Джек Блэксмит - Цирк уродов
— Кто?
— Спартанцы.
— Великие воины!
— Это была нация убийц, не жалевшая ни себя, ни других. Они жили войной. Когда мальчикам исполнялось семь лет, их забирали из дома и отправляли в военный детский лагерь. Там их в течение двенадцати лет с помощью жесточайших тренировок и истязаний превращали в настоящих терминаторов, которые ни к чему, кроме войны, не были приспособлены. Спартанцы испытывали презрение к смерти. Потому что гораздо страшнее смерти было обвинение в малодушии.
— Какой же ты болтун, — недовольно заметил Миллер.
Алекс задумался. Рассказ Француза был интересен, но это совсем не то, что он искал.
— Для воспитания не боящихся смерти самураев и спартанцев требовались многие годы, — сказал он. — А меня интересуют более быстрые способы превращения обычных людей в суперсолдат.
— Я как раз собирался к этому перейти, — кивнул Француз. — Давным-давно, на Востоке…
— Звучит, как начало сказки.
— Так вот, жил в те времена Хасан ибн-ас-Саббах по прозвищу Старец Горы. Он утверждал, что его слуги могут служить ему не только при жизни, но и после смерти.
— Говорить все мастера, — хмыкнул Миллер.
— Но в данном случае это была правда. По крайней мере, он представил убедительные доказательства. Однажды в выстроенную им крепость приехал посол от одного из христианских монархов. Оглядев крепость, он сказал, что стены выглядят не столь уж неприступными. На что Старец Горы ответил, что сила крепостей не в стенах, а в тех, кто их защищает. После этих слов он сделал знак одному из своих стражников, и тот, не раздумывая ни секунды, бросился с многометровой высоты вниз головой на камни.
— Не понимаю…
— Гость с Запада тоже не мог понять, что является причиной такой преданности, — загадочно улыбнулся Дюбуа.
— Так в чем же было дело?
— Воины Старца верили, что после смерти во имя своего хозяина они попадут в рай.
— Ну, это не ново, — снова вмешался Миллер. — Католики тоже рай после смерти обещают.
— Ты не понял, старик. Дело не в вере. Они сами, своими глазамивидели этот рай.
Удовлетворенно оглядев недоверчивые лица, Француз продолжил:
— Старец приглашал к себе на ужин перспективных юношей и спрашивал, желают ли они увидеть рай. Как вы понимаете, хотя до конца в это никто не верил, искушение было слишком велико. После кальяна с гашишем гость засыпал. А просыпался в великолепном саду, наполненном пением экзотических птиц. На берегу чистого ручья стояли столы с утонченными яствами и напитками, вокруг которых танцевали прекрасные девушки в полупрозрачных одеждах. Они приближались к юноше и выполняли все его пожелания, сколь бесстыдными они ни были. Дав парню провести в этом прекрасном наркотическом сне некоторое время, чтобы удовлетворить все его мыслимые и немысленные желания, его снова усыпляли.
— Гениально, — прошептал Алекс.
Миллер хмыкнул. Было видно, что рассказ его тоже заинтересовал.
— Проснувшись, парень видел перед собой унылую серую реальность. На вопрос Старца, хочет ли парень снова попасть в рай, он отвечал: «Конечно! А что для этого нужно сделать?» «Беспрекословно повиноваться мне! Ты готов?» Ответ был очевиден: «Приказывай, мой господин!» Вот так у Хасана ас-Саббаха появилась небольшая армия преданных людей, мечтающих умереть по его приказу. Ведь только такая смерть гарантировала им попадание в тот блаженный рай, где он уже побывал однажды. Так что, стоило очередному владыке или военачальнику подумать о ликвидации зловещего Старца, как его тут же находили с кинжалом в затылке. Ассасинов, как их стали называть в Европе, ничто не могло остановить. Бессильны были огромные армии, высокие крепостные стены и горы золота. Не боясь смерти, убийцы находили подход к жертве и приводили приговор в исполнение.
— Первая в истории база террористов, — пробормотал Миллер. — Я даже не сомневался, что все это дерьмо началось на Ближнем Востоке.
— И первое в истории использование наркотика для создания суперсолдат, — добавил Алекс.
— Можно и так сказать, — кивнул Дюбуа и продолжил: — Грозная слава об испытывающих презрение к смерти безжалостных убийцах быстро распространилась по всему Востоку. Ассасинов боялись все: европейские короли, индийские магараджи, султаны и цари.
— Получается, все держалось на желании ассасинов попасть в рай?
— Не только. Страх связывал их еще крепче. Однажды Хасан велел, чтобы в его покои явились два десятка ассасинов. Они вошли и увидели на полу блюдо с отрубленной головой в луже запекшейся крови. «Это Джамшид, — сказал Старец. — Он предал меня и сейчас мертв. Но и по ту сторону жизни он пребывает в моей власти. На время я верну его к жизни, и он расскажет вам, куда попадают люди, посмевшие противиться моей воле». Он сказал волшебные слова, и голова ожила! Она подробно рассказала воинам о тех ужасах и муках, которым Джамшид подвергается на том свете. Потрясенные ассасины удалились.
— Но это уж точно сказка! — воскликнул Алекс.
— Не спеши с выводами, — хитро прищурился Француз. — На самом деле это был фокус. Старец разнял две половины блюда, и невредимый Джамшуд вылез из сделанного в полу углубления. Старец улыбнулся и сказал: «Ты все сделал правильно, мой преданный слуга».
— Иллюзионный трюк! — хлопнул в ладони Миллер. — Но ведь его могли потом увидеть!
— Нет, — возразил Француз. — Старец после похвалы отсек ему голову мечом. И через несколько минут ассасины, беседовавшие с «говорящей» головой, увидели голову Джамшуда еще раз. Только уже не на блюде, а на пике. После этого уже ни у кого не оставалось сомнений в безграничной власти Старца Горы.
Все немного помолчали, переваривая рассказ Француза.
— Ну, ладно, — первым заговорил Алекс. — Все это интересно, да только в прошлом. Насколько я знаю, сегодня ни самураев, ни спартанцев не существует.
— Зато существуют религиозные фанатики.
Алекс понял, что сейчас Француз свернет на новые рельсы демагогии, и торопливо произнес:
— Мне хотелось узнать о создании суперсолдат с использованием психотропных препаратов.
Француз запнулся и недовольно посмотрел на Алекса. Но, по большому счету, ему было все равно, на какую тему вести лекцию.
— Такие опыты проводились во многих странах. Немцы во время войны…
— Нацисты?
— Нет, сейчас я говорю не о Второй мировой войне, а о Франко-прусской. Можно сказать, что именно та война положила начало глобальным опытам по применению лекарственных препаратов в военных целях. Немцы кололи солдатам морфий, сделанный из опия. Он помогал бойцам выдерживать изматывающие длительные марш-броски и переносить тяготы походов. Морфий помог им победить. Но с войны домой вернулись целые полки наркоманов-морфинистов. Французы, кстати, извлекли урок из поражения.
