Криста Фауст - Поцелуй койота (ЛП)
– А теперь я хочу, чтобы ты слушала меня очень внимательно, – сказала Шочи девочке. – То, чему я тебя учу, нелегко. По идее, сначала надо научиться связываться с тем, кто рядом, а уже потом на расстоянии, но времени у нас нет. Придется учиться бегать раньше, чем ходить, но твои естественные способности и связь с матерью так сильны, что я верю, у тебя получится.
– Надеюсь, ты права, – ответила Клаудия.
– Для начала освободи свой разум. Знаю, после всего случившегося это тяжело, но этот этап очень важен. Представь, что ты стеклянный кувшин, и все мысли и заботы выливаются из тебя, словно вода, пока ты не опустеешь.
Клаудия взяла Шочи за руку и закрыла глаза.
– Дыши медленнее. Отвлекись от всех окружающих звуков. А сейчас повторяй за мной.
Шочи медленно выговорила древние слова заклинания, связывающего сознания, тщательно и отчетливо выговаривая сложную цепочку слогов. Клаудия споткнулась на произношении, и Шочи пришлось заставить себя оставаться спокойной и дышать ровно.
– Начни сначала.
Она повторила заклинание с самого начала, еще медленнее. Клаудия принялась повторять, но, не добравшись до конца, ахнула и сжала руку Шочи:
– Я ее вижу.
– Что ты видишь?
– Огромная толкучка, – проговорила Клаудия. – Все эти разные брезентовые тенты. Сотни палаток со странными дешевыми вещицами. Нагваль уводит Элвию в пустой магазин. Зеленое здание.
– Покажи, – велела Шочи и прижала ладонь к ее лбу.
В потоке картинок она сразу же узнала место.
– Тепито. El Barrio Bravo[2]. Это неприятный квартал в районе Куаутемок, Мехико.
Клаудия открыла глаза и с удивлением воззрилась на Шочи:
– Я это сделала.
– Да. Сделала.
– Расскажи-ка про это местечко, – вмешался Сэм. – Насколько неприятный квартал?
– Там опасно. Со стороны и людей, и нелюдей. Но я хорошо знаю этот квартал, там много как хороших людей, так и плохих. Многие мои самые близкие друзья живут в Тепито.
– Ну ладно, – сказал Дин. – Раз мы со всем разобрались, думаю, пора тебе за руль, пока я не добавил к списку своих преступлений десяток международных убийств.
? Сантьяго-де-Керетаро – город и муниципалитет в Мексике, столица штата Керетаро.
? El Barrio Bravo – разбойный кварталГЛАВА 46
Они добрались до Мехико на закате. Тепито было несложно отыскать: цветастые сине-желтые тенты выглядели в точности так, как их описывала Клаудия; высокие проволочные стойки с товаром, поддельный парфюм, фальшивые дизайнерские часы и бумажники, пиратские диски, стопки поношенной одежды и мелких приборов, бумажные цветы и дешевые нейлоновые трусики. Дин никогда ничего подобного не видел.
Шочи припарковала угнанный «Эльдорадо» на боковой улочке. Они выбрались из машины и проверили оружие, но Шочи постоянно отвлекалась и вглядывалась в темное небо, а когда повернулась к Дину, в глазах ее плескался настоящий страх.
– Дин, скопление Tianquiztli… Ты его видишь?
– Чего?
– Это созвездие, – объяснил Сэм. – Плеяды, верно?
– Вы зовете их «семь сестер», – сказала Шочи. – А мы – «рыночная площадь».
– Я его не вижу, – заявил Сэм. – Может, слишком густой смог. Или городские огни заглушают.
– Ветер чувствуете? – спросила Шочи. – Ночь ясная. Все соседние звезды хорошо видны. Это ужасное предзнаменование.
– А именно? – спросил Дин. – Что оно означает?
– Конец света. Это означает, что демоны поглотят мир. Это означает, что Цицимиме идут.
– Идут? – уточнил Сэм. – Или уже здесь?
– А ты разве не видишь? – спросила Шочи. – Всё взаимосвязано. Это место, Тепито – вторая по старшинству рыночная площадь. Во времена моих ацтекских предков здесь находился особый рынок для имеющих дурную славу торговцев низшего сословия, которых не пускали на главный рынок. Краденые товары продавались здесь столетиями. Тепито является и всегда являлся местом, где проворачиваются нелегальные сделки, так что он идеально подходит для недозволенного дела, которое замыслили Тео и Ицапапалотль. Небесный рынок уже ушел с неба, всё уже началось. Звездные Демоны идут, а может, уже здесь.
– Что за музыка? – перебила Клаудия.
– Похоже на mariachis[1].
Они завернули за угол и оказались на улице, заполненной людьми. Проходил какой-то парад или уличная ярмарка. Каждый десятый нёс большую куклу, все они были одеты в разнообразные вычурные наряды. Дин не сразу сообразил, что у кукол черепа вместо лиц.
– Это еще что? – спросил Сэм.
– Нет, – в ужасе проговорила Шочи. – Нет, только не это. Надо убрать этих несчастных отсюда!
– Это ведь фестиваль Santa Muerte, да? – спросила Клаудия.
– Ага. И все эти люди встретят Костлявую Леди гораздо быстрее, чем думают, если останутся здесь.
– Святая Смерть? – переспросил Сэм. – Они поклоняются смерти?
– Они думают, что являются католиками, – объяснила Шочи. – Но на самом деле они поклоняются ацтекской богине смерти Миктекасиуатль. Смерть не злая и не добрая: она приходит за всеми, мы все равны для нее.
– У моей тети Иззи есть алтарь Santa Muerte на заднем дворе, – сказала Клаудия. – Она установила его после того, как ее сына застрелили. Мама всегда говорила, что она свихнулась, – Клаудия опустила глаза. – В смысле, моя приемная мама…
– Ладно, – поторопил Дин. – Надо найти Элвию.
На краю толпы собирала барабаны и прочие инструменты группа ацтекских танцоров в полном традиционном уборе. Мужчина с искусно раскрашенным под череп лицом в головном уборе из перьев заметил Шочи и вскинул руку.
– Хави! – позвала она.
Мужчина подбежал и, обняв ее, со смехом приподнял над землей. Он был широкогрудый и очень мускулистый, одетый только в замысловато расшитую набедренную повязку. Шочи заговорила с ним по-испански и поцеловала в губы, испачкавшись в черно-белом гриме. Мужчина снова поставил Шочи на ноги и, положив ладонь ей пониже спины, тихо и интимно сказал что-то на ухо.
– Это мой друг Хави, – проговорила Шочи. – Дин, Сэм и Клаудия.
Дин молча кивнул, подавив невольный и до смешного сильный приступ подпитанной соперничеством и тестостероном неприязни к накачанному танцору. Шочи протараторила что-то и указала на улицу, и Хави, кивнув, отбыл в указанном ею направлении.
– Ух ты, – впечатлилась Клаудия. – Это твой бойфренд?
– Иногда, – отозвалась Шочи.
– Если б он был моим парнем, – проговорила Клаудия, таращась вслед Хави, – то определенно всё время. Мы б из дома не выходили.
