Б. Олшеври - Семья вампиров
Мы подошли к комнате итальянца. Старик осторожно приотворил дверь. Комната была залита лунным светом, окно открыто, и занавес на нем отодвинут. Каково же было мое удивление, а потом бешенство, когда я увидел, что Рита, моя невеста, полулежит на груди итальянца, прильнув к нему чем-то, что мне показалось страстным поцелуем. Должно быть, я что-то крикнул, потому что Рита подняла голову, обернулась… и о ужас, ужас!.. При ярком свете месяца глаза ее светились сладострастием и злобой, а по губам текла свежая, алая кровь.
— Видишь, видишь, — закричал старик и кинулся вперед… Сильный порыв ветра хлопнул створками окна, взметнул штору и ударил ею по старику, тот упал.
Я поспешил к нему на помощь, но луна померкла, и в комнате воцарился мрак. Нескоро я отыскал спички и свечку.
При слабом освещении я оглядел комнату — никого нет. Сумасшедший, охая, поднимался с полу, итальянец мирно спал.
Я готов был все признать за галлюцинацию, но старик подошел к кровати и, поднимая за плечи художника, спокойно объявил:
— Как видите, я оказался прав, она «засосала» его.
В самом деле художник был мертв. Лицо было бледным, руки болтались, как плети, на ночной рубашке алели пятна свежей крови.
Боже всесильный, что же это? Голова моя не выдержит… лопнет… Ведь выходит, что Рита «немертвый»… что она сосет кровь живых людей… Как я могу это понять и связать?.. Рита… кровь… нет и нет. Это я под влиянием старика схожу с ума… Это он мне навязывает свою болезненную идею… в то же время я сознаю, что я здоров, вполне здоров… а впрочем, все сумасшедшие считают себя здоровыми…»
На этом месте Гарри захлопнул тетрадь и обвел глазами своих друзей.
— Что же дальше? — послышались голоса. — Что с ним произошло?
— Тут для графа Карло начинается страшный период сомнений, еще более ужасный, чем муки ревности, и он признается, что был на волосок от помешательства. На счастье, вернулся из Рима старый Петро. Он сильно похудел и еще больше постарел. Но зато торжественно спокоен и самоуверен.
«Господь Бог помиловал меня, а святой отец благословил послужить миру, я теперь ничего не боюсь. И за вас, мой дорогой господин, буду бороться со всею нечистою силой. Я вас спасу, не унывайте! — говорил он.
Петро провел целый день в деревне и уже знает все несчастья, постигшие замок. Затем он рассказал мне о папе, о монастыре, где выдержал покаяние. «Так там хорошо, так хорошо, век бы не ушел, — сознается он, — вот только спешил сюда, боялся за вас, ну, да слава Богу, не опоздал!»
Потом понемногу, деликатно Петро начал знакомить Карло со смертью матери и т. д. Но, увидав печаль на лице своего любимого господина, спросил: «Так вы все знаете. А кто сказал?»
Карло сознается, что знает многое, а сказал старый доктор.
— Так вот она, причина его сумасшествия, не сдержанная клятва, — соображает Петро, — а куда он уехал? Вам известно?
— Да никуда он не уезжал, а живет у меня в замке.
После моего признания, что я знаю тайну матери, Петро уже прямо говорит о своей миссии в мире. Эта миссия — уничтожение вампиров. Он пригласил меня помочь ему.
— На наше счастье, матушка ваша лежит спокойно. Я уже осмотрел и склеп и гору, все в исправности. Верно «отмолил» ее старый граф. И слава Богу, а то каково это вколачивать осиновый кол в сердце родной матери.
Петро подтвердил, что освобождение «старого дьявола» произошло благодаря прикосновению тела Риты, а стоило ему напиться свежей крови, как он стал опять силен. Его только удивило, что «старый» не погубил ее, так как это обыкновенная благодарность вампиров за освобождение.
— Я слышал, — продолжал Петро, — что ваша невеста была очень больна, при смерти, но поправилась, и люди говорят, что теперь она еще прекраснее, чем была до болезни.
— А ты не видал еще моей невесты? — спросил я.
— Нет, не удостоился еще.
Как мне теперь поступить: рассказать старику свои наблюдения и опасения или лучше молчать: не создавать ему предвзятой идеи. Это тем более удобно, что мой сумасшедший доктор уехал зачем-то в город.
Решено, буду пока молчать.
27 сентября. По давно заведенному порядку мы с Ритой после обеда (хотя и обедаем на разных половинах) гуляем над обрывом. Прежде эти прогулки имели неизъяснимую прелесть: нам всегда так много надо было сказать друг другу… а теперь мы точно отбываем повинность перед слугами.
Вчера мы также ходили, перекидываясь фразами о погоде. Как-то на площадку явился Петро. На нем была старинная парадная ливрея, на ногах туфли с большими пряжками, седые волосы тщательно причесаны, в руках у него был небольшой сверток.
Я сразу понял, что старик явился представиться своей будущей госпоже.
— Рита, — сказал я, — это мой старый дядька Петро, верный слуга моих родителей. — Рита снисходительно кивнула.
С низким поклоном Петро подошел к ручке. В первый раз мне неприятно бросилась в глаза перемена, происшедшая с руками Риты. Ее некогда розовые пальчики с нежными ноготками теперь стали длинными, белыми, с твердыми и острыми ногтями. Как только Петро хотел коснуться ее руки, Рита резко отдернула ее и сказала:
— Я не хочу!
Старик оторопел и так растерялся, что вместо того, чтобы уйти, протянул Рите сверток, говоря:
— Я принес это для вас, госпожа, сам святой отец благословил их.
Рита буквально отскочила в сторону, все лицо ее перекосила злоба, и, как-то шипя, она сказала:
— Убирайся прочь, дурак! — и быстро пошла к дому.
На бедного Петро жаль было смотреть. В его трясущихся руках лопнула бумага, и из нее повисли янтарные четки с маленьким крестиком.
Для меня эта сцена была полна глубокого смысла. Могла ли Рита, в ее теперешнем положении, принять четки, благословенные святым отцом?
— Успокойся, Петро, и отдай четки мне, — сказал я. — Мне они скоро пригодятся.
— Милый Карло, что же это, за что? — бормотал, плача, старик.
— Полно, старина, мужайся, это значит только, что ты опоздал, а старый граф Дракула сделал свое дело — погубил ту, что помогла его освобождению».
— После рассказов Карло и своих наблюдений Петро пришел к заключению, что Рита — вампир и что ее надо уничтожить. Несмотря на все это, в душе Карло по временам вспыхивала надежда, что это ошибка, галлюцинация, психоз… и вот Петро решился доказать ему правду. — Гарри остановился. — Если вам не наскучило, то конец записок я могу прочесть весь без перерывов, — говорит он.
— Конечно, мы желаем знать все, — ответил Джеймс за всех.
— В таком случае, Карл Иванович, будьте добры, замените меня, я устал. — И Гарри передал тетрадь Карлу Ивановичу.
