Дылда Доминга - Erratum (Ошибка)
- Мне повезло, - тем временем говорил Марк, - в моем спектакле не было трагедий, у меня была богатая родня, хорошие учителя, дети мои не были обделены здоровьем, и жена - добра и простодушна. Все, чего я хотел - это жить в согласии со своим внутренним я и ни о чем не сожалеть.
- У вас получилось? - Лили зачарованно смотрела на его руки и неустанное движение его длинных пальцев.
Марк вздохнул и ничего не ответил, он глядел куда-то вдаль на палатки. Лили проследила за его взглядом и, содрогнувшись, увидела тени на полотнищах, словно там были люди, потом отчетливо услышала голоса и стоны.
- Я никогда не был солдатом, - услышала она голос Марка, - но мне пришлось, как пришлось управлять страной, я знаю, что племена германцев дики, и необходимо остановить их, уберечь империю от их вторжения, но во мне нет ни ненависти, ни стремления убийства или завоевания. Возможно, в этом я расхожусь со своим внутренним миром, в этом я неискренен.
- Марк, - Лили приблизилась к нему в стремлении утешить, и только теперь заметила лихорадочный блеск его глаз и язвы на руках. - Вам нездоровится?
- Я болен, - ответил он, - и многие из моих солдат. Мы выиграли битву, но нас настигла болезнь. Природа не совершает ошибок, это лишь означает, что мы расходимся с ее великим замыслом: наша победа и наше существование, как таковое. Что вы видите? Полководца и его солдат? Всмотритесь получше, - он обвел рукой горизонт, - это армия мертвецов.
Лили обхватила руками его голову и прижала к себе, ее пальцы зарылись в его волосы. Он был тем, чьи намерения всегда были чисты, но действительность и долг завели его в противоположную сторону от идеалов. Он провозглашал жизнь, а вокруг царила лишь смерть, он не осуждал других, а на поле боя ему приходилось лишать других жизни, бесцеремонно и не колеблясь. Он был философом, а ему дали в руки меч и заставили стать солдатом. Лили прижимала его к себе и оплакивала его мечты, его светлые намерения, тот мир, каким он мог бы стать, если бы Марку позволили быть собой.
- Как это случилось? - Спросила она.
- Я умер от чумы в Вене. - Ответил он.
- Это всего лишь сон, - прошептала Лили, склоняясь и целуя его в голову. - Всего лишь сон, Марк.
Калеб, изумленно глядя на возникшую из ниоткуда в покоях девушку, безмолвно раскрыл перед ней двери. И Лили, едва кивнув ему в знак благодарности, прошла мимо. Ник стоял у окна, в точности, как в ее сне, только ему ничто не угрожало, и рядом не было никаких признаков опасности. Тогда Лили по-настоящему стало страшно и неловко - ради чего она пришла, что ему теперь сказать, как объяснить. Так глупо было поддаться дурацкому сну и привидевшимся в нем эмоциям.
Ник медленно повернул голову, и глаза его чуть расширились, выдавая удивление от ее появления.
- Калеб? - Он вопросительно посмотрел на человечка, но тот лишь отрицательно покачал головой и растворился в дверях, закрывая их за собой. - Чем обязан? - Теперь он обращался к ней, и в его интонациях едва ли звучала радость или нежность.
- Прости, - прошептала Лили, теряясь и не зная, с чего начать.
- Как ты сюда попала? - Его взгляд был снова холоден и внимателен.
- Меня перенес Небирос, - Лили тщательно изучала щели между половицами.
- Снова он, - усмехнулся Ник, - твой крылатый покровитель.
- Нет, он просто друг, - возразила Лили, сама не понимая почему.
- Я послал за тобой, - он приблизился к ней на пару шагов, и глаза его светились гневом. - Я знаю, что ты сбежала.
- Но я вернулась, - она вынуждена была посмотреть на него и застыла, рассматривая его лицо. Оно казалось таким близким, лишь злоба на нем была неправильной.
- Зачем? - Его темные волосы беспорядочно спускались на лоб, зрачки расширились, отчего их разноцветье стало почти незаметным. - Не зачем сбежала - об этом я и так могу догадаться, но зачем вернулась?
Лили молча покачала головой, продолжая зачарованно созерцать его лицо.
- Не знаю.
- Что в сумке? - Он осмотрел ее с головы до ног. - Что ты решила прихватить с собой в походе к свету? - Его голос источал сарказм. Он достаточно грубо сдернул с ее плеча сумку, и та упала, раскрывшись. Из нее на пол вывалился рукав небрежно затолканной в середину сорочки, его сорочки. Аба замолчал и остановился. Она не могла понять, что с ним происходит, но гнев куда-то испарился, и в комнате снова стало тихо и уютно, как и должно было быть.
- Зачем, Лили? - Теперь его голос звучал печально, и в нем словно бы искрились отголоски тысяч других голосов, что она слышала здесь в слоях. Столько боли, столько ненависти, рождающей новую боль и ненависть. Она задыхалась там, среди них, падая из одного мира в другой, задыхалась от спертого от страдания воздуха. В какой-то момент ей показалось, что все мученики хором спросили ее: - Зачем, Лили?
- Слишком много боли, - прошептала она, - не понимая, продолжает ли разговаривать с ним, или с теми, другими. - Я больше не могла дышать.
- Что я сотворила? - Она почти требовательно посмотрела на него. - Кто я? Скажи!
Какое-то время он молча рассматривал ее, будто решал, стоит ли ей знать.
- Ты - ошибка. - Ник покачал головой. - Тебе нельзя наверх, они уничтожат тебя.
- Ошибка? В чем? - Она глядела на него недоуменно.
- Скорее всего, во всем, что с тобой произошло. - Его взгляд помрачнел: сожалел ли он о ней?
- Все эти жизни, все ужасы... - Она больше не могла выговорить ни слова.
Он не возражал, лишь молча стоял рядом с ней.
- А ты, ты... - прошептала Лили. Он знал боль их всех, он знал все.
- Ты сказал, что послал за мной. - Лили посмотрела прямо в его глаза. - Зачем?
- Я не хочу, чтобы они... - Ник запнулся, словно о чем-то задумавшись, потом, наконец, произнес. - Мне не все равно. - Даже его голубой глаз источал сейчас тепло. - Иди ко мне. - Он протянул к ней руки, и она потянулась к нему всем телом и всей своей душой, скользнула в его объятия, словно они были созданы для нее. В кругу его рук было тихо и безопасно, и почти счастливо, без условий и без сомнений.
Она помнила его запах, движение его рук, она вспомнила глупое тряпичное море и покрывало-небо с вышитыми на нем звездами. Этот мир принадлежал им двоим, вот почему в нем было так хорошо, что она почти забыла обо всем, что было раньше.
- Ник, - она чуть отстранилась от него, чтобы еще раз взглянуть в его лицо и убедиться, что это не сон. - Ник, - ее голова легла ему на плечо, а все слова, кроме его имени стали лишними, потому что оно одно вмещало в себя весь смысл. Он пришел за ней тогда, он не отпустит ее теперь, и от этого было очень хорошо.
