Р. Артемьев - Ростки мёртвого мира
Селеста торопливо подошла к мастеру и встала рядом, стараясь хотя бы частично прикрыться от арбалетчиков мощной тушей. Звериной силы кузнеца она не боялась, рассчитывая при необходимости на собственные силу и скорость, иное дело стрела. Оказаться пришпиленной к забору наподобие бабочки как-то не хотелось. В бою немертвому стоило опасаться вооруженного человека, голыми руками с восставшим справиться невозможно.
— Вы не хотите представить меня своему родственнику, мастер?
— Какому еще родственнику? — недовольно пробурчал Тарраш. Пигалицу рекомендовали серьезные клиенты, если бы не это, помогать ей он бы не стал.
— Тому молодому — Селеста намеренно сделала паузу — человеку, который сейчас на нас смотрит. Не тем, что на крыше, а возле дома. Темные волосы, рост выше меня на голову, глаза с красноватым отблеском… Представь его.
От вложенной в приказ силы Тарраш вздрогнул. Голос заказчицы не повысился ни на йоту, но в нем прозвучала такая власть, что кузнец не успел опомниться, как вскочил с места и повел девушку за собой. Только сделав несколько шагов, он опомнился и начал недовольно разворачиваться к чересчур ретивой гостье. Которая, к слову сказать, по-прежнему умело прикрывалась его телом от находившихся на крыше стрелков.
Незнакомый упырь тоже сделал несколько шагов вперед, выйдя на свет. Сзади подошла любопытствующая Медея, встала за спиной у Селесты, прикрывая тыл. С другой стороны держались помощники кузнеца. Теперь главное не позволить людям наделать глупостей, вон, как они напуганы неожиданным поворотом обычной вроде бы сделки.
— Мы пришли с миром и не охотимся на твоей земле — начала беседу Селеста. — Мое имя Селеста, мою подругу зовут Медея. Как твое имя? Давно ли ты восстал?
Незнакомый упырь растерянно посмотрел на Тарраша, только теперь начавшего понимать, с кем торгует, и неуверенно произнес:
— Хастин… Меня зовут Хастин.
— Прекрасно. Мастер Тарраш! — низенькой упырице пришлось задрать голову, чтобы взглянуть в лицо мужчине. — Мне кажется, нам стоит поговорить. Вчетвером.
Мастер помолчал, задумчиво теребя короткую бороду. Разглядывал собеседницу. Наконец, после томительной паузы, он плотно сжал губы и кивнул, взмахом руки отсылая помощников. Парни пытались было протестовать, за что немедленно схлопотали по затрещине. Невольно оглядываясь, бросая злобные взгляды на Селесту и тоскливые — на скромно стоявшую потупив глазки Медею, они нехотя двинулись в сторону дома. Впрочем, Тарраш недовольство младших игнорировал, кузнец набычившись уселся на грубо сколоченную лавку и выжидающе уставился на девушек. Стрелков с крыши он убирать не собирался.
— Мы пришли в порт почти пять месяцев назад и не знали, что здесь есть кто-то еще.
— Всех ваших — Тарраш выделил голосом последнее слово — перебили или прогнали в Гнойник. Стража целую зиму свирепствовала, пока не вычистила порт и склады.
— Не стоит отождествлять нас с теми сумасшедшими — Селеста холодно посмотрела на кузнеца. — Мы, безусловно, не святые, но до звериного уровня не опускаемся. Или вы слышали о трупах на улицах, люди исчезают?
— Да кто вас знает — мрачно буркнул мужик. — Может, прячете хорошо.
— Когда нужно, прячем, и хорошо — согласилась упырица. — Мастер, труп или пропавший человек — это след. Нам следы не нужны. Мы хотим тихо жить в свое удовольствие, иметь возможность спокойно разобраться со своим новым состоянием. Нет, привлекать лишнее внимание нам совсем ни к чему.
Тарраш промолчал, задумчиво рассматривая девушек. Селеста слышала о его манере сначала рассмотреть ситуацию со всех сторон, и только потом принимать решение. Из-за этого его считали тугодумом. В то же время мужчина сумел сохранить семью после катастрофы в целости, тогда как другие, более резвые и проворные, сложили головы в стычках или умерли от голода.
— Так давно ты восстал?
— Да месяц уже — Хастин неловко пожал плечами. — Глупо так получилось: хотел подзаработать, сделал десяток болтов на продажу. Отправился ночью к покупателю и на чей-то нож налетел. Очнулся весь в крови, в какой-то канаве. Делать нечего, пошел домой. Уже мыться начал, когда понял, что стал… таким.
— В первую ночь восставшие плохо соображают — подала голос Медея.
— Да… Пошел к отцу признаваться… Думал, убьет.
В ответ на устремленные на него взгляды Тарраш слегка качнул головой и ничего не сказал.
— С тех пор так и живу. О том, что я… упырем стал, не вся родня знает. Думают, на ночную работу устроился, поэтому днем сплю крепко. В подвале.
— Охотишься как? — Видя непонимание в глазах парня, Селеста пояснила. — Кровь как пьешь? В трущобы ходишь, или еще где?
— Нет — Хастин потупился. — Меня отец и братья поят.
Изумление Андрея было так велико, что на какое-то мгновение он потерял связь с реальностью. Мимо его сознания прошел возглас Медеи, неверящие вопросы, заданные подругой, смущенное покряхтывание Тарраша. Он не раз слышал (и видел своими глазами), как матери продавали детей за грязный кусок хлеба, как отцы сдавали дочерей в «аренду» или пользовались ими сами, как убивший родителей сын жарил еще теплое человеческое мясо на костре. Бывало и наоборот, матери продавали в рабство себя ради лучшей доли для детей. Но никогда на его памяти отец не соглашался выкармливать собственной кровью восставшего из мертвых сына.
— И братья тоже?
— Что?
Справившаяся с удивлением Селеста уточнила:
— Братья тоже подкармливают?
— Да. Нас же шестеро. Если каждую ночь немного сцеживать, то незаметно будет.
На лицах девушек зеркальным отражением появилось одно чувство — зависть. Если бы только у них был кто-то, способный вот так просто принять, несмотря ни на что, успокоить в первые минуты после пробуждения! Селеста почувствовала, как нестерпимо ей хочется вцепиться в эту чистенькую рожу. Она даже отступила на шаг.
— Так. Тайм-аут. — Упырица потрясла головой и подтолкнула неподвижно застывшую Медею. — Мы уходим. Мастер Тарраш! Скоро рассвет, нам надо успеть добраться домой. Благодарю за выполненный заказ. Обещаю, в ближайшее время мы обязательно еще раз навестим вас. Хастин, скоро увидимся.
Не слушая слов прощания, торопливо похватав приготовленные вещи, девушки выскочили со двора.
Больше всего их уход походил на поспешное бегство.
Волю эмоциям Медея дала уже дома, под землей. Остатки сдержанности добило короткое путешествие по грязной и вонючей канализации. По сравнению с подворьем Тарраша, на котором жил Хастин, убежище упыриц действительно сильно проигрывало по всем статьям. На скопившуюся усталость легло напряжение нежданной встречи, короткий разговор и ставшее настоящим шоком откровение. Ну отвыкли девушки от обычной человеческой доброты! Забыли, что можно давать, ничего не требуя взамен.
