Вячеслав Денисов - Ярость Антитела
Держа мужчину на вытянутой руке и рукой этой ощущая прохладу ветра там, над пропастью, Гоша приставил пистолет к затылку пленника.
— Ты скажешь мне сейчас, как оказаться на равнине… У тебя нет выбора.
Мужчина рассмеялся.
— У меня давно нет выбора… И у вас его нет.
Гоша стиснул зубы и закрыл глаза.
— Я считаю до трех…
— Не считай, — спокойно ответил мужчина. — Здесь нет ничего, что могло бы меня напугать. Страх ничто. Как и время…
— Хватит болтать! Ты ждешь прибытия подкрепления?! — Гоша ткнул мужчину в затылок пистолетом. — Но оно ничего не даст тебе!
— Я давно обречен, — услышал он в ответ. — И вы обречены. Только еще не догадываетесь об этом. Но обязательно поймете… Скоро… Спустя время, которое здесь — ничто.
Гоша взвел курок.
— Я помогу вам, — сказал мужчина и снова рассмеялся. — Единственный короткий выход отсюда — в тридцати метрах от проема. Вы должны войти за двери, которые открываются при приближении вагона, и сразу увидите слева массивную дверь. Войдя в нее, окажетесь на большой высоте, на смотровой площадке. Света там давно нет, но у меня есть на поясе фонарь. Над головой увидите натянутые стальные тросы…
— Генри, почему-то мне кажется, что он морочит нам головы!
— Мне так не кажется… — отозвался Гудзон. — Тоже — почему-то — не кажется…
Гоша оттащил мужчину от края платформы и развернул к себе.
— Раньше по этим тросам двигались подъемники с мусором. Тридцать лет назад мусора стало больше, подъемники перестали справляться. И тогда была построена железная дорога. — Мужчина снова улыбнулся, и эти улыбки стали Гошу раздражать сильнее, чем спина, вспоротая металлической стружкой. — Проем в стене для подъемников замуровали. Но тросы остались. Они спускаются к уровню океана. Выход внизу найдете. А сейчас… если позволите посмотреть на руку…
Гоша отступил, позволяя мужчине посмотреть на хронометр на руке.
— Через минуту пойдет вагон. Вам пора. Что касается меня, то вас это заботить не должно. Никто не знает, где я сейчас окажусь… — И мужчина отстегнул ремень, на котором держалось его снаряжение.
— Он спятил? — справился Гудзон.
Мужчина рассмеялся.
— Нет, я ошибся. А ошибки здесь жестоко караются. Поэтому лучше я рискну, чем окажусь в той части лаборатории, которую вы упомянули, держась за мою ногу…
Он сорвал с ног ботинки, скинул куртку и стянул брюки. Схватив все в охапку, вручил Гоше.
— Чтобы вы поверили, что время здесь ничто, и вы здесь тоже — ничто, задержитесь всего на мгновение, — нагой отошел к краю пропасти, встал посреди рельсов и раскинул руки в стороны. — Быть может, когда-нибудь да встретимся…
Гоша и Гудзон, найдя дверь, вошли внутрь помещения. На всякий случай, прежде чем запереться изнутри, Гоша включил фонарик и осветил им пространство над головой. В двух метрах от него, над пустотой, которую не мог пронзить луч фонаря, располагались параллельно натянутые четыре троса. Мужчина не солгал.
За спиной послышался грохот.
Гоша выглянул, осторожно приоткрыв дверь. Ветер от промчавшегося мимо вагона качнул дверь, и та ударила его по щеке.
А вагон, доехав до стоящего посреди рельсов мужчины, сбил его и унес в пропасть. Огромная дверь рухнула вниз, вышибая искры.
И снова наступила тишина.
— Можно уже перестать удивляться тому, что здесь происходит… Но каждый час жизни здесь подводит меня к черте, за которой — сумасшествие, — признался Гоша.
Гудзон, опустившись по стене, посмотрел на него устало, почти умоляюще.
— Гоша… я вас попрошу… Отправляйтесь один. Вы молоды, полны сил, а я — старик, который сейчас хочет спать… Я знаю, что вы выберетесь из этого кошмара. И когда это случится, вспомните обо мне. А если не вспомните… — Гудзон опустил уголки губ. — Я не буду в обиде на вас…
— Но вам здесь не выжить…
— Ничего, я старик хитрый! Хлеб я сумею тут отыскать. Не говоря уж о зрелищах… — Он протянул Гоше руку. — Прошу — отправляйтесь в путь…
Когда Гоша, одетый в форму и держащий в руках ремень, присел рядом, Гудзон положил ему руку на голову.
— Еще встретимся, верно?
— Да, старик, обязательно встретимся.
* * *— Включите фонарь, Гудзон!
Сидя на полу, тот нащупал лучом тросы над головой и замер.
Гоша намотал на правую руку ремень, вскочил на перила смотровой площадки и с силой оттолкнулся от нее, заставляя свое тело пролетать над уже совершенно неразличимой в темноте землей. Схватив руками трос, он под радостный возглас Гудзона зацепился обеими ногами. Занес одну руку, зацепившись и ею, и стал осторожно разбирать пистолет.
Теперь все зависело только от осторожности его пальцев. Одно неловкое движение, и вниз, в темноту, мог улететь крошечный кусочек металла, без которого его дальнейшее нахождение на тросе теряло всякий смысл.
Разобрав пистолет, он вставил трос в скобу и снова собрал «беретту». Намертво удерживающий его на тросе «карабин» был готов. В эту же скобу он вставил ремень, концы которого намотал на кисти.
— Я вернусь за вами, Гудзон, обещаю…
— С Богом, — прошептал тот.
— А сейчас бросьте мне фонарь.
Поймав его на лету, Гоша убедился, что вот уже два раза подряд ему улыбается удача. Если верить теории вероятности, то очень скоро он столкнется с проблемой. И кто знает, быть может, лучше бы ему не поймать этот фонарь?
Он висел спиной вниз, не решаясь опустить ноги. А нужно всего-то ослабить хват — и он помчится вниз на пистолетной скобе. Три миллиметра оружейной стали, отделяющей его от смерти.
И в этот момент металлические двери смотровой площадки гулко ухнули, подавшись под тяжестью человеческих тел.
Через мгновение на площадку ворвутся охранники и обнаружат Гудзона. И его, висящего напротив них, как туша для прожарки.
Опустив ноги, он медленно начал спуск вниз.
Звук над его головой — скоба весело ползла по тросу, заставил Гошу содрогнуться. Неужели он на это все-таки решился?.. Как же плохи должны быть его дела, если у него нет иного выхода…
«Я спускался сюда с равнины несколько часов… И оказался на вершине горы, над облаками. Туда даже не залетают птицы… А сейчас, чтобы вернуться на равнину, я снова спускаюсь… Где логика? Где правила жизни, по которым я жил раньше?..»
Скорость увеличилась. Теперь он уже ехал, набирая скорость, и давно уже не слышал звуков на смотровой площадке. Гоша повернул голову. Он даже не видел света, который ворвался внутрь, когда двери были сломаны.
Здесь нет ни одной живой души. Внизу, если этот низ вообще существует, нет бригады парамедиков. Страховочный трос, готовый дернуть вверх и удержать падение, отсутствует.
