Светлана Крушина - Тьма... и ее объятья
Приближался вечер, а снег все шел. Правда, уже не такой густой. Вскоре он вовсе прекратился, и даже небо немного посветлело. Но ненадолго. На улице один за другим зажигались, медленно разгораясь, фонари. Я слез с подоконника и вышел в коридор, чтобы позвонить Хозе. Но перед тем, как набрать номер, проверил, нет ли поблизости Кристиана. Дом по-прежнему был тих, как будто, кроме меня, никого больше в нем не было. Может быть, Кристиан ушел? Я перегнулся через перила и посмотрел вниз. Откуда-то, вероятно, из гостиной, пробивался тусклый электрический свет. Вероятно, Кристиан сидел там в одиночестве. Что он делал? Работал или, может быть, пил вино, или просто думал? Как бы то ни было, я решил, что не стоит нарушать его одиночество. Лучше не буду показываться ему на глаза. Может быть, ему вообще не до меня сейчас, и это очень кстати.
Ступая на цыпочках, я подобрался к телефону и набрал номер Хозе. Тот взял трубку сразу же, как будто специально сидел возле аппарата и ждал моего звонка.
— Ты готов? — спросил он почему-то заговорщицким шепотом.
— Только тебя и жду, — ответил я тоже тихо.
— Тогда выдвигаюсь. Буду минут через пятнадцать.
— Хорошо. Только вот что: меня снова пасут копы, да и Кристиан заинтересуется, куда меня несет на ночь глядя. Так что встань где-нибудь рядышком и подожди меня.
— Где именно?
— Здесь неподалеку есть двухэтажный дом, обшитый светло-синими пластиковыми панелями. Видел такой?
— Видел.
— Вот возле него и подожди.
— Хорошо! Так значит, через пятнадцать минут! — сказал Хозе и положил трубку.
А я задумался. Легко сказать: "Через пятнадцать минут", а вот как выбраться из дома незамеченным? Кое-какой план действий, впрочем, у меня имелся. Только он не слишком мне нравился. Но выбирать, кажется, было не из чего. Глубоко вздохнув, я вернулся в комнату и быстро оделся: темно-серый свитер с высоким воротом, темная свободная куртка, удобные ботинки, перчатки. Затем, по-прежнему тихо и аккуратно ступая, чтобы не привлечь внимания Кристиана, прошел по коридору в одну из пустующих комнат, окна которой смотрели не на улицу, как окна моей спальни, а на узкий проулок между домами. Здесь росли деревья и кусты. Они, по моим расчетам, должны были скрыть меня от взглядов полицейских. Оставалась еще одна загвоздка: окна находились на втором этаже, и никто не позаботился, конечно, приделать к ним лестницу. Прыгать не хотелось. Однажды мне удалось приземлиться благополучно, прыгнув со второго этажа, но не стоило повторно рассчитывать на подобную удачу. Но другого выхода мне, кажется, не оставалось. Я мог только немного уменьшить расстояние, которое предстояло пролететь до земли: повиснуть, зацепившись руками за подоконник, и спрыгнуть из этого положения. Так я и сделал.
Земля больно ударила по пяткам. На ногах я не удержался и повалился на землю, на многострадальный, не заживший еще мой бок, ушибленный в день знакомства с Лючио. На секунду в глазах потемнело, я даже застонал, но тут же закусил губы. Не хватало еще, чтобы меня услышали! Полежал немного на земле, поджидая, пока пройдет боль, и медленно поднялся на ноги. В целом, приземлился я и в этот раз удачно. Тем более, что бежать никуда не надо; наоборот, надо идти тихо и неспешно, чтобы никто не заметил. Задачу существенно облегчало отсутствие поблизости фонарей. Пригнувшись на всякий случай, я поковылял в сторону синего особняка. Идти было больно, бок снова разболелся, и я закусил губы, чтобы не выдать себя невольным стоном. Удивительно, но мне хотелось смеяться, и смех тоже приходилось сдерживать усилием воли. Происходящее слишком уж походило на детские игры в шпионов. Серьезнее! — одергивал я себя. Серьезнее надо быть. Не хватало еще расхохотаться. Впрочем, куда уж еще серьезнее? И без того не помню, когда в последний раз улыбался, или, тем более, смеялся.
