Вячеслав Денисов - Ярость Антитела
Вагон был гружен металлической стружкой. Пролетая мимо, несколько комков, похожих на огромные мочалки для мытья посуды, оторвались и были подброшены наверх. Оказавшись над головой Гоши, они покатились по камням, свалились на его голову и, раня и цепляясь, прокатились по его спине.
— Бросайте! — закричал Гоша, морщась от боли.
Гудзон, изловчившись, сделал несколько пробных замахов.
— Бросайте, черт вас возьми!..
Ворота помчались вниз. И в этот момент Гудзон, изловчившись, не бросил, а завалил камень в паз основания ворот.
Сморщившись, как при ярком свете, Гоша смотрел, как тяжелая створка мчится вниз. «Только бы выдержал гранит…» — пронеслось в его голове, и когда створка, лязгнув, упала на булыжник, отскочила и снова упала, Гоша заклекотал от радости.
Между дверью и полом образовался просвет высотою в двадцать сантиметров. И теперь хорошо видна была последняя, на краю платформы, шпала.
И вдруг Гоша перестал праздновать победу. Лицо его мгновенно посерело.
— Что с вами? — поинтересовался Гудзон.
— Знаете, что сделал бы я на месте техника, придя исправлять ошибку? Ударил бы камень ногой. И все.
Гудзон пришел в ярость.
— Я свою часть плана по спасению исполнил, теперь думайте вы!.. А что касается меня, то я уже еле стою!
Гоша прикусил губу. В голову не приходила ни одна пригодная к использованию мысль. Гудзон требовал от него продолжения жизни, и был тысячу раз прав. И Гоша был прав — сейчас придет ответственный за исправность ворот работник, увидит, что после очередного сброса ворота откололи от гранитной породы осколок, и просто собьет его ногой. Поднимет ворота на полметра — и собьет. Простая задача всегда является причиной простого решения.
Сорвав с плеч ветхое тряпье, Гоша быстро отхватил от него полосу.
Внутри тоннеля раздался стук — так звучали ворота, когда они входили в тоннель из подземелья. Реакция на неполное запирание двери была почти мгновенной — кто-то шел исправлять повреждение.
— Что вы делаете, Гоша? — пролепетал Гудзон, наблюдая, как его новый друг скручивает ленту в тугой жгут.
Гоша не ответил. Затянув один конец жгута на запястье мертвым узлом, второй конец он схватил в зубы. Присев боком, что-то пробормотал и прыгнул, вцепившись в выступ под дверью.
Гоша висел над пропастью, и теперь им обоим было ясно, что обратной дороги у Гоши нет. Еще мгновение он был неподвижен, привыкая к новому своему положению, а потом, перехватывая руками, оказался под камнем.
К тому моменту, как камень вылетел из паза, а в просвете между дверью и выступом появилась чья-то обутая в высокий ботинок нога, Гудзон все еще не понимал, что происходит. И только когда Гоша, оторвавшись от выступа, вцепился в появившуюся ногу обеими руками, его озарила догадка. И вместе с ней пришел холод. Он окатил Гудзона, лишив возможности говорить и двигаться.
А Гоша тем временем, прижав ногу к груди, второй рукой наматывал на чей-то ботинок свободный конец жгута.
В проеме появился пистолет.
— Стреляй!.. — прокричал Гоша, и Гудзон не узнал голоса друга. Крик был настолько отчаянным, что срывался в фальцет. — Стреляй, я хочу посмотреть, сколько ты просидишь здесь с привязанным к ноге трупом весом в триста двадцать фунтов!..
— Проклятый ублюдок!.. — раздалось внутри.
Гудзон услышал изумление и страх в этом крике. Человека там, за дверью, можно было понять без труда. Гудзон не знал, как бы он себя чувствовал, если бы из бездонной пропасти показалась рука и схватила его за ногу.
— У тебя единственный выход! — кричал Гоша, не давая противнику прийти в себя. — Ты должен втащить меня!.. Нажмешь на спуск — ты пропал! Ну же!.. Я работаю на конвейере, где капсулы с живым материалом! Втаскивай, иначе нам обоим конец!..
