Адвокат дьявола - Найдерман Эндрю

Тогда Кевин вызвал Боба Маккензи. Однако его воспоминания об их последней встрече сильно отличались от того, что помнил Кевин. Маккензи признал, что Кевина Тейлора беспокоили дела фирмы, и в особенности то, что любому из ее клиентов удается выйти сухим из воды, но Маккензи объяснил ему, что дело здесь в профессионализме, и лично ему такое положение вещей не кажется подозрительным.

– Очевидным мотивом, – продолжал Маккензи, – была месть. Обвиняемый был уверен, что его жена находится в любовной связи с директором фирмы.

Кевин не верил собственным ушам:

– Лжец! – вскричал он. – Я никогда не говорил ничего подобного!

Ланген опротестовал вспышку негодования, и судья поддержал его.

– Продолжайте задавать конкретные вопросы свидетелю или возвращайтесь на место.

– Ваша честь, но он лжет.

– Это решать присяжным. Будут у вас еще вопросы к мистеру Маккензи?

– Да. Скажите, вы советовали мне обратиться к отцу Винсенту?

– Да, советовал, – признал Маккензи.

– Хорошо. В таком случае разъясните суду, чем было мотивировано это предложение.

– Я считал, что мой добрый знакомый, отец Винсент, сможет помочь обвиняемому. Он лицензированный психиатр. Он мог проконсультировать и указать другие выходы для агрессии.

– Что-о?

Маккензи, не дрогнув лицом, обернулся и посмотрел в зал.

Проследив за его взглядом, Кевин обнаружил там улыбающихся Пола Сколфилда, Теда Маккарти и Дейва Коутейна. Рядом с ними сидели женщины: Норма с Джин успокаивали Мириам. Она посмотрела на него тем же убитым взглядом, как на процессе Лоис Уилсон, отирая тыльной стороной ладони слезы со щек.

В этот миг ему показалось, что он снова очутился на том процессе. Как раз в тот момент, когда он еще только собирался приступить к перекрестному допросу свидетельницы: маленькой десятилетней девочки. Когда еще не совершил своего непоправимого поступка. Перед ним был выбор. Что это – сон? Или он в самом деле может повернуть время вспять?

Голос судьи вернул его к реальности.

– Мистер Тейлор?

Он снова посмотрел на Маккензи, хранившего ту же улыбку на лице, что и остальные "партнеры".

Конечно, подумал Кевин. Конечно.

– Как же я не предусмотрел, – рассмеялся он. – Я должен был это предвидеть. Какая глупость. Я был совершенным глупцом, не так ли? Да? – обратился он к Маккензи.

Тот забросил ногу на ногу и обернулся к судье в поисках поддержки.

– Мистер Тейлор? – повысил голос судья.

– Ваша честь, – откликнулся Кевин, приближаясь к месту свидетеля и грозно тряся пальцем. – Мистер Маккензи является частью этого... заговора. И недаром он проигрывает все дела, за которые берется фирма "Джон Милтон и партнеры".

Ланген вскочил:

– Протестую, Ваша честь.

– Протест принят. Мистер Тейлор, я вас предупреждал. Говорите по существу. А все остальное оставьте для последнего слова обвиняемого.

Кевин оглянулся на присяжных. Там его встретили по большей части растерянные и непонимающие лица. Некоторые смотрели на него с нескрываемой неприязнью. Он склонил голову. Волна непонимания обрушилась на него, точно океанский вал. Отец Винсент, священник... Он его последняя надежда.

Кевин вызвал отца Винсента.

Маленький человек выглядел необычно – в двубортном костюме и при галстуке. Теперь он более походил на психиатра, и менее всего – на священника.

– Отец Винсент, расскажите суду суть нашей беседы о Джоне Милтоне.

– Боюсь, что тем самым я буду вынужден открыть медицинскую тайну.

– Тайну священника, вы хотите сказать.

Отец Винсент развел руками, вежливо улыбаясь и давая понять, что на суде он выступает исключительно в роли психиатра.

– В любом случае вы можете смело говорить обо всем.

Отец Винсент вопросительно посмотрел на судью.

– Вы имеете право отказаться, конечно...