Благополучно, никем не замеченный, я добрался до синего дома. Это, кажется, заняло у меня больше времени, чем пятнадцать минут, потому что, когда я осторожно выглянул из-за угла, то увидел прижавшийся к обочине одинокий автомобиль с тускло горящими фарами. Я предположил, что это Хозе, и что ближний свет он оставил специально для меня, чтобы я не бродил в темноте, разыскивая его. Выйти я решился не сразу, и некоторое время наблюдал за автомобилем. Это была какая-то очень старая модель «Ауди», неоднократно крашенная и перекрашенная, и все равно вся в пятнах ржавчины. Ну и развалюха! Я даже усомнился, что эта колымага умеет ездить. Где же Хозе раздобыл ее? Рассмотрев как следует старушку «Ауди», я перестал сомневаться, что за рулем сидит именно он. Никто в мире, кроме него, не рискнул бы поехать на этакой колымаге в ночь, за город, в логово кровожадных чудовищ. То есть нет, поправил я себя мысленно. Хозе не единственный псих. Нас двое таких.
Налюбовавшись вдоволь, я, все еще крадучись, подобрался к «Ауди» и поскребся в боковое стекло. Тут же в бок меня толкнула дверца. Я забрался на сиденье рядом с Хозе.
— Долго копаешься, — сказал он недовольно.
— Посмотрел бы я, как быстро ты бы выбрался со второго этажа, — парировал я.
Хозе уставился на меня с выражением восхищения в сумасшедших глазах.
— Ты что — опять из окна прыгал?
— Ну да.
— Подумать только, а с виду такой приличный, тихий мальчик, — хихикнул Хозе. — Ну ладно, поехали, что ли?
— Поехали. Только ты уверен, что эта колымага не заглохнет где-нибудь посреди дороги?
— Не дрейфь, не заглохнет. Это зверюга проверенная. Она только с виду такая страшная, а на самом деле — настоящий танк.
Насчет танка он, конечно, преувеличил, но я спорить не стал. Собственно, какая разница? Лишь бы машина была на ходу. Мне главное — добраться да Лючио, а на чем и как, дело десятое.
Шурша шинами по снегу, «Ауди» тихонько тронулась с места и покатила вдоль тротуара. Хозе переключал скорости и крутил руль довольно уверенно. Похоже, опят у него имелся. Но вот ехали мы довольно медленно, и это нервировало.
— Этак мы только к утру доберемся, — заметил я.
— Снег выпал, — отозвался Хозе и добавил с необычным для себя благоразумием: — Я бы не рисковал нестись сломя голову по свежему снегу, да еще в темноте. Но если хочешь, попробуем.
Я подумал и попросил его прибавить скорость хоть немного. Хозе пожал плечами и послушно переключил скорость. Довольно долго мы ехали молча. Мимо скользили, убегая назад, фонари и светящиеся окна домов. В каждом светлом пятне мне мерещилось бледное лицо Лючио, выплывающее из темноты впереди и исчезающее в темноте позади нас. Они возникали вдоль дороги все реже, и постепенно вовсе сошли на нет. Фонари еще время от времени встречались, но тьма обступала нас все плотнее. Мне становилось все более не по себе в ее холодных объятьях. Поскорее бы уж приехать! Хозе молчал и был не похож сам на себя. Мне тоже не хотелось разговаривать. Мысленно я прокручивал в голове предстоящую встречу с Лючио. Что-то он мне скажет? И снизойдет ли вообще до разговора? А может, его сейчас вообще нет в доме. Я ведь не знал точно, один у него дом или есть еще другие, в городе. Скорее всего, в городе у него тоже имеется жилье. Так, может, напрасно я еду? Я уже дернулся было, чтобы сказать Хозе разворачиваться, но уже через секунду решил, что возвращение ни с чем будет ужасной глупостью.
