Р. Артемьев - Ростки мёртвого мира
Больше всего их уход походил на поспешное бегство.
Волю эмоциям Медея дала уже дома, под землей. Остатки сдержанности добило короткое путешествие по грязной и вонючей канализации. По сравнению с подворьем Тарраша, на котором жил Хастин, убежище упыриц действительно сильно проигрывало по всем статьям. На скопившуюся усталость легло напряжение нежданной встречи, короткий разговор и ставшее настоящим шоком откровение. Ну отвыкли девушки от обычной человеческой доброты! Забыли, что можно давать, ничего не требуя взамен.
Напоминание подействовало слишком сильно.
— Ты видела?! — Медея металась по комнате, сшибая предметы. — Нет, ты видела?! Он просто живет на всем готовом! Ему даже охотиться не надо!
— Видела.
Селеста мрачно сидела и катала по столу мелкую монетку. Быть может, сделанный ей выбор неверен? Когда-то попавший в иной мир одинокий чужак, лишившийся всего, даже тела, отчаянно пожелал выжить. Любой ценой. Он нарушал привычные принципы, в угоду принятому решению грабил, убивал, появись такая нужда, клятвоприступничал бы, обманывал живых и не-мертвых. Ему казалось, он чего-то достиг. Упырицы поселились среди людей, у них появилось постоянное жилье, кое-какой намек на уют, отпала необходимость в еженощной охоте. Теперь у них есть слуги, готовые подставить вену под клыки господ.
Теперь есть кое-какая уверенность в будущем.
Но чего стоят эти успехи по сравнению с одним часом среди близких? Тех, кто безоговорочно доверяет тебе? Кто готов делиться последним не из необходимости, а из обычной любви?
Что лучше? Легкая и быстрая смерть или растянутый кровавый ад? Какая бы жизнь ее не ожидает, легкой и простой она точно не будет. Все так же придется лгать, изворачиваться, обманывать, драться в темных закоулках полуразрушенного города. Общаться с подонками вроде Факасия.
— Ты никогда не задумывалась о том, чтобы покончить со всем?
— Что? — Медея замерла, словно натолкнулась на невидимую стену.
— Я одно время часто об этом думала — Селеста меланхолично рассматривала когти. — Вдруг, стоит выйти на солнце, и меня вернет в старое тело? Всего-то потерпеть минут десять, лишь бы очнутся в родном мире. Пусть в больничке, лишь бы избавиться от этого кошмара.
— Селеста — обеспокоено зачастила подруга — ты это… Ты так не говори! Даже не думай, слышишь! Ты же просто умрешь, глупая!
— Может быть, да, а может, и нет. Надежда есть, согласись.
Медея присела рядом и крепко схватила светловолосую девчушку за руку. Ее лицо словно светилось белизной, клыки непроизвольно появлялись и исчезали из-за суетливо подергивающихся губ. Зрелище, на взгляд обычного человека, выглядело ужасно.
— Ты же сама говорила, что все у нас будет! Только надо немножко подождать, потерпеть. Вот увидишь, и жить мы станем в хорошем доме, и выступать перед нами приглашать начнем лучших музыкантов, и…
— Да я не спорю — прервала напуганную женщину Селеста. — Будет. Только зачем? Чтобы из ночи в ночь выходить на охоту, пить людскую кровь? Мы же как паразиты, только берем, ничего не давая взамен.
— Это ты ничего не даешь?! — истерично рассмеялась Медея. — Да если бы не ты, я продолжала бы прислуживать Карлону, и неизвестно, сколько людей погибло бы от моих клыков!
— Если бы не я, неизвестно, сколько людей осталось бы в живых — вздохнула Селеста. — Ладно. Порефлексировали, и хватит. Перестань бояться, никуда я не уйду. Сдаваться действительно рано, тем более, дела хорошо идут.
Настороженно глядя на подругу, Медея кивнула. Она так и продолжала цепляться за маленькую холодную руку, словно опасаясь, что ее хозяйка внезапно исчезнет.
— Как тебе тот парень, Хастин?
— Не знаю. Он мне не понравился.
— Ты просто завидуешь.
— Разве нет оснований?
— Есть — криво улыбнулась Селеста. — Конечно, есть. Только права такого, завидовать, у нас нет. Сама знаешь, кому-то везет, кому-то нет, одним больше, другим меньше. Хастину повезло. И точка.
— Так что, сюда его привести, комнату выделить? — возмутилась красавица-певица. — Может, сразу в мою кровать положить предложишь?
— Нет, об этом жилье знать ему рановато. Но и связи терять не стоит.
Отбрось в сторону эмоции, и сама поймешь, что знакомство выгодное. Здесь, конечно, год за три идет, мальчиком Хастина не назовешь, только он все равно сущий ребенок. Охотиться не умеет, в тенях скрывается плохо, по трубам, как мы, не лазает. Вообще с изнанкой жизни в Талее плохо знаком, его берегли. Он обязательно захочет узнать о себе побольше, кроме как у нас, ему спросить некого. Если мы ему поможем, получим благодарность мастера Тарраша (с которым дела вести куда приятнее, чем с Рихардом или Святейшим) и место, где упырей станут искать в последнюю очередь. Впрочем, прятаться там будем тоже в худшем случае.
Мальчик может оказаться полезным. Почти наверняка окажется. Сохранившие нормальное мышление, не сумасшедшие упыри попадаются крайне редко, в последний раз мы встретили такого, когда из монастыря бежали. Жаль, он общаться не захотел, прогнал со своей земли. На психа Хастин не похож, поэтому стоит к нему присмотреться внимательнее. Сама понимаешь, втроем проще. Мы уже сейчас мало что сделать успеваем, а лаборатория работать начнет, совсем времени не останется.
— Ты представляешь, сколько с ним придется возиться?
— Научим. Ты и научишь, вспомни, каким взглядом он тебя провожал. Заодно и семью его очаруешь. — Селеста помолчала, взгляд ее затвердел. — Ну, а я займусь дерьмом. Видать, судьба у меня такая.
Медея ничего не сказала, просто обняла худенькую девушку за плечи и крепко прижала к груди.
— Перестань, все в порядке. Еще поборемся. Ха! — она резко вскинула голову и хищно улыбнулась. — Кажется, я знаю, чего требовать от Факасия!
Святейший не желал повторения визита упырицы в свою роскошную спальню, поэтому предпочитал встречаться где-нибудь за пределами своего особняка. Селеста, в свою очередь, тоже не горела желанием лишний раз посещать чужую территорию, заботливо вскормленная паранойя требовала более безопасного места. Поэтому традиционно они общались в небольшом полуразрушенном домике на самом краю трущоб. Здесь не было лишних глаз или ушей, зато в избытке имелись столь любимые канализационные люки. Встречались обычно по вторникам и пятницам, но если возникал какой-то срочный заказ, толстяк оставлял весточку в условленном месте.
— Дорогая, есть новость, которую ты обязательно должна услышать. Как только старый Факасий услышал, что говорят в народе, он сразу подумал о своих друзьях! Святые подвижники учат делать добро, чтобы после смерти с достоинством предстать перед великими судьями, и я в меру скромных сил своих следую советам мудрых старцев. Что может быть благороднее помощи другу, прекрасная Селеста?