– В таком случае, – боднул головой воздух маленький священник. – Я расскажу – если мой пациент ничего не имеет против. – Он обернулся к присяжным. – Мистера Тейлора переадресовал ко мне Боб Маккензи. Достаточно было первого собеседования, чтобы понять, в каком смятении и расстройстве чувств находится пациент. Он открыл мне свое желание расправиться с мистером Милтоном за то, что тот якобы соблазнил его жену. И при этом мотивировал все тем, что на самом деле его оппонент является олицетворением зла. Самим дьяволом во плоти.

Я пытался воззвать к здравому рассудку и объяснить, что с ним происходит на самом деле.

Я надеялся, что он справится со своим гневом и подозрениями. Но для этого нужны были время и новые посещения психиатра.

Но уже в эту ночь мистер Тейлор позвонил мне домой. Известив, что он совершил убийство. Он находился в истерическом состоянии, но, по моему мнению, вполне отдавал себе отчет в происходящем.

– Оставьте психиатрические заключения при себе, – перебил его Кевин. – Я вызвал вас в суд в роли священника, эксперта по оккультизму и дьяволу. Вы же не станете отрицать, что занимаетесь исследованиями в этой сфере. Вы проводите научные исследования?

– Научные исследования по дьяволу? Едва ли такое возможно.

– Но... разве не вы давали мне Библию, для того чтобы проверить, не является ли мистер Милтон дьяволом во плоти?

Отец Винсент только усмехнулся в ответ.

– Разве не вы вручили мне распятие, чтобы заколоть его?

Смерив его взглядом, отец Винсент снова повернулся к присяжным.

– Конечно же, нет. Все эти заявления представляются мне столь же фантастическими, как и вам.

– Даже священник! – вскричал Кевин, вздымая руки к потолку. – Даже священнослужители – с ним. Вы тоже один из его сыновей не так ли? Признавайся, отродье! И вы, все? – он обернулся, обводя взором судейство, присяжных, зал.

– Мистер Тейлор, – окликнул его судья, поднимая молоток.

Кевин обернулся к нему, ткнув пальцем:

– И ты! Все вы. Разве вы не видите, он поработил вас всех. Все они, – выкрикнул он присяжным, – его сыновья.

Наконец двоим судебным исполнителям пришлось его унять, чтобы обвинение в свою очередь могло приступить к допросу отца Винсента. Ланген предъявил ему толстый кожаный том.

– Это та самая Библия, найденная у ног Джона Милтона. Вы уже свидетельствовали, что не передавали ее мистеру Тейлору с целью проведения этого шаманского испытания, не так ли?

– Да.

Ланген раскрыл Библию.

– Не будете ли столь добры прочитать, что здесь написано? – Он передал книгу отцу Винсенту.

– "Джону". Дарственная надпись. "Да успокоит тебя эта книга в трудную минуту. Ваш друг кардинал Томас".

– Вот видите, забавное совпадение имени жертвы – и только, – саркастически заметил Ланген, положив Библию на стол вещественных доказательств.

Больше свидетелей у Кевина не было, и ему совершенно нечего было выставить в свою защиту. Но обвинение продолжило опрос, вызвав Пола Сколфилда, Дейва Коутейна и Теда Маккарти. Все они подтвердили, что видели это распятие в спальне Джона Милтона и что оно всегда висело там над изголовьем, с самого начала. Он приобрел его во время поездки в Европу, и ему чрезвычайно понравилась эта вещь.

– Таким образом, – заключил Ланген, – как мы видим, участие в этом деле отца Винсента исключено. Он никогда не давал Кевину Тейлору в руки этого оружия для истребления пресловутого "дьявола".

После чего Ланген приступил к чтению обвинительного акта, в котором заклеймил Кевина как успешного адвоката по уголовным делам, совершившего хладнокровное предумышленное убийство, прибегнув впоследствии к смехотворной истории о дьяволе, чтобы заставить присяжных усомниться в своей дееспособности.

– Не забывайте, что мистер Тейлор – адвокат и весьма умелый. Он часто помогал своим клиентам уйти от карающей руки правосудия, пользуясь всевозможными уловками вроде этой. Но на этот раз, – заключил Ланген, – ему не удастся напустить туман. – Он вытянул указующий перст в сторону подсудимого. – Кевин Тейлор виновен в убийстве почтенного члена общества, талантливого адвоката – убийстве, совершенном в приступе безумной ревности. На этот раз подающему надежды адвокату защиты не удастся манипулировать правдой.