Марти Бурнов - Мёртвый город на Неве
Нестор Карлович хотел было остановить ее, да не успел, и ринулся следом. Булыжник замешкался, а хрёпл юркнул обратно в каморку.
— Русалка! — воскликнул Архип Петрович Дюссельдорф, поднимаясь. — Чертова тварь! Водяная ведьма!
Он стоял напротив раскуроченной царской усыпальницы: мраморные плиты были отброшены в сторону, и посередине чернела свежевырытая яма.
— Хоть и собирались вы сюда, — продолжил Архип Петрович, заметив еще и знакомого зомби, — да не ожидал вас тут встретить. И как вас Ворлак пропустил?..
— Скоро узнаешь, — прошипела Анна, не совладав с собой и на секунду обернувшись русалкой.
— Пропустил — так пропустил, оно и хорошо, что пропустил, — радовался чему-то старый Дюссельдорф. — А ну-ка, держи ее, Влад! Проверим, как это работает на русалке.
Архип Петрович, оскалив в улыбке острые крупные зубы, шагнул к Анне и вытащил из-за спины меч, поигрывая им. Меч был совсем небольшой, бронзовый и изрядно окислившийся.
Анна растерялась, оглядываясь по сторонам в поисках Влада. Нестор Карлович закричал ругательства и бросился на Дюссельдорфа, но тот отшвырнул его свободной рукой, походя, как назойливую муху.
Влад спикировал сверху, из темноты, и обхватил Анну, лишив возможности двигаться, окутал своими кожистыми крыльями. Она вырывалась изо всех сил, пыталась оттолкнуться от пола и опрокинуть упыря, только не совладать ей было с ним.
А ты не ерепенься, — издевательски-ласково пробулькал Архип Петрович, поднося лезвие странного меча к горлу Анны. — Тебе вообще повезло, ведь может, ты и не умрешь. Я же не знаю, как действует сила этого меча. Но очень хочу проверить!
— Ты сдохнешь! Я убью тебя! — шипела Анна.
Глаза ее пылали гневом и засветились желтым светом. Послышались раскаты грома небывалой силы, гулом отдававшиеся в огромном зале. Наверху, в небольшие оконца, врывались вспышки молний, освещая гнойно-уродливое лицо Дюссельдорфа, съехавший на бок, перепачканный землей парик, костлявую руку, с зажатым в ней мечом.
А сам Дюссельдорф наслаждался этим моментом. Уж больно ненавидел он русалок и прочую водяную нечисть!
И тут послышался особенно сильный грохот. Архип Петрович совершил роковую ошибку, приняв его за гром и не обратив внимания. А это был не гром. Это Якоб обрушился на дубовую дверь.
Дверь влетела внутрь и, прогремев по полу, ударила Дюссельдорфа по ногам. Тот взвыл и повалился на спину. Анна оттолкнулась русалочьим хвостом от ближайшей колонны, сбросила замешкавшегося Влада и кинулась на Дюссельдорфа, выхватывая у него меч. Архип Петрович, быстро поняв, что происходит, попытался отдернуть руку, но Анна вцепилась в нее острыми рыбьими зубами, рванула гнилую плоть, и меч покатился по полу вместе с откушенной кистью Дюссельдорфа.
Старик кричал, размахивая обрубком руки, из которой фонтаном бил зловонный гной. Влад, увидев в дверях Якоба, на всякий случай взмыл под потолок. Анна схватила меч и без лишних слов полоснула старого Дюссельдорфа по лицу, разрубив его от левого глаза до подбородка.
Взвыл Дюссельдорф, покатился по полу к усыпальнице. И поднялся вихрь вокруг него. И стала сила покидать его: духи и мороки, призраки и глуты, пожранные им, рвались наружу. Но не успевали они покинуть его утробы, как их затягивало в могилу, в яму, вырытую посреди усыпальницы.
Анна, едва придя в себя, кинулась прочь — подальше от этого места и от Якоба. Но монах шагал за нею, и вскоре загнал в угол.
Русалка выставила перед собой меч, готовая сражаться, и Якоб остановился. Он вперил в нее взгляд своих белесых глаз, протянул огромную почерневшую руку и прохрипел:
— Отдай!
— Верни Антона! Верни, и я отдам тебе меч Вольронта! — крикнула русалка.
Рядом раздался шорох, и из-за колонны показался Нестор Карлович.
— Аннушка, не отдавай, — сказал он дрожащим голосом. — Это меч Вольронта, невиданная сила сокрыта в нем. Закопать его надобно в усыпальнице, от греха подальше. Если Властелин сейчас пробудится, несдобровать нам всем!
— Поздно, — прохрипел Якоб; слова давались ему тяжело, голос был низким, едва слышным, — он уже пробуждается.
— Я отдам меч. Мне плевать на этого Вольронта! Верни Антона.
— Хорошо, — кивнул Якоб.
Утроба его забулькала, горло неимоверно раздулось, приподнимая жирный складчатый подбородок; глаза, подернутые сизым бельмом, едва не повылезали из орбит. С громким, рычаще-чавкающим звуком, Якоб изрыгнул большой, размером с хрёпла, ком, покрытый слизью и чем-то наподобие волос. Ком откатился в угол. Монах согнулся пополам и тяжело дышал; слизь из его рта струилась на пол.
А изрыгнутый им сгусток вдруг забурлил, будто вскипел, и, пузырясь, принялся увеличиваться, выстреливая в разные стороны струйками гнилостных испарений. Не прошло и минуты, как размерами он сравнялся с человеком и вид приобрел скорее некоего кокона, нежели сгустка слизи. Кокон зашевелился — кто-то явно желал вырваться оттуда наружу. Раздвигая липкую волосяную оболочку, показалась перепачканная серой слизью рука, затем — вторая, затем голова. Это был Антон! Полуживой, едва не задохнувшийся, совсем обессилевший.
— Меч-ч! — прошипел Якоб, грозно возвышаясь над Анной.
— Да забирай! — крикнула русалка и с силой отшвырнула меч, полетевший через зал и звякнувший где-то в темноте об пол.
Якоб зашипел, повернулся и направился к мечу. Анна и Нестор Карлович подхватили Антона под руки и потащили, так и не избавив до конца от кокона — надо было уходить, и чем скорее, тем лучше.
Пошли к главному входу: так было ближе и проще, хоть и опаснее. Намного опаснее…
Страшное зрелище ожидало их возле потревоженной царской усыпальницы. На том месте, где Анна оставила поверженного ею Дюссельдорфа, теперь извивался, точно в агонии, невиданных размеров змей. Движения его были резкими, но казались неуверенными. Чешуйки, коими покрыто было тело его, отливали бронзой в лунном свете, что проникал сюда сквозь дверной проем. Луна висела уже совсем низко, с любопытством заглядывая внутрь собора.
Но самое страшное, что у этого змея была голова не змеиная, а старого Дюссельдорфа и даже руки — одна целая, а другая — откушенная Анной; но руки призрачно мерцали, потихоньку исчезая.
Увидев Анну, змей-Дюссельдорф яростно зашипел и бросился на нее.
На его пути встал Нестор Карлович. Зомби ухватил змея за горло, впился в него зубами. Дюссельдорф извивался, круша хвостом мраморные плиты, мотался из стороны в сторону, стараясь избавиться от зомби; пытался рукой отцепить его, но призрачная рука проходила сквозь Нестора Карловича.
Анна потащила Антона к выходу, который был теперь совсем близко. Антон, кое-как освободившись от остатков кокона, с трудом переставлял ноги.
