Ольга Панова - Призрак
Анна пролезла через дыру в заборе, стоящем у заброшенного дома по соседству, и направилась в лес. Нужно было сконцентрироваться на главном.
– Алекс, ты здесь?
– Я всегда с тобой, – отозвался призрак.
– Что ты думаешь об окрестных местах? Есть что-нибудь существенное?
– Два места тревожат меня. Одно недалеко отсюда, а второе в самом центре деревни.
Анна решительно зашагала на юг. В указанном направлении действительно что-то было. Что-то мощное, огромное, хотя дышало старостью.
В лесу преобладали высокие ели и маленькие березки. Каждый шаг был беззвучен, нога утопала в траве и подлеске.
Вдалеке показались синие оградки. Это было деревенское кладбище. Неухоженные могилы заросли, а местами были так и вообще заброшенные. Наверное, совсем старые.
Анна склонилась над самой первой могилой. «Александр Матвеев. 1892–1956». Да уж, могилу свежей не назовешь.
В основном на кладбище возвышались деревянные кресты и надгробные скальные камни с незатейливыми надписями. Стояли простенькие оградки и скамейки с сухими листьями, кое-где лежали конфеты и старое печенье. Видимо, сюда наведывались те, кто был еще в состоянии ухаживать за могилами близких.
Анна не спеша бродила по кладбищу, пытаясь нащупать энергетическую воронку. Но ничего. На кладбище было спокойно.
Самое удивительное, здесь не было душ мертвых.
– Алекс, здесь нет никого. Странно. Обычно на кладбищах души бродят и рыдают, а здесь ни души.
– Старое кладбище. Люди в основном умерли своей смертью. Естественной смертью. Только три дня такая душа летает у своего тела и дома с близкими, затем уходит.
– Ты хочешь сказать, что здесь ей скучно?
– Кому как.
– Наверное, каждая душа сама выбирает свой путь. Я имею в виду не тех, кого вызывает белый свет в конце тоннеля. Ведь есть и те, кто остается на земле. Если нет тела, но есть все возможности, так почему бы ими не воспользоваться? Как ни крути, а на кладбище невесело.
Алекс ничего не ответил.
Впереди были две свежие могилы. Одна принадлежала Федору, мужу Катерины. Она была усыпана венками и искусственными цветами. Вторая – некому Даниле Бочкину, 1979 года рождения.
– Это тот парень, что умер первым из троих.
Анна огляделась.
– Алекс, его дух здесь?
– Он прячется. Не хочет выходит, чувствует меня и твои способности медиума.
– Данила, – Анна стала звать его.
Из тенистого леса вышел дух молодого мужчины лет тридцати. На нем была белая рубаха с широкими рукавами. Лицо довольно упитанное, очень доброе. Парень был при жизни крепким и сильным.
– Что вам нужно? Зачем тревожите?
– Расскажи, что произошло перед смертью.
Дух долго стоял и вникал в вопрос. Просто стоял и смотрел на девушку напротив.
– Я не знаю, – наконец произнес дух и зарыдал.
– Тебя обидели?
– Нет, никто не обижал.
– Постарайся вспомнить все детали.
Дух Данила кивнул и стал рассказывать свои последние воспоминания перед смертью.
– Я хотел семью. Хотел жену, детей, но у нас в деревне женщин мало молодых. В основном все уже старые, некрасивые. А эта бестия свела меня с ума. Сказала, что любит. Пальцем поманила. Заставила меня поджечь дом. Сказала, что эти люди нам мешают. Что плохо думают о нас. Хотят нас разлучить. Той же ночью я спалил все дотла.
– Тебя видели?
– Нет, я был очень осторожен. Потом я поджег еще, еще и еще. Много домов. Это все она. Это не я. Она мной управляла. Заставляла это делать. Я умолял прекратить, но ей было наплевать. А потом я не выдержал. Намотал веревку и повесился. Это был единственный выход.
– Кто эта женщина?
– Ведь там, в пожаре, могли сгореть дети. Я так больше не мог. Не мог больше.
– Кто она?
– Я должен был уйти. Бросить ее.
– Это твоя жена?
Дух расплакался и исчез. В лесу сразу стало холодно. Подул пронизывающий ветер.
– Анна, тебе пора отсюда уходить, – прозвучал голос призрака.
– Но, Алекс, что за женщина свела его с ума? Кто она? Я должна это выяснить.
– Уходи.
Сбитая с толку, девушка направилась по тропинке на опушку. Нужно было поскорей выбраться из тени деревьев, покинуть старое кладбище. Среди травы и кустов Анна различала пеньки и горку муравейника, множество всевозможных бабочек и стрекоз.
Оглядываясь назад, она поняла, что ошиблась. Кладбище было обыкновенным. Никаких энергетических отклонений. Что-то действительно серьезное ждало впереди.
Не теряя времени даром, девушка пошла на юго-запад. Там было нечто существенное, отталкивающее. Это место по ощущениям напоминало тюрьму. От него веяло несвободой, холодом. Оно было безжалостное.
Девушка прибавила шаг. Переступая кусты и траву, она уже почти бежала. Колдовское место стало пульсировать, отчетливо призывая к себе. Оно хотело, чтобы его нашли.
Анна сбежала вниз по пригорку. Не видно было никаких построек, труб или развалин. Высокий кустарник и деревья.
Место было очень старым, заброшенным, а потому и не заметным глазу. Девушка застыла на месте. Кругом тишина.
Птицы перестали петь, и даже воздух загустел. Анна медленно обернулась. Прямо на пригорке, среди деревьев и кустов, стояли впаянные в землю ворота заброшенного рудника. При ближайшем рассмотрении можно было заметить ржавые петли, замок и прогнившие балки. На земле – съеденные земляным червем доски. Тут же ржавые рельсы, местами вросшие в почву.
Из глубины слышалась пульсация смешанных энергий. Место было проклято. Сотнями человеческих тел была вымощена эта дорожка в недра земли.
Девушка вся сжалась в комочек. Ей совсем не хотелось туда идти, даже приближаться.
– Алекс, мне страшно.
Призрак молчал.
Тогда девушка стала оглядываться по сторонам. Вверху, прямо над рудником, стояла старушка в черном балахоне, подвязанным веревкой, и в черном платке. Она опиралась на палку, держа во второй руке корзинку с травами.
– Не подскажите, что это за место такое?
Старушка печально вздохнула. Что-то тихо пробурчала, замотала головой и, поправив косынку, ответила:
– Отчего ж не знать-то, – ее голос был на удивление громким, – это заброшенный рудник. В прошлом столетии здесь изумруды добывали. Размером с палец. Да, точно. Сейчас уж все травой поросло.
– Здесь были смерти, много смертей, – тихо сказала девушка самой себе.
– Да. Так и есть, – Анна была изумлена – находясь в двадцати метрах от нее, старуха сумела ее расслышать, – сюда привозили каторжников. А за ними жены и дети приезжали в деревню. Люди дохли пачками. Еще бы. Ведь их никто не одевал, когда было холодно, не лечил, когда те болели. Люди были как мусор. Умирал один – привозили двоих. Умирали двое – привозили пятерых. И так из года в год. Весь рудник усеян трупами, по трупам и гоняли вагонетки туда-сюда.
