Крэйг Дилуи - Инфекция
Наконец грузовик притормозил перед большой деревянной церковью. Из окна высунулась рука и указала на входные двери.
Пол спрыгнул из кузова, постучал по борту грузовика, давая водителю понять, что тот может ехать, и помахал рукой. Рука из окна помахала в ответ, и грузовик покатил дальше по дороге.
На смену выхлопным газам грузовика вернулись вездесущие запахи готовящейся еды, древесного дыма и канализации.
Он сделал глубокий вдох, понимая, что ему уже пора привыкать к этому.
Двери были открыты, и он вошел, полный страстного желания уже чем-то заняться.
Через несколько мгновений на него уставилось дуло М16.
— Как, по-вашему, куда вы идете, Отец?
Пол нахмурился. — Не Отец, а Преподобный. А иду я туда, куда власти послали меня жить и работать.
— Дайте взглянуть на ваши бумаги.
Пока солдат изучал его документы, другие поначалу с любопытством его разглядывали, а потом вернулись к своим делам. Не обращая на них внимания, Пол огляделся по сторонам. Церковь была полна детей, сидящих за разными столами на самых разных стульях. Здесь были складные стулья, кресла, офисные стулья, шезлонги, пуфики, скамейки, обеденные столы, столы для пинг-понга, тумбочки, журнальные столики, приставные столики, столы для черчения и для игры в покер. Церковные скамьи отсутствовали. Наверное, пошли на растопку. Длинная очередь загорелых детей, держащих чаши, ложки и кружки, стояла за раздачей тушенки, которую черпали из больших чанов у алтаря в куполообразной апсиде, как в сцене из «Оливера Твиста». Их гомон наполнял большой неф, подымаясь к сводчатому потолку. Они жевали в свете окон, украшенных ручным витражом.
— Привет, — сказал подошедший мужчина в одежде священника, протягивая ему руку. Он был высокий и худой, слегка сутулый, и носил аккуратно подстриженную бородку. — Я Пастор Стриклэнд. Это моя церковь.
— Приятно познакомиться, — сказал Пол, забирая у солдата свои документы, и тепло пожал мужчине руку. — Я Пол Мелвин. Все эти дети…?
— Верно. Сироты Инфекции.
— Так много, — сказал Пол, не сводя с детей глаз. Он уже несколько недель не видел ни одного счастливого, живого ребенка. И вид такого большого количества детей, едящих хорошую пищу в безопасном месте, грел ему душу.
— Эти дети должны быть накормлены и защищены. Они — наше будущее. Но в большинстве своем, они все еще как дикие звери. Не поворачивайтесь к ним спиной и не оставляйте свои вещи без присмотра.
— Буду иметь в виду. Но они, кажется, вполне хорошо себя ведут.
— Они испытывают бесконечное уважение ко всему сверхъестественному, — сказал Стриклэнд с улыбкой. — Они думают, что если мы найдем правильные слова, Бог покончит с Инфекцией.
Пол удовлетворенно хмыкнул. — В этом я с ними похож. Я должен буду узнать у них, какие слова помогают.
— Простите, Пол. Но вы не будете здесь работать. Вы будете работать дальше по улице, в супермаркете «Фуд фэйр». Там пункт раздачи пищи. В целом, тяжелая работа, и неблагодарная. Вас это расстроило?
Пол покачал головой. Он хотел бы работать с детьми, но это уже не имеет значения. — Я просто пришел сюда работать. Хотя я должен знать.
— Почему нам нужен кто-то вроде вас для этой работы?
— Что-то вроде того, — согласился Пол.
— Ну, что ж, — сказал Стриклэнд. — Я отвечу вам. Каждую неделю мы раздаем каждому жителю лагеря столько пищи, чтобы он получал примерно двести десять калорий в день. Они получают пшеницу, бобы, горох, растительное масло, витаминизированные продукты питания, такие как кукурузно-соевая смесь, немного соли и сахар. Если в лагерь попадает какой-либо скот, мы можем раздать немного мяса, но такое бывает не часто. Специи жители не получают, и большинство из них не может себе позволить приобретать их на рынках. Наша пища поддерживает в вас жизнь, но она однообразна, как вы понимаете. Через некоторое время эта однообразная пища начинает сводить людей с ума. А вот другое. Мы стараемся давать пайки только женщинам, потому что они с большей вероятностью донесут их до других членов семьи, а не продадут, чтобы купить что-то другое. Естественно возникают конфликты. Плюс тот факт, что мы работаем здесь, по существу, на правительство, и многие люди возмущены этим.
— Сегодня я видел, как люди бросают камни в грузовик.
— В людей нашей профессии они бросают их реже, — сказал Стриклэнд. — Является ли это простым ответом на ваш вопрос? Много людей отвернулось от Бога из-за того, что случилось, но все-таки они не обвиняют нас в этом. Большинство жителей лагеря видят в нас людей, пытающихся им помочь.
— Это я и хочу делать, — сказал ему Пол. — Хочу помогать.
— Тогда вы пришли в нужное место. Этому лагерю нужна любая помощь.
* * *Уэнди вошла в полицейский участок, покрытое граффити здание. Оно было битком набито кричащими людьми, спорившими с крепкими, накачанными мужчинами, облаченными в самую разную униформу, от сотрудников исправительных учреждений до охранников частного сектора. В здании пахло так, будто эти разгневанные люди испытывают друг друга. Хорошо знакомый ей запах. Она чувствовала здесь атмосферу простодушия и грубой силы. Стены были заклеены выцветшими объявлениями органов здравоохранения, лагерными указами, графиками дежурств, плохо пропечатанными на копире объявлениями о пропавших без вести. Два бородатых офицера, вооруженных дробовиками, пробивались сквозь толпу. Спавшие на полу собаки резко подняли головы, когда мужчины, громко топая, вышли из участка. Какой-то усатый мужчина в кепке с надписью «Стилерз», и футболке противопожарной службы Кэштауна направил ее к койкам 12-го отряда. Ценой за информацию стал унизительный раздевающий взгляд, которым он ее окинул. Ему было все равно, почему она здесь. Вероятно, он принял ее за чью-то женщину, пришедшую с визитом. Он проводил ее взглядом, сплюнув желтую от табака слюну в банку из-под содовой.
Она прошла по пахнущему как пепельница коридору. Административная часть здания была, видимо, отведена под жилье для другого отряда. Свободные от дежурства офицеры сновали из комнаты в комнату, босиком, в нижнем белье, почесывая животы, когда она пробиралась мимо них со своим вещевым мешком. Коридор был частично заставлен коробками с различным оборудованием. В голове у нее промелькнула мысль, как там Сержант. И она тут же удивилась внезапно появившемуся щекочущему ощущению в животе. Вроде бы, он был в порядке, когда уходил с Мэттисом, но она беспокоилась о нем, и ей не терпелось увидеть его снова.
Она снова вернулась в реальность, когда уже подошла к своему жилью. Лагерь был переполнен, и свободные места, видимо, были в большом дефиците. Люди жили в страшной тесноте, а квалифицированные рабочие должны были жить рядом со своей работой. Койки 12-ого отряда располагались в следственном изоляторе. Похоже, она будет жить в тюремной камере. Размышляя над иронией судьбы, она вошла в помещение, наступив на пустую пивную банку, и оказалась в своей новой квартире.
