Адвокат дьявола - Найдерман Эндрю

Присяжные согласились с прокурором. Он был признан виновным в убийстве первой степени и приговорен к сроку: двадцать пять лет тюремного заключения.

Эпилог

Кевин словно оцепенел. Сперва его никто не беспокоил; практически никто с ним не разговаривал, о его существовании будто забыли напрочь. Он даже подумал, что, может быть, стал невидимкой или просто находится где-то в другом месте, а не в тюрьме строгого режима в предместье Нью-Йорка.

Мириам навестила его на третий день. Впрочем, разговора как такового не состоялось, они больше переглядывались через решетку. Казалось, их разделяют тысячи миль – так далеки они были друг от друга. До него долетали только обрывки бессмысленных фраз. Все, что осталось в голове: "Наши родители встречались... я играю... Хелен вернулась".

– Разве это не чудесно, – заметила она в конце, – что Джон Милтон оставил счет на воспитание нашего ребенка? Он и сироте Джеффи оставил кругленькую сумму, – и точно такие же счета приготовлены для потомства остальных партнеров. Пол с Хелен уже собираются взять ребенка на воспитание.

Поздно, слишком поздно, крутилось в голове, пока он разглядывал ее выпяченный живот. Или это казалось – не мог же он так вырасти за столь короткий срок?

– Я не хочу, чтобы мои родители имели дело с этим ребенком, – вырвалось у него наконец.

– С каким ребенком? – смущенно улыбнулась она.

– С его ребенком.

– Ах, ты опять. Ну хватит, сколько можно. Я надеялась, что ты прекратишь говорить такие ужасные вещи, когда все кончится.

– Все кончилось. Повторяю, я не хочу, чтобы мои родители воспитывали этого ребенка.

– Хорошо, не будут. С чего ты это взял? – огрызнулась она. – С чего это тебе пришло в голову. Кто им даст?

– Ни они, ни твои – не должны иметь с ним ничего общего.

– Я сама воспитаю нашего ребенка.

Он покачал головой.

– Я пытался спасти тебя, Мириам. Только в последний момент ты поймешь – когда будет уже поздно. И ты вспомнишь обо мне и выкрикнешь мое имя. И я услышу тебя, но уже не смогу ничем помочь.

– Я этого не вынесу, Кевин. Если бы ты знал, чего мне стоило прийти сюда, но эта беседа – она выше моих сил. Я больше не приду, пока ты не прекратишь это, ты понимаешь?

– Не имеет значения. Слишком поздно, – повторил он.

Она вскочила:

– Все. Я ухожу. И, если ты захочешь, чтобы я вернулась, напиши мне. Письменно пообещай, что больше не будешь разговаривать со мной в подобном тоне, – сказала она, поворачиваясь к выходу.

– Мириам!

Она обернулась.

– Найди картину Хелен, если они ее еще не уничтожили. Присмотрись к ней.

– Никто ее не уничтожал. Она продана. Ее купил Боб Маккензи. Ему нравятся такие вещи.

Кевин рассмеялся. Этот безумный смех ускорил ее уход.

Он размышлял – сейчас у него для этого было достаточно времени, и практически ничего другого не оставалось. Итак, он раскрыл истинные дела фирмы Джона Милтона. И что дальше – какую пользу ему могла принести эта информация? Маккензи его предал, что оставалось делать – обращаться к генеральному прокурору? Все это могло закончиться только принудительным лечением. И откуда ему знать, насколько разветвлена и коррумпирована эта система, центром которой он считал Джона Милтона? Он не смог вынудить Мириам пойти на аборт, и она уже не верила ни единому его слову. Ребенок убьет ее, и Джон Милтон продолжит свое потомство.

Никто не поверит в реальность всего того, что ему довелось узнать. Он не смог их остановить. Но зачем они использовали его для убийства Джона Милтона?

Ответ пришел несколько дней спустя. Он сидел в тюремной столовой, механически пережевывая пищу и отключившись от звуков и картинки внешнего мира.

Внезапно он ощутил близкое присутствие других людей, слева и справа, они терлись плечами – и еще двое или больше встали перед ним. Они глазели на него, подмигивали, развязно улыбаясь. Все они были словно на одно лицо, ничем не отличаясь от прочих сокамерников.

