Фрэнсис Вилсон - Рожденный дважды
Грейс замерла в неподвижности и позволила своим чувствам овладеть ею.
Оно все еще здесь!
— Господь да простит нас! — воскликнула она, закрыв лицо руками, и заплакала. Он был прав. Муж Кэрол был мертв, но ничего не изменилось.
Ничего не кончилось!
Глава 17
Среда, 13 марта
Билл стоял на кладбище Толл-Оукс и читал про себя заупокойную молитву над гробом Джима. Кэрол настаивала на нецерковной церемонии — она сказала, что сама предпочла бы мессу-реквием, но отпевание прозвучало бы издевательством над отношением Джима к религии. Следовало с уважением отнестись к ее решению, но мысль о том, чтобы отправить своего старого друга в потусторонний мир без молитв, была Биллу невыносима.
Итак, он молча стоял на залитом утренним солнцем кладбище среди участников траурной процессии, окружавших покрытую цветами могилу. Большинство присутствовавших были друзьями Кэрол по больнице. Джим никогда не отличался общительностью. Он трудно сходился с людьми, и это было заметно на его похоронах. Он, вероятно, даже не знал половину тех, кто стоял вокруг его гроба.
Билл запретил себе слушать веселое чириканье птиц и рыдания провожающих и читал молитвы по памяти. А потом добавил к ним свою собственную:
Господи, хотя он в Тебя не верил, он был хорошим человеком. Если он виновен в каком-либо грехе, то это в гордыне; он гордился тем, что своим незаурядным умом, дарованным ему Тобою, способен постичь все на свете, решить все тайны бытия. Ты простил Фому неверующего, который вложил персты свои в Твои раны, прежде чем поверить в Тебя; прошу Тебя, прости также этого хорошего и честного человека, который мог вернуться в лоно Твое, если бы ему было отпущено достаточно времени.
Билл почувствовал, что горло у него сжимается. Достаточно времени… Бывает ли когда-нибудь достаточно времени?
Кэрол стояла у противоположного края могилы между Эммой и Ионой Стивенс, а провожающие по очереди подходили к могиле и бросали цветы на гроб. Билл не мог не восхищаться тем, как она держалась все эти несколько кошмарных дней. Он с тревогой замечал, что его тянуло к ней еще больше, чем всегда. Он взял в приюте Святого Франциска короткий отпуск в связи с чрезвычайными обстоятельствами и поселился у родителей в Монро, чтобы помочь чем сможет. Кэрол жила у родителей мужа. Ее собственный дом, подожженный пикетчиками в воскресенье, превратился в груду головешек, а в особняке оставаться она не захотела.
В один день она потеряла и мужа и дом, но переносила это мужественно. Стивенсы, как успел заметить Билл, помогли ей тем, что оберегали от остального мира. Особенно усердствовал Иона. Он даже Биллу препятствовал видеться с Кэрол. Что же до репортеров, они с таким же успехом могли пытаться пробить головой Гибралтарскую скалу. В результате газеты были полны фантастических выдумок о том, что произошло в воскресенье.
Но всего лишь до сегодняшнего утра.
К счастью, результаты первичных выборов в Нью-Хэмпшире вытеснили эту новость из газет. Заголовки и большинство первых полос утреннего выпуска «Таймс» были посвящены ошеломительному известию о том, что сенатор Юджин Маккарти обошел президента Джонсона. По телевидению все выступавшие говорили только об этом.
Если бы не смерть Джима, Билл тоже говорил бы и думал только об этом. Джин Маккарти добился успеха, далеко превзошедшего надежды его сторонников, и в том числе Билла, но сегодня это обстоятельство уже не казалось ему важным. Глядя на гроб Джима, Билл думал, что не может быть ничего важнее безвременной и бессмысленной смерти друга.
Кэрол зарыдала. До сих пор она не давала воли слезам, но сейчас, когда гроб Джима висел над вырытой ямой, в которой он останется навсегда, выдержка изменила ей. Биллу хотелось подойти, обнять ее и вместе с ней поплакать.
Сейчас именно это делала Эмма. Иона просто стоял с каменным лицом и крепко держал Кэрол под руку.
Движение справа привлекло внимание Билла. Он узнал подходившую к толпе провожающих Грейс, тетку Кэрол. Странно, что в эти скорбные два дня ее не было видно. Она остановилась на некотором расстоянии от могилы и, склонив голову, сложила руки в молитве. То, как она таилась от собравшихся и старалась держаться в стороне, создавало впечатление, что она боится быть узнанной.
Билл недоумевал, почему она себя так ведет, когда, нарушив приличествующую случаю тишину, Эмма громко воскликнула:
— Вот она! Она была с ними! Она приехала с теми, кто убил моего Джимми. Почему, Грейс Невинс? Почему ты желала смерти моему мальчику?
Невысокая толстушка подняла глаза на Кэрол и свою обвинительницу и горестно покачала головой. Билл закусил губу, когда увидел выражение вины и раскаяния на ее лице. Но почему ее терзают угрызения совести? Он разговаривал с толпой, но ее там не видел. Иначе он непременно узнал бы ее.
— Ее там не было… — начал он, но Эмма не дала ему договорить.
— Нет, она была! Иона видел ее в одной из машин! — Лицо Эммы исказилось от ярости, а голос срывался на пронзительный визг. — Ты там была! Ты его убила!
Билл увидел, как Кэрол растерянно переводит полные слез глаза с одной женщины на другую.
— Пожалуйста, не надо! — прошептала она.
Но Эмма уже не могла остановиться. Указывая дрожащим пальцем на Грейс, она кричала:
— Тебе это так не сойдет, Грейс Невинс! Ты за это заплатишь! — Она направилась к Грейс, Иона удержал ее, но она продолжала вопить: — Сейчас же убирайся от могилы моего мальчика! Уходи, пока я собственными руками не придушила тебя здесь!
Громко рыдая, Грейс повернулась и поспешно ушла.
Воцарилось неловкое молчание, а затем смущенные этой сценой участники похорон поспешили выразить прощальные соболезнования Кэрол и Стивенсам и разошлись.
Билл оставался до конца, надеясь перекинуться несколькими словами с Кэрол. Но Иона и Эмма увели ее, не дав ему подойти к ней. В том, как Иона оберегал свою сноху, было что-то собственническое, и это неприятно задело Билла.
Глава 18
1
Четверг, 14 марта
Кэрол закрыла за собой входную дверь особняка и остановилась в прохладном полумраке. Ей не хотелось возвращаться сюда. Даже сейчас она с трудом представляла себе, как сумела проехать мимо тех самых чугунных ворот с остроконечными прутьями. Но другого жилища у нее не было. Ее собственный дом выгорел дотла, а с Эммой и Ионой она больше оставаться не могла. Ей невыносима была назойливая опека Эммы, ее истеричные переходы от гнева к горю и снова к гневу. Она не в силах провести еще один вечер с Ионой, который сидел и неотрывно на нее смотрел. Кэрол поблагодарила их и утром сразу же уехала.
