близкий друг превратился в кошмарного убийцу, спятившего настолько, что убил несколько гражданских людей и трёх полицейских. А самое главное он не мог понять, почему Освальдом завладела столь навязчивая идея, будто его окружают какие-то пришельцы из моря, ведь это казалось полным абсурдом. В мире много было разговоров об инопланетянах похищающих людей, но морские рыболюди? Что может быть нелепее этого!
Его жена сидела рядом в шезлонге и очевидно чувствовала его настроения:
– Дорогой, ты всё ещё мучаешь себя угрызениями совести? Но ведь ты не виноват в том, что Освальд превратился в безумца!
– Возможно Кимберли, но ведь он обратился ко мне за помощью… – протянул Хоуп – как-то нехорошо получилось, хотя мой долг как раз и был в том, чтобы как можно меньше невинных людей пострадало…
– Вообще я считаю, что этот полицейский сам виноват – деловито сказала жена Хоупа – если бы ему не захотелось поиграть в Клинта Иствуда, и он и его напарники были бы живы. Вызвали бы штурмовую группу, это ведь их работа обезвреживать психов и террористов, и возможно Освальд тоже был бы сейчас жив…
– Да уж – Элайя понимал, что жена просто пыталась хоть как-то его утешить, и был благодарен ей за это. Но гибель Освальда вывела из колеи его настолько, что теперь он даже лёжа на белоснежном мексиканском пляже, тщетно пытался отключиться от тяжёлых мыслей.
– Ладно, дорогой, схожу за коктейлями для нас – и Кимберли не спеша отправилась в сторону гостиницы.
Всё-таки умная у меня жена, подумал Хоуп, поняла, что мне необходимо побыть одному, и перевернулся на живот. До него донеслись громкие всплески: очевидно, один из отдыхающих плыл к берегу. Солнце медленно прогревало ему спину и его стало клонить в сон. Элайя медленно засыпал, но внезапно от неожиданности у него дрогнуло сердце: ему показалось, что он услышал громкий крик жены. Моментально открыв глаза, он прислушался. Он явственно услышал ещё раз громкий крик своей жены, и это его испугало. Крик был отчаянный, как будто на Кимберли кто-то напал.
Хоуп встал и быстро побежал в предполагаемую сторону. Постепенно он осознал, что и сам довольно беззащитен, если бы кто-то в данный момент на него попытался напасть. Но его это не остановило, инстинкт самосохранения притупился, и Элайя сделал бы всё что угодно, чтобы вызволить Кимберли из беды.
Он бежал вдоль пляжа и вдруг наткнулся на странные отпечатки. Они выходили из воды, и терялись в ближайших пальмовых зарослях. Огромные отпечатки причудливых ласт. Элайе почти удалось себя убедить, что отпечатки принадлежат какому-нибудь водолазу, занимающемуся дайвингом или вроде того. Но ноги его уже подгибались от того животного страха, какой охватывает человека при внезапной встрече с диким зверем.
Хоуп приблизился к зарослям и видел шевелящийся там внушительный силуэт. И чем ближе он подходил, тем явственней осознавал, что силуэт принадлежит не человеку. Запах морской соли слишком сильно ударил ему в ноздри, и это принесло новую волну ужаса. Он ещё подозревал неладное тогда, когда увидел эти страшные отпечатки на песке. Страшные отпечатки и тяжёлый запах протухшей рыбы. Ужасная мозаика складывалась в голове у Хоупа, но он всё равно не хотел в это верить, пока.
Пока не увидел чудовищную тварь, рвущую на части тело его любимый жены, издавая квакающие звуки и утробно рыча. Восставший кошмар из искажённого сознания Освальда Эддингтона. Огромное зеленоватое чудовище с длинными лапами и острыми когтями, выпуклыми глазами и ногами лягушки, покрытое жёсткой чешуёй, заляпанное кровью… Кровью его любимой Кимберли.