– Привет, – подал голос один, обнажая пожелтевшие зубы. Губы его кривились в похотливой в усмешке.

– Скучаешь, – заметил тот, что был слева и схватился рукой за бедро Кевина.

Он попытался сдвинуться, но сзади уперлось чужое колено. Он был окружен. Желудок внезапно свела судорога. Он понял, что эти скоты собираются с ним сделать – подвергнуть последнему унижению. Тот, что слева, впился пальцами в мышцу, и он не мог сдвинуться ни на дюйм в сторону. Кевин не мог даже закричать и позвать на помощь.

Вдруг небольшая толпа раздвинулась, пропуская крепкого чернокожего человека, которому поспешно уступили место за столом. Бугры мускулов проступали сквозь тюремную робу, на крепкой шее сплетались мышцы и сухожилия, напоминавшие древесные корни. Это был какой-то бесчувственный механизм, произведенный на свет все той же системой, начищенный и аккуратно подстриженный. Черные блестящие зрачки, окруженные молочного цвета белками, уставились на Кевина.

Он улыбнулся, и все остальные тоже заулыбались. Все смотрели на него. Казалось, вся их энергия, вся жизненная сила зависела от этого человека.

– Здравствуйте, мистер Тейлор, – произнес черный человек. Кевин кивнул. – Давно вас ждем.

– Меня? – у него сорвался голос.

Улыбки расползлись по лицам.

– Кого-то вроде вас.

– Ах, вон оно что, – отозвался Кевин, обводя взглядом эти лица. Значит, ему суждено быть чем-то вроде шлюхи.

– О нет, нет, мистер Тейлор, – сказал черный человек. – Вы неправильно поняли. Вы здесь вовсе не для этого. Это они могут получить в любое время от других, – добавил он, и тут же сосед слева убрал руку с бедра. Они мгновенно раздвинулись, освобождая пространство.

Кевин облегченно вздохнул.

– Нет, мистер Тейлор, вы для нас намного важнее.

– Я?

– Да, сэр. Все мы, как и вы, видим "небо в клетку". – Толпа расхохоталась. Все с улыбками разглядывали его. – А все почему? Все потому, что у нас были паршивые адвокаты.

– Вот именно, – энергично закивали некоторые.

– И нам теперь надо подавать апелляции на пересмотр приговора.

– Что?

– Да, сэр, и вы этим займетесь. У нас здесь, по иронии судьбы, одна из лучших юридических библиотек. Нет только адвоката, который бы во всем этом разобрался.

– Но... – большие черные ладони легли на стол. – Вот наконец появились вы, чтобы помочь нам всем... помочь каждому. И пока вы будете этим заниматься, всякий будет называть вас мистером Тейлором и относиться к вам с уважением. Верно, мальчики?

Все закивали.

– Вот так. А вы, отчего бы вам сразу после обеда не прогуляться прямо в библиотеку и не встретиться с Меченым. Это наш библиотекарь, из заключенных. Он давно ждет себе помощника, мистер Тейлор. И вы с Меченым... будете как сиамские близнецы, неразлейвода.

Послышались смешки.

– А Меченый уж все объяснит, на месте. Понятно, мистер Тейлор?

Все замерли, и взгляды пересеклись на нем.

– Да, – выдавил он. – Я все понял. Полностью.

– Вот и отлично, мистер Тейлор. Просто отлично. – Чернокожий гигант выпрямился. – Передавайте привет Меченому, – он подмигнул, и толпа раздвинулась, пропуская его, а затем, окружив по сторонам, поспешила следом, и Кевин остался в полном одиночестве.

Вот, значит, какая роль была уготована Ричарду Джеффи, подумал он. Вот что подразумевал Пол Сколфилд, когда во время их первой встречи сказал, что у него есть серьезное предложение от "Джона Милтона и партнеров". Хелен Сколфилд была права: Ричард Джеффи поступил благоразумно, выбрав смерть. Он предпочел ее вечной каторге.

И отец Винсент не обманывал его. Дьявол верен своим последователям и остается с ними до самого конца.

Он встал. Казалось, в большом зале столовой все замерли, глядя ему вслед, даже надзиратели. Он шел, точно на гильотину, вязкими, медленными шагами, растянувшимися во времени. Скорость, с которой падет нож, теперь всецело зависит от его мужества и совести. Но сейчас у него не хватит присутствия духа.