Гудзон слышал ругань, но когда увидел появившуюся в проеме руку, возликовал от радости. Десять часов отчаяния заканчивались надеждой…
Едва Гоша почувствовал твердь под ногами, он поднялся на ноги и одним движением размотал жгут. Теперь, когда человек из подземного города мог его разглядеть и сделать правильные выводы, Гоше нужно было действовать быстро.
Его спаситель уже понял, что совершил ошибку, но вложенный в кобуру пистолет вынуть во второй раз не успел. Удар пришелся ему прямо в переносицу. Пошатнувшись, он шагнул назад. Присел, и в этот момент второй удар — ногой, повалил его на спину.
Осмотрев стены, Гоша увидел то, на что не обратил внимания, оказавшись в тоннеле впервые. В нескольких метрах от проема на стене виднелся электрощиток с рычагами управления. Один из них и опустил, видимо, оглушенный Гошей рабочий. Сделав пару пробных попыток, Гоша нашел нужный и поднял дверь полностью. Бросив еще один взгляд на бесчувственное тело, он выглянул наружу.
— Гудзон, вы здесь?
— Нет, я ушел!..
Взяв за руку, Гоша осторожно, как ребенка, подвел приятеля к краю. Так же аккуратно принял его ногу, прижал коленом к стене и, схватив за шиворот — уже не манерничая, рывком затащил внутрь.
— Вы дебил… вы дебил своего времени, Гоша… — шептал Гудзон, дыша на полу так, словно восстанавливал дыхание после прыжка с пятиметровой высоты. — Вы сделали это…
— Хватит причитать. — Гоша наклонился и вынул пистолет из кобуры находящегося без сознания мужчины. — Мы в том же положении, что и десять минут назад. Просто теперь имеем возможность ходить.
Схватив пленника за шиворот, Гоша подтащил его к стене. После нескольких шлепков по щекам тот открыл глаза. Открыл — и тут же увидел дульный срез пистолета.
— Я хочу знать, как нам выбраться на Остров, минуя все эти подземные коридоры.
Мужчина, слизывая языком кровь с губ, покосился на Гудзона.
— Он вышибет вам мозги, — заверил тот, уже давно решив говорить только теми фразами, которые сейчас имеют тот же смысл, что и четыреста лет назад.
Гоша нервно рассмеялся.
— Мне как-то рассказывали, как в Афганистане наши мужики из десантно-штурмовой бригады поймали американского инструктора. У этого сэнсэя за плечами было полторы тысячи прыжков с парашютом. Так вот, они его усадили в вертолет, регулярно спрашивая на чистом английском языке: «Хау мэни солдат сидят вон за той маунтайн?» Американский инструктор кричал: «Ай доунт андестенд!» Пришлось глаза янки наглухо замотать, а вертушку немного поднять. Когда нашего героя подвели к открытой рампе, он на чистом русском языке назвал и имя полевого командира душманов, и количество американских инструкторов, и биографию каждого, и даже клички верблюдов в караване, следующем из Пакистана в Джелалабад с грузом «Стингеров». Он говорил, а вертолет двигался, из чего «малиновый берет» делал выводы, что его поднимают еще выше, дабы от него не осталось даже мокрого места. Америкашку выкинули за борт. Когда он, лежа на земле, скулил и сучил мокрыми брючинами, он снова отказался разговаривать и ушел в себя. С полутора тысячами прыжками за спиной описаться, когда тебя выталкивают из вертолета, стоящего на земле, невыносимо обидно. И десантуре даже не верилось, что этот майор рассказал о себе всего несколько минут назад, что награжден медалью Конгресса, Пурпурным Сердцем и двумя Серебряными Звездами за Вьетнам и Корею. И все за мужество… — Гоша схватил пленника за плечи, отчего раздался треск разрываемой одежды, и поволок его к краю пропасти. — У меня вертушки нет, да и я не столь сообразителен… Так что ставлю вопрос просто: где прямой выход на Остров? — И он подвел мужчину к открытой двери.
