Максим Перфильев - Нечто в лодке по ту сторону озера...
— А как же крестовые походы? — произнес он.
Я устало вздохнул и произнес заученную годами фразу:
— Крестовые походы стали возможны только потому, что люди не знали своей религии, в которую они верили, и не хотели ничего понимать — не стремились к истине, а лишь действовали на основе своих желаний. Это было огромнейшей ошибкой — грубейшей. Крестовые походы полностью противоречат христианскому учению.
— Но люди всегда действуют лишь на основе своих желаний, — ответил Виталий как будто это была единственная фраза, которую он услышал.
— Почти так, но не совсем. Существует также расчет. Ты ведь не хочешь чистить зубы, когда встаешь утром. Но ты рассчитываешь ситуацию и в результате делаешь это.
Виталий затянулся и после небольшой паузы спросил:
— На основании какого расчета, интересно, люди верят в Бога?
Я усмехнулся. Это было настолько очевидно.
— Люди не хотят попасть в ад.
— Не-е-е, — покачал головой Виталий, — Не знаю.
— Люди верят на основании своих чувств, а не из расчета, — неожиданно сказал Гоша, вытаскивая из холодильника замороженную пиццу.
— А ада, вообще, никто еще не видел, — послышалась другая реплика.
— Люди верят, потому что у них есть в этом потребность, — вдруг кто-то произнес.
Я удивленно обернулся. Кто? Кто это был? Кто это сказал? Кто бы это не был, но, самое интересное, что он был прав.
— Люди верят, потому что им нужно во что-то верить, — снова отозвался Гоша из угла кухни, открывая микроволновку.
— А, может, они верят, потому что хотят найти истину? — сказала та самая девушка, имени которой я еще не знал. Она вышла от куда-то справа сзади.
— А что есть истина? — крикнул еще кто-то из другого угла кухни.
"Оооой, чо тут начинается!" — подумал я
— А мне не нужна истина, — произнес Виталий.
Я улыбнулся. Меня немного даже позабавила его реплика.
— Это ты сейчас так думаешь, — сказал я, — А когда ты будешь покупать йогурт в магазине — тебе не нужна будет истина — какой у него срок годности — да? А когда ты на работу устраиваешься — тебе не нужно знать, сколько тебе будут платить, да — тебе не нужна истина? И когда ты в незнакомом городе, тебе не нужно знать, какой автобус идет до запердяевского района, да? Тебе истина не нужна?
— А причем тут это?
— А при том, что человек всегда поступает, исходя из имеющейся у него информации. Истина — это всего лишь достоверная информация.
— Ну, так-то, да — произнес Гоша, усмехнувшись, подойдя поближе с разогретой пиццей.
— Чо "да"? Причем тут это, вообще, я не понял? — отозвался снова кто-то сзади меня.
— А вот скажите тогда мне — истина одна? — выкрикнул кто-то еще.
И вот тут началось то, что обычно начинается при обсуждении подобных тем.
— Истина абсолютна.
— Истина относительна, как и все в этом мире.
— Тебя этому Фрейд научил?
— Нет, Эйнштейн.
— Да причем тут, вообще, Эйнштейн? Теория относительности говорит о…
— Да причем тут, вообще, теория относительности?
— Да при чем тут, вообще, истина?
— Религия — это просто способ выживания.
— Базару ноль, — согласился кто-то.
— Да причем тут это! Человек верит потому, что у него есть потребность в Боге! — возразила та самая девушка, имени которой я еще не знал.
— Человек верит потому, что у него есть потребность в вере, — осадил кто-то.
— Ха-ха-ха…
— Дело не только в этом. Религия — это еще и часть системы контроля в обществе.
— Религия не проповедует контроль!
— А я верю, что красота спасет мир.
— Как это не проповедует!? Религия стремится к контролю за поведением человека.
— Ничего подобного!
— Все правильно — кто сильнее, тот и прав.
— Ты слишком узко понимаешь религию.
— А чо тут мудрить-то?
— Да, вот так люди все и упрощают.
— Да, все-таки, наверное, нет ничего страшнее религиозного фанатизма.
— А жизнь, вообще, очень простая штука.
— Да причем тут фанатизм-то!
— Ну, ты согрел пиццу?
— Все, что вы говорите — это очень поверхностно.
— Да, вон я ее уже вытащил.
— Даже Ницше говорил, что справедливо говорить о смысле жизни, только если допустить существование Бога, — заметил кто-то.
— Да ты почитай Ницше — он таким уродом был, фашист какой-то!
— Эй, чувак! Ницше великий философ. Не наезжай.
— Да козлина он, а не великий философ!
— Чо вы спорите — любая религия ведет к Богу и к истине.
— Не любая!
— Начинается, — протянула Ольга, снова доставая из своей сумочки сигареты, — Люди верят просто потому, что хотят верить. Они не знают истины.
— Они хотя бы стремятся ее найти.
— Ну и толку-то. Лучше бы деньги зарабатывали.
— Да причем тут, вообще, деньги!
— Деньги правят миром!
— Ты сам подумал, вообще, чо сморозил.
— Я-то подумал.
— Короче, я не знаю, чо там сказал этот Ницше, но я верю, что…
— П$!&ец, какая лажа, — спокойно произнес Виталий, кидая окурок в консервную банку.
Честно говоря, я был рад, что мне удалось загаситься и избежать этого спора. "Пускай они теперь сами спорят между собой, — подумал я, — А мне можно уйти, оставив их наедине со своими монологами".
Хнмм… м-мда… Зря я так подумал.
— Ну а ты-то что скажешь? — обратился ко мне Виталий.
— Я?… А что я? Что я должен сказать? — удивился я.
В этот самый момент у Ольги, которая только-только оторвалась от сигареты и попыталась обратиться в мою сторону, желая что-то сказать, уже даже открыла рот, из которого лениво выходили клубы табачного дыма, но — у нее зазвонил телефон. Она вытащила его из сумки и пошла разговаривать в комнату. Кроме того, еще двое ртов оказались заняты пережевыванием пиццы. Поэтому на кухне стало как-то так очень тихо.
Виталий достал зажигалку, вытащил из пачки, лежащей на столе, одну сигарету и снова закурил.
