Сильвия Брена - Майя Фокс. Магический квадрат
Они пересекли Ист-Энд и вскоре подъехали к дверям Майиного дома. Девушка спрыгнула с сиденья мотороллера и пригласила Гектора зайти.
— Ты уверена? — спросил он с сомнением.
— Да, я хочу, чтобы ты познакомился с мастино-Меган.
После минутного колебания Гектор прислонил мотороллер к ограде и последовал за Майей.
— Мама?..
— Я у себя! Поднимайся!..
— Спустись, пожалуйста, я должна представить тебе одного человека…
Меган только что вышла из-под душа, но любопытство заставило ее моментально одеться, причесаться на ходу и даже слегка подкраситься. Когда она спустилась по лестнице и вошла в гостиную, то мысленно похвалила себя: она правильно сделала, что привела себя в порядок. Майя, ее Майя, сидела на диване в обнимку с молодым человеком аристократического вида.
Увидев ее, Гектор вскочил с дивана и поспешил навстречу с протянутой рукой:
— Доктор Фокс, для меня большая честь познакомиться с вами. Меня зовут Гектор Парравичини де Джорджи… С некоторых пор я встречаюсь с вашей дочерью… с вашей очаровательной дочерью… надеюсь, что вы не будете против?..
Пожимая руку необычному гостю, Меган постаралась вложить в это рукопожатие свою приязнь. «Невероятно, — подумала она, — это первый воспитанный молодой человек, которого Майя приводит в дом».
Меган села напротив парочки. Она обратила внимание на то, что ее сидящая с довольным видом дочь до сих пор не проронила ни одного слова.
— Вы сказали Пара…
— Парравичини де Джорджи. Мой отец — итальянец.
— Но вы великолепно говорите по-английски.
— Немудрено, — вежливо улыбнулся Гектор. — Моя мать — англичанка. Ее зовут Генриетта Эшли Браун.
— О господи, неужели та самая?! — изумилась Меган.
Майя вжалась в спинку дивана.
— …известнейший дизайнер интерьеров?..
— Да, действительно, у моей матери своя студия дизайна. И, я бы сказал, она пользуется успехом.
— Боже, если б вы знали, как я обожаю ее стиль!
Майя еще глубже вжалась в диванные подушки. Она терпеть не могла свою мать в роли светской женщины-хабалки.
— Я уверен, что моя мать была бы рада знакомству с вами, доктор Фокс. Вы ведь тоже довольно известны как один из лучших криминалистов королевства. Или я ошибаюсь?
Меган притворно замахала руками, изображая скромность.
Демонстрируя явное материнское любопытство, она принялась задавать вопросы молодому человеку:
— Вы учитесь?
— Мама!..
— Майя, твоя мать права, желая узнать обо мне больше. И я буду рад ответить на ее вопросы. Да, доктор Фокс, я учусь. Я решил не следовать по семейным стопам и посвятил себя давней страсти: занимаюсь небом. Я изучаю астрофизику в Кембридже…
— Боже святый! Вы знаете, там преподавал Дэвид, мой муж…
— Я уже говорил Майе, что был знаком с ним. Я с большим удовольствием слушал его лекции. Ваш муж был очень крупным исследователем, доктор Фокс. И прекрасным преподавателем. После его гибели осталось чувство большой пустоты.
У Меган увлажнились глаза, но она быстро взяла себя в руки.
— Когда же вы защищаетесь?
— В следующем году. Вам, наверное, покажется, что это несколько поздно, но, видите ли, это мой второй диплом.
— Первый у него по классической литературе, латинской и греческой, — наконец подала голос Майя.
Меган старалась быть сдержанной, но изо всех пор у нее сочилось чувство удовлетворения.
— Мама, если ты закончила допрос, мы можем идти?
— Разумеется, ребята, идите, идите. Надеюсь увидеть вас снова, Гектор.
— Буду рад, доктор Фокс. Ах да, чуть не забыл. Я хотел просить вашего разрешения забрать с собой Майю этим летом. Недолгое путешествие в имение моего отца. Я хотел бы показать вашей дочери Тоскану.
— Тоскану?! Мне кажется, это неплохая идея.
— Буду счастлив, если и вы захотите присоединиться к нам. Уверен, что мой отец был бы рад провести время в такой компании.
— Спасибо за приглашение, Гектор, но думаю, что Майя не горит большим желанием видеть свою маму еще и во время каникул.
Они попрощались, и Меган вернулась в свою комнату под впечатлением этой встречи.
Этажом ниже Майя приходила в себя от изумления: как быстро ее мамаша переменила взгляд на поездку дочери в Италию.
ГЛАВА 90
Майя позвонила в дверь огромного особняка, находившегося на границе великолепного парка Музея природоведения. Она немного опоздала и чувствовала себя неловко. Она редко бывала в подобных кварталах города, и этот особняк пугал ее. Черная дверь, белые колонны, черная с позолотой ограда, оберегающая частную жизнь обитателей, плюс к тому добрая сотня телекамер, часть из которых в этот момент наблюдала за девушкой.
Дверь открылась, и величественный мажордом в ливрее и белых перчатках вырос на пороге. Окинул Майю взглядом и слегка поднял бровь в знак легкой укоризны по поводу ее внешнего вида.
— Я ищу Гектора, — поспешно сказала Майя.
— Прошу, мисс, герцог ждет вас в своем кабинете. Я провожу вас.
Следуя за невероятным мажордомом, Майя пересекла бесконечное количество залов и зальчи-ков, украшенных картинами и гобеленами, приводившими ее в восхищение. Сквозь огромные окна, выходящие во внутренний дворик, можно было любоваться садом, заросшим лимонными и персиковыми деревьями. Она ступала по мягчайшим персидским коврам, проходя анфиладу маленьких комнат, где в каждой висели работы какого-нибудь одного мастера прошлого. Майя была поражена: дом был скорее музеем, чем жилищем.
Наконец мажордом ввел ее в небольшую комнату и откланялся. Майя огляделась. Из окна была видна садовая беседка, декорированная глициниями и розами. У противоположной стены стоял темно-красный кожаный диван. Над ним — всего одна картина. Черно-белая, она подействовала на Майю завораживающе. Освещение было продумано до тонкостей, с учетом естественного света, падающего из огромного окна, что позволяло рассмотреть картину во всех деталях.
— Это моя самая любимая комната.
В сопровождении чопорного секретаря с бумагами, ожидающими подписи, в дверях, улыбаясь, стоял Гектор.
Сейчас, в домашней обстановке, он выглядел намного проще. Спадающие на плечи распущенные волосы, линялые бермуды, белоснежная рубашка с закатанными рукавами, татуировка в форме змеи на загорелом предплечье…
— Кто написал эту картину?
— Это работа Дюрера, великого немецкого художника. Он написал ее в 1514 году, сразу же после смерти матери от чумы, терзавшей в тот год всю Европу. Картина называется «Меланхолия 1» и является одной из самых загадочных во всей истории искусства.